Станислав Селезнев: «Международный рынок углеродных единиц должен быть единым»

29-я конференция ООН по изменению климата (COP29) в Баку (Азербайджан) обозначила правила создания углеродного рынка. О торговле углеродными единицами, разработке климатических проектов и снижении углеродного следа рассказал вице-президент «Норникеля» по экологии и промышленной безопасности Станислав Селезнев.

– «Норникель» – крупная российская компания, которая активно стремится следовать за повесткой страны. Нам важно понимать, в каком направлении двигаются глобальные переговоры по климату, и какова в них позиция России. На полях COP29 мы участвовали в различных дискуссиях скорее как эксперты. В основном речь шла о замене оборудования на более энергоэффективное, снижении углеродного следа, рынках углеродных единиц.

Отмечу, что Россия выделяет четыре приоритета в климатической повестке: это вопросы финансирования наименее развитых стран, справедливый переход от ископаемого топлива, включающий природный газ, создание международных углеродных рынков и кооперация научных сообществ.

– Важное достижение конференции, на мой взгляд – новый стандарт ООН по международному рынку углерода. Понятно, что рынок появится не завтра, но к этому все идет. Предложение России заключается в том, чтобы создать региональные рынки углерода в рамках ШОС и БРИКС, которые в перспективе должны взаимодействовать с международным рынком. Также Россия продвигает справедливый энергетический переход, который подразумевает признание газа зеленой энергией.

Актуальным трендом стал аккуратный, плавный уход от ископаемого топлива. Эта тема обсуждалась еще на предыдущей климатической конференции в Дубае (ОАЭ).

Что касается переговоров о климатическом финансировании, конфликт состоял в том, что развивающиеся страны хотят переложить основной его объем на развитые, но при этом Китай продолжает считать себя развивающейся страной и не готов платить. Напомню, что цель финансирования климатических проектов объемом в $100 млрд в год, которую поставили еще в 2009 г., так и не была выполнена. Представители развивающихся стран исходили из того, что этой суммы недостаточно, и надо тратить не миллиарды, а триллионы. В результате было согласовано компромиссное решение – $300 млрд.

– Повестка COP29 показала, что крупный российский бизнес готов к торговле. Мы уже купили 10 000 углеродных единиц, чтобы попробовать продать, передать, верифицировать эту новую «криптовалюту». Но у «Норникеля» достаточно низкий уровень выбросов парниковых газов, если сравнивать, например, с компаниями горнометаллургической отрасли. Мы учитываем свои выбросы, но пока нам регуляторы не установили на них лимиты, нет никакой необходимости тратить деньги на покупку углеродных единиц.

– Учитывая, что подавляющее большинство нашей продукции идет в страны БРИКС и ШОС, то, конечно, нам наиболее интересно выстраивать углеродный рынок с ними.

Но отмечу, что Китай, в частности, продает продукцию, произведенную из наших товаров. Поэтому в любом случае международный рынок углеродных единиц должен быть единым. И обсуждая рынок БРИКС, мы понимаем, что ему необходимо гармонизироваться с общим рынком.

– Конечно, может. Но мы не видим проблемы в этом. Мы давно уже считаем выбросы парниковых газов на разных уровнях и даже отчитываемся перед государством. Поэтому запрос покупателя по углеродному следу товаров вполне логичен, и мы готовы на него отвечать.

Сейчас Китай активно начинает развивать повестку устойчивого развития. Там вводятся различные связанные с ней стандарты. Но чаще всего они просто повторяют знакомые нам европейские. Поэтому особых сложностей для нас здесь не существует. При этом у нас нет задачи следовать за какими-то стандартами. Мы для себя определили правила по целям устойчивого развития, и соблюдение этих норм совпадает с тем, что обычно от нас хотят.

– Когда мы торговали с Европейским союзом (ЕС), наша продукция не попадала под углеродный налог, металлы только стояли в плане на 2030-е гг. Поэтому введение налога со стороны Китая по металлам не кажется мне ближайшей перспективой. Если это будет планироваться, то, естественно, нам нужно будет понять его величину на тонну продукции и рассчитать рост себестоимости. Исходя из этого будем принимать какие-то управленческие решения или пытаться снизить углеродный налог с помощью модернизаций, улавливания СО2 или климатических проектов.  

– В текущей экономической ситуации финансово затратные проекты, которые дают эффект только в снижении углеродного следа, но не в модернизации или ускорении производства, выглядят сомнительно. Тем не менее, «Норникель» продолжает низкоуглеродное развитие. Мы определили для себя ряд проектов, которые позволят нам снизить объем выбросов. Например, есть проект по естественной минерализации пустой породы хвостохранилищ. По сути, это пропуск СО2 через породу, которая его поглощает. Запущен проект строительства солнечной электростанции в Забайкальском крае. Оборудование уже закуплено, в начале следующего года вахтовый поселок переведем полностью на солнечную энергию в дневное время.