Чистая энергия шагает по стране

По данным Ассоциации развития возобновляемой энергетики (АРВЭ), в России за последние пять лет совокупная установленная мощность возобновляемых источников энергии (ВИЭ) удвоилась. К началу июня 2024 г. она достигла 6,16 ГВт. Из них на ветровую генерацию приходится 2,6 ГВт, на солнечную – 2,2 ГВт, на малые гидроэлектростанции мощностью до 50 МВт – 1,3 ГВт. Объекты биомассы, биогаза, свалочного газа и геотермальной энергии составляют более 100 МВт. Однако пока возобновляемая энергетика обеспечивает всего 1,12% энергопотребления страны. «Из функционирующих сегодня 6,16 ГВт объектов ВИЭ-генерации около 4,5 ГВт построены за последние десять лет в рамках действующих программ поддержки», – отметили в АРВЭ.

Много это или мало? Для сравнения: в Бразилии и Индии за десять лет только солнечных и ветровых электростанций было построено 62 и 92 ГВт соответственно. А в Китае – более 900 ГВт.

В России (по данным на конец первого полугодия 2024 г.) действует 70 солнечных электростанций (СЭС), 26 ветровых (ВЭС) и 9 малых гидроэлектростанций (МГЭС). При этом у ВЭС совокупная установленная мощность выше, чем у СЭС – 2 455 МВт против 1 788,3 МВт. А выработка электроэнергии ВЭС почти в три раза превысила СЭС (2.97 млрд кВт ч против 0,97 млрд кВт ч) по итогам первых пяти месяцев 2024 г. МГЭС выработали 0,12 млрд кВт ч электроэнергии за то же время.

Отметим, что в эту статистику не вошли атомные электростанции (АЭС) и крупные гидроэлектростанции (ГЭС). По словам руководителя группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Владимира Горчакова, объекты генерации ВИЭ логично разделять на классические (СЭС, ВЭС и МГЭС) и низкоуглеродные (АЭС и ГЭС). «Если взять обе категории, то на них в совокупности приходится порядка 37% генерации электроэнергии», – прокомментировал он.

Новые мощности

Самые крупные из введенных в строй новых объектов ВИЭ за последние несколько лет – «северные» ветропарки «Лукойла» и «южные» – «Росатома», а также каскады малых ГЭС, построенные компанией «Русгидро».

Ветроэнергетический дивизион «Новавинд» (структура «Росатома») ввел в эксплуатацию уже девять ветропарков на юге России суммарной установленной мощностью свыше 1 ГВт. Особенность данных проектов – в локализации новой современной технологии ветроэнергетической установки (ВЭУ) прямого привода на постоянных магнитах. «Это обеспечивает эффективную цепочку поставок с участием предприятий “Росатома”. Так, редкоземельные магниты производят на базе топливного дивизиона, композитный дивизион планирует выпуск лопастей. Введен в эксплуатацию завод по производству технологически сложных компонентов ВЭУ. Создана собственная служба эксплуатации и сервиса», – рассказали в пресс-службе «Новавинда».

Активно участвуют в развитии возобновляемых мощностей горнодобывающие и нефтегазовые компании. При этом они преследуют вполне экономические цели – удешевить процесс добычи, полагает Горчаков. «Месторождения нефти и газа – это удаленные от основных сетей активы, и добытчики крайне заинтересованы в развитии собственной локальной генерации на основе ВИЭ. Как правило, это обходится дешевле, чем доведение сетей до объектов и установка дизельных генераторов с последующей доставкой топлива», – сказал он.

Стимулирующая поддержка

Рост ВИЭ стимулируется в основном за счет государственной поддержки, сходятся во мнении аналитики. Это соответствует общей повестке развития: целевая доля производства электрической энергии на генерирующих объектах ВИЭ (за исключением малых ГЭС мощностью свыше 25 МВт) и ее потребления в совокупном объеме производства и потребления электроэнергии в РФ должна достичь 6% к 2035 г. (согласно распоряжению правительства «Об основных направлениях государственной политики в сфере повышения энергетической эффективности электроэнергетики на основе использования возобновляемых источников энергии на период до 2035 г.»). В октябре 2020 г. была утверждена «Концепция водородной энергетики». А «Схема и программа развития Единой энергетической системы России на 2022–2028 гг.», принятая в феврале 2022 г., закладывает введение еще минимум 2 ГВт энергии.

Однако, по мнению экспертов АРВЭ, наибольший стимул для развития ВИЭ-генерации дала программа поддержки на оптовом рынке электроэнергии и мощности – заключение договоров предоставления мощности ВИЭ (ДПМ ВИЭ). Согласно договору, генерирующие компании обязуются предоставлять потребителям определенный объем мощности, получая взамен гарантированный в течение определенного времени платеж. Эти платежи помогают покрывать расходы на содержание и эксплуатацию электростанций.

98% новых вводов обязаны именно этому механизму, рассказали в ассоциации. В общем объеме потребления ДПМ ВИЭ занимает 0,79% из 1,12%, которые приходятся на ВИЭ. Первый этап программы действовал до 2024 г., но реализация второго (ДПМ ВИЭ 2.0) рассчитана на 2025-2035 гг. Механизм ДПМ ВИЭ 2.0 подразумевает поэтапное снижение стоимости электроэнергии для достижения к 2035 г. ценового паритета между возобновляемой энергетикой и традиционной без использования механизмов государственной поддержки ВИЭ.

Впрочем, чтобы получить плату по ДПМ ВИЭ в полном объеме, компаниям необходимо выполнить требования по локализации компонентов и операций по сборке ВЭУ. Иными словами, производить большую часть оборудования и его компонентов в России. Если требования по локализации выполнить не получится, для компании снизят плату за мощность, и вернуть инвестиции будет труднее. В пресс-службе «Новавинда» подчеркнули, что текущий уровень локализации станций, согласно установленным правилам, составляет 68%. В рамках программы поддержки ветроэнергетики по ДПМ ВИЭ 2.0 планируется увеличить степень локализации до 75–80%.

В прошлом году были внесены поправки в федеральный закон «Об электроэнергетике», которые утверждают понятие «сертификат происхождения электроэнергии». Закон вступил в силу с февраля 2024 г. Компании, желающие воспользоваться системой сертификации происхождения электроэнергии, заключают договор с оператором реестра атрибутов генерации «Центр энергосертификации» и регистрируются в системе. Сертификаты можно покупать и продавать через посредников и сбытовые компании, а также использовать в маркетинговых целях (заявлять публично, ставить отметки о зеленом происхождении товара) и в качестве аргумента в переговорах с инвесторами. В перспективе сертификаты начнут применять и для «зачета» компенсации углеродного следа продукции. 

В ближайшие 10 лет планируется ввести еще более 6 ГВт мощности на основе конкурсного отбора инвестпроектов, рассказала эксперт Центра Россия-ОЭСР ИПЭИ Президентской академии Мария Гирич. «В России планируются новые инвестиции в ветроэнергетику, и, по некоторым заявлениям Минэнерго, такие инвестиции будут вливаться до 2035 г.», – сообщила она.

В то же время программа, действующая с 2015 г. на региональных розничных рынках электроэнергии (№442-ФЗ от 4 мая 2012 г. «О функционировании розничных рынков электрической энергии, полном и (или) частичном ограничении режима потребления электрической энергии»), пока не показывает серьезных результатов, рассказали в АРВЭ. «Среди причин отметим, что проведение отборов инвестиционных проектов не является для регионов обязательным, и то, что до сих пор не урегулирован вопрос определения стимулов и источников компенсации дополнительных затрат сетевых компаний, которые, согласно правилам программы, обязаны приобретать возобновляемую электроэнергию по более высоким ценам для целей компенсации потерь в сетях», – прокомментировали в ассоциации.

Не солнцем единым

По мнению ряда экспертов, в качестве альтернативы ископаемому топливу в России внимания заслуживают не только «традиционные» ВИЭ, такие как ветер и солнце. «Использование современной твердой биомассы и биометана быстро растет, способствуя декарбонизации отраслей и технологических процессов», – отметил профессор Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ Михаил Аким.

Так, в «Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2030 г.», утвержденной в 2018 г., теме биотоплива, в частности производству и применению пеллет, посвящена отдельная глава, напомнил эксперт. Документ разрабатывался в период роста мирового спроса на биотопливо и предполагал прежде всего наращивание в России мощностей для экспорта этой продукции, чтобы достичь долю на мировом рынке пеллет 5-8%. В нем говорится, что в России нет реальных предпосылок для использования пеллет на внутреннем рынке без целевой поддержки государства, а в качестве перспективного сегмента стратегия рассматривала перевод на биотопливо отдельных котельных. Это направление было закреплено в поручении президента РФ от 6 ноября 2020 г., которое предусматривает перевод муниципальных котельных с мазута и угля на биотопливо.

В 2022 г. ситуация с экспортом радикально изменилась, а значимость внутреннего рынка для индустрии топливных пеллет возросла. «В России наиболее важным представляется использование биотоплива для энергоснабжения, в частности, удаленных, не газифицированных регионов, возможной замене “Северного завоза”», – подчеркнул Аким, добавив, что в освоении этого рынка фактор логистики играет определяющую роль. Дело в том, что пеллеты относятся к дешевым грузам, для которых стоимость перевозки на большие расстояния сопоставима с ценой хранения товара у производителя, пояснил эксперт.

С этим согласны и в АРВЭ. «Сегмент биогаза и биомассы, в сельскохозяйственных регионах может быть очень привлекателен для инвестиций и обделен вниманием незаслуженно», – считает представитель организации.

Ближайшее будущее

Энергобаланс России уже является одним из наиболее зеленых в мире, учитывая значительную долю атомной, гидро- и газовой генерации. К 2025 г., согласно плановым показателям первого этапа программы ДПМ ВИЭ, будет построено в совокупности около 5,5 ГВт генерирующих объектов, функционирующих на основе ВИЭ, а к 2035 г. совокупный объем мощности ВИЭ-генерации превысит 13 ГВт.

По данным АРВЭ, в 11 регионах сейчас имеются или планируются проекты строительства ВИЭ, еще в шести регионах есть площадки или инвестиционные предложения. При этом наиболее заинтересованный в ВИЭ регион – Дальний Восток.

Так, «Эн+» прорабатывает проект строительства ветропарка в Амурской области. Планируемая мощность ВЭС – порядка 1 000 МВт, что сделает ее самой крупной ветряной электростанцией в России. Партнером строительства выступит китайская корпорация China Energy, инвестиции в проект составят свыше 100 млрд руб. «Потребуется ли включение проекта в государственную программу поддержки ВИЭ-мощностей (ДПМ ВИЭ), покажет финансовая модель, сейчас пока говорить об этом рано», – прокомментировали в пресс-службе компании.

В портфеле «Эн+» также есть проекты трех крупных гидроэлектростанций на территории Сибири, где требуются новые генерирующие мощности на фоне прогнозируемого энергодефицита. В то же время строительство ГЭС подразумевает капиталоемкие работы по подготовке ложа водохранилища, возведения гидротехнических сооружений, которые впоследствии находятся в федеральной собственности. «В этой части логично привлечение бюджетного финансирования, тем более что эти затраты в дальнейшем многократно окупаются за счет налоговых поступлений и экономического развития регионов», – заявили в «Эн+».

Руководитель направления «Промышленность» Института технологий нефти и газа Ольга Орлова считает, что одно из самых нужных направлений развития ВИЭ – территория юго-западной части Объединенной энергосистемы (ОЭС) юга России. Эксперт напомнила, что в июле текущего года произошел крупный сбой на Ростовской АЭС. Из-за жары наблюдаются перегрузки высоковольтной линии, и 2,5 млн жителей Ростовской области и Краснодарского края остались без электричества. «Часть нагрузки могла бы взять на себя солнечная и ветровая генерация в этих регионах, чтобы обеспечить электроэнергией сельхозпредприятия и подстраховать жилые комплексы. Это острый вопрос энергобезопасности южных регионов», – считает Орлова. Однако, по ее словам, в этих регионах не хватает ни соответствующей инфраструктуры, ни компетенций, какие уже созданы на Дальнем Востоке и в Сибири.

Проекты ВИЭ-генерации органично вписываются в природный ландшафт разных регионов России, отметили в АРВЭ: «»Ветряки», построенные в суровых арктических условиях на Кольском полуострове или в бескрайних степях Ростовской области или Ставрополья, смотрятся одинаково захватывающе. Как и солнечные электростанции на Алтая и Забайкалья, малые ГЭС Кавказа». Чтобы каждый смог оценить красоту этих сооружений и для популяризации ВИЭ АРВЭ проводит фотоконкурс «ВИЭ в фокусе».

Трудности энергоперехода

Если говорить о факторах, тормозящих развитие альтернативных источников электроэнергии в стране, то основной из них, по мнению опрошенных экспертов, – экономический. Россия – страна с дешевыми по мировым меркам и разнообразными энергоресурсами, которые делают проекты ВИЭ во многих ее частях невыгодными.

Кроме того, существует проблема сетевого комплекса, развитие которого не всегда удается синхронизировать с запуском крупных объектов новой генерации и появлением новых потребителей. Проще говоря, сети не готовы к интеграции с объектами ВИЭ.

«Наилучшие локации для строительства электростанций ВИЭ находятся на удалении от основных потребителей, – пояснил Аким. – Это общемировая тенденция, которая требует значительных инвестиций в сети. В частности, Китай и Индия предварили строительство передающих сетей постоянного тока высокого напряжения HVDC перед строительством крупных мощностей ВИЭ. Иначе потери от сетей будут больше, чем все преимущества ВИЭ».

Третий немаловажный фактор – климатические риски. Так, изменились объемы стоков рек на Востоке России, отметил Горчаков. «Это объясняется как проектами в соседних странах, так и долгосрочными климатическими изменениями – объективными последствиями глобального потепления. О проблеме говорят компании с ГЭС на балансе», – сказал он.

Следующая причина, замедляющая развитие ВИЭ, связана с тем, что Россия – страна с низкой плотностью населения в регионах с высоким потенциалом ВИЭ и как следствие, с недостаточно развитой инфраструктурой.

Помимо этого, в законодательстве есть пробелы, касающиеся интеграции ВИЭ в общую энергосистему. По мнению директора по стратегии ИК «Финам» Ярослава Кабакова, это ведет к ограничению выдачи мощности и увеличению затрат на интеграционные мероприятия. «Для устранения этих пробелов необходимо разработать более гибкие и учитывающие специфику ВИЭ нормативные акты, которые позволяли бы эффективно интегрировать ВИЭ в энергосистему и минимизировать дополнительные расходы», – считает эксперт.

Существуют трудности финансирования. Если углеводородное ископаемое сырье обладает конкурентными преимуществами, то в случае ВИЭ это не очевидно, полагает Аким. «Конечная себестоимость строительства ВИЭ складывается из стоимости земли, на которой объект ВИЭ будет строиться, оборудования, монтажно-строительных работ, стоимости подключения к сети, модернизации сети, вплоть до интеграции систем хранения энергии. Это пока еще экзотика, но, очевидно, будет критично в ближайшем будущем», – отметил он. При этом значительную часть в стоимости составляет оборудование – как правило, импортное или с незначительным уровнем локализации. Причина проблем с локализацией – крайне малый объем рынка, сетует эксперт. «Чтобы реализовать капитальные проекты, например перейти от промышленной сборки к изготовлению компонентной базы или от бейдж-инжиниринга к реальной разработке и внедрению, компаниям нужны более дешевые “длинные” деньги и значительные объемы, прогнозируемые на много лет вперед», – пояснил Аким. Дополнительного финансирования требуют также исследования и разработка продуктов, функционально способных заменить импортные изделия.

Еще одна проблема – дефицит кадров, который специалисты АРВЭ оценивают как значительный. «Мы серьезно отстаем от лидеров рынка и по части подготовки новых квалифицированных кадров, и по активности в научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР)», – рассказали в ассоциации.

И наконец, фактор влияния санкций на сектор ВИЭ. Так, из России ушла датская компания Vestas, крупный производитель и экспортер компонентов для ветроэнергетических установок.

Подавляющее число существующих проблем можно преодолеть за счет масштабирования, утверждает Орлова. «Стоимость киловатта, полученного объектами ВИЭ, снижается с каждым годом за счет интенсификации производства комплектующих. Стоимость электроэнергии от ветра и солнца примерно на 21% выше, чем от природного газа, на 44% дороже угольной энергии и на 144% – атомной энергии. Тем не менее, всего за 10 последних лет стоимость солнечной генерации, а также модулей и иного оборудования снизилась на порядка 90%. Это постепенно делает ВИЭ-генерацию конкурентоспособной отраслью», – уверена эксперт.