Вместо ставок ЦБ использовал другой инструмент для обеспечения ценовой стабильности

Декабрьское решение ЦБ радикально повысить ставку до 17% не вызывало сомнений в том, что регулятор не будет поддерживать ее на столь высоком уровне длительное время, - прежде всего, ввиду их негативного воздействия на экономику в целом. Очевидно было, что ЦБ за короткое время должен был найти другие инструменты - эффективные, ориентированные на обеспечение ценовой стабильности (прежде всего, курсовой) и более нейтральные по отношению к экономике.

По итогам очередного совещания 30 января регулятор не анонсировал такого нового инструмента или подхода, заявив неожиданно о снижении ставки до 15%. На фоне сохраняющегося роста цен и инфляции, превысившей по итогам января 13%, этот шаг однозначно был воспринят как «метания» под давлением лобби банковского и реального секторов, отход от политики инфляционного таргетирования, который мог угрожать потерей доверия к политике регулятора.

Возможно, и сам ЦБ дал неправильный посыл рынку, сосредоточив в коммюнике по итогам совещания внимание на позитивных моментах «стабилизации инфляционных и девальвационных ожиданий», а также заявив о «предпосылках к снижению инфляции в среднесрочной перспективе». Но это, как говорится, вопрос правильных коммуникаций.

Действительно, повышение ставки в декабре было направлено на ограничение не столько роста цен, сколько негативной динамики валютного курса. Возможности ЦБ воздействовать сейчас на инфляцию через ставки крайне ограничены: рост денежной массы М2 стабильно снижается, достигнув в ноябре 5% относительно того же периода прошлого года, в то время как инфляция по итогам 2014 г. достигла 11,4%. Позитивным следствием решения ЦБ о радикальном повышении ставки стал подъем банками ставок привлечения вкладов, что отвлекло население от опасной "игры в валюту" и помогло стабилизировать ситуацию в банковской системе.

Возможно, что сейчас, усыпив внимание рынка фразами, которых от него никто не ожидал в подобной ситуации, ЦБ все же скорректировал свою политику и задействовал новый подход. Стоит отметить, что на протяжении всего 2014 г. он агрессивно наращивал объем рефинансирования банковской системы, в том числе под залог нерыночных активов (что отнюдь не сопровождалось позитивным откликом в экономике). Суммарный объем рефинансирования вырос за год в 3,5 раза, достигнув в конце декабря 7,8 трлн руб.

В январе же объем задолженности банков по операциям РЕПО начал сокращаться. Частично это было компенсировано вливанием средств в результате роста бюджетных расходов в конце года, однако к первым числам февраля суммарный объем средств на корсчетах и депозитах банков почти вернулся к среднемесячным значениям: 1,6 трлн руб. по состоянию на 3 февраля с 2,3 трлн руб. на начало января. Объем же задолженности банков по РЕПО перед ЦБ упал с 7,8 трлн руб. по состоянию на конец декабря до 5,9 трлн руб. на 3 февраля.

В этом свете решение от 30 января о снижении ставки до 15%, вызвавшее бурю критики, не выглядит однозначно негативным: несколько снизив стоимость заемных ресурсов, ЦБ ограничил и возможности банков по использованию средств для игры против рубля. Смягчив политику в одном, ЦБ все же не мог не ужесточить ее в другом - слишком высок риск, что менее дорогие рубли вновь окажутся на валютном рынке.

Мнения экспертов банков и инвесткомпаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.