Как изменились финансисты за последние 10 лет

Чем вы занимались летом 2006 г.? Такой вопрос U.S. Bank (пятый по активам в США) недавно задавал на тренингах сотрудникам. Большинство, как выяснилось, коллекционировали бейсбольные карточки и готовились к экзаменам – до торговли бондами и анализа ипотечных кредитов с плавающими ставками им было еще далеко.

Сегодня Федеральная резервная система США (ФРС) может впервые с июня 2006 г. повысить ставки. Девять лет назад, когда индекс Dow Jones был на уровне 11190 пунктов, двухлетние казначейские облигации приносили 5,2% годовых, ставка ФРС была 5,25%. Сейчас Dow Jones – 16600, доходность двухлетних бондов – 0,798%, ставка – 0–0,25%.

Опытные банкиры переживают, как молодежь, не нюхавшая пороху, справится с повышением ставок, которое может спровоцировать скачки на рынке бондов. Далеко не все сотрудники представляют, как в такой ситуации предлагать клиентам продукты, привязанные к ставкам, в том числе ипотечные кредиты. У U.S. Bank до 70% сотрудников, занимающихся такими продуктами, никогда не работали в условиях повышения ставок.

Barclays еще в 2014 г. начал проводить опросы, чтобы понять, кто из сотрудников не понаслышке знаком с ужесточением денежной политики. «Оказалось, что даже некоторые вице-президенты, считающиеся очень квалифицированными трейдерами, никогда не работали в условиях повышения ставок», – говорит Майк Яриан, курирующий трейдинговые операции Barclays в США и Европе.

«Не все хорошо понимают, как меняется доходность после повышения ставок», – отмечает директор британской Financial Markets Training Нил Шофилд. В августе он проводил курсы для сотрудников двух крупнейших инвестбанков США. По словам Шофилда, даже среди опытных трейдеров многие не знают, как меняется цена облигаций разного срока обращения по отношению друг к другу.

В 2006 г. гендиректор платформы по торговле облигациями Electronifie Амар Кучинад работал в Goldman Sachs. Тогда доходность долгосрочных бондов росла медленнее, чем краткосрочных, чего не учли некоторые трейдеры, вспоминает он. «Если ожидания сбываются, кризиса не происходит, – говорит Кучинад. – Кризис возникает из-за неожиданного».

По словам Шофилда, многие младшие трейдеры не умеют рассчитать срок, в течение которого придется держать облигацию в портфеле, прежде чем ее можно будет продать без убытка. «Все несколько сложнее, чем «если думаешь, что доходность будет расти, продавай», – говорит Шофилд. – Нужно думать о стоимости – покупать недооцененные бонды и продавать переоцененные».

Хеджирование рисков во время роста ставок становится невероятно важным, предупреждают опытные трейдеры. Но умеют это немногие: после кризиса банки сократили часть трейдеров, другие перешли в хедж-фонды либо занялись управлением средствами богатых клиентов.

Гендиректор U.S. Bank Ричард Дейвис решил проводить тренинги после того, как молодой региональный менеджер сказал ему, что сотрудники его отделения не уверены, что смогут выдавать ипотечные кредиты, если ставки превысят 4%. Сейчас это кажется дорого, но 57-летний Дейвис застал времена, когда ставки превышали 10%: «Я с ужасом осознал, что даже на руководящих постах у нас молодые сотрудники, которые не могут положиться на собственный опыт».

Когда ставки повышались в последний раз, «iPhone еще не было, Nintendo готовилась выпустить игровую консоль Wii».

Начальник отдела фиксированной доходности Bryn Mawr Trust Мэри Толбатт работает трейдером с 1980 г. – когда о рыночных новостях оперативно не сообщали ни телевидение, ни социальные сети. Молодым трейдерам она советует придерживаться выбранной стратегии и не реагировать на каждое изменение, что чревато убытками. «Они все сидят с iPhone и отправляют заказ, как только появляется новость», – говорит она.

В 2006 г. большинство сделок с бондами совершалось по телефону, а высокочастотный трейдинг (ВЧТ) едва зарождался, сейчас же все больше торгов облигациями происходит в электронной форме. «Не известно, как ВЧТ-фирмы будут реагировать на повышение ставок», – говорит трейдер HSBC Кристоф Ривуар.

В 2006 г., когда ФРС в последний раз повышала ставки, Алисса Лэнгхарт еще училась в школе. Сейчас ей 25 лет и она работает в U.S. Bank в Миннеаполисе. Тренинги помогли понять, что «ничего плохого в повышении ставок нет», говорит она, «это знак, что экономика становится немного сильнее».

WSJ, 16.09.2015, Татьяна Бочкарева