Добыча сланцевого газа в Китае поможет и ему, и мировому сообществу

Противникам добычи сланцевого газа следует ознакомиться с выводами Элизабет Мюллер, которая не управляет газовой компанией, а является соучредителем и исполнительным директором некоммерческой экологической исследовательской организации Berkeley Earth.

По мнению Мюллер, защитникам окружающей среды из США и других стран мира следует убеждать Китай разрабатывать запасы сланцевого газа. Эти запасы огромны — возможно, в полтора раза больше запасов США, их точные размеры еще предстоит установить. Процесс разведки уже начат, в нем участвуют многие международные компании, включая Shell.

Неопровержимый аргумент, который приводит Мюллер, заключается в том, что любое увеличение добычи сланцевого газа приведет к сокращению использования угля в качестве топлива. Сланцевый газ тоже содержит углерод, но он гораздо чище, чем уголь, который сейчас является основным источником энергии в Китае и останется им на протяжении еще нескольких десятилетий, если ситуация не изменится радикально. Если сланцевым газом удастся частично заместить уголь в структуре потребления энергоносителей Китая, атмосферные выбросы ощутимо снизятся.

Но я считаю, что у США (а также у Великобритании и вообще у всех здравомыслящих людей) есть и еще одна важная причина надеяться, что Китай возьмется за свои сланцевые резервы всерьез. Импорт нефти и газа в Китай растет. В 2012 г. объем импорта нефти достиг 5 млн баррелей в сутки.

По последним прогнозам Международного энергетического агентства (сделанным без учета сланцевых запасов), в ближайшие 20 лет китайский импорт превысит 12 млн баррелей нефти в сутки и 230 млрд куб. м газа в год. Возможное влияние этого на состояние атмосферы пугает, но сверх того зависимость от импорта ресурсов толкает Китай на заключение сомнительных союзов с весьма неприятными режимами в различных странах Ближнего Востока и Африки — от Ирана до Зимбабве.

Тридцать лет назад можно было представить, что китайская внешняя политика сосредоточена на идее мировой революции. Но режим изменился, и та риторика осталась в прошлом. Китай сегодня — растущая супердержава, все в большей степени осознающая свою роль в мире. Отношения с теократическими режимами или диктаторами типа Мугабе не вполне соответствуют новому имиджу страны. Такие отношения могут приносить краткосрочные выгоды или обеспечивать перспективы поставок каких-то ресурсов, но их политические издержки и риски реальны и высоки.

Подобный подход не представляется верной стратегией, как и расчет на поставки энергоносителей из России или Саудовской Аравии. Отношения с Россией по-прежнему хрупкие и ненадежные, с Саудовской Аравией — более конструктивные, но и их надежность не гарантирована, во-первых, из-за внутренних проблем самого королевства, во-вторых, из-за его тесных связей с США. Во времена конфликтов или напряженности Китай не может положиться ни на одного из этих партнеров для обеспечения своих потребностей в энергоносителях. Я думаю, последнее, чего хотят китайцы, – это подобно США взять на себя бремя вмешательства в конфликты с целью обеспечения бесперебойности поставок энергоресурсов.

Следовательно, вместо этого Китай будет искать способы снизить потребности в импорте. И разработка сланцевых месторождений дает для этого прекрасные возможности наряду с дополнительным положительным эффектом в виде создания тысяч новых рабочих мест по всей стране.

Эффект от разработки сланцевых месторождений в Китае не будет мгновенным. Разведка, разработка, сооружение необходимой инфраструктуры, включая трубопроводы для доставки к месторождениям воды, необходимой для разрыва пластов, и оборудование для ее повторного использования, потребуют времени. Но разработка сланцевых месторождений и следующее за ней повышение уровня энергетической безопасности будет иметь значительный благоприятный эффект как для Китая, так и для мира в целом.

Автор – обозреватель Financial Times