Три спорных тезиса Анналены Бербок

Кандидат на пост канцлера Германии от партии «Зеленые» Анналена Бербок назвала три причины, почему она против газопровода «Северный поток – 2». По ее мнению, он направлен против безопасности Украины, мешает «энергетическому суверенитету» Европы и является ошибкой с точки зрения климатической политики. Каждый ее тезис представляется неверным.

Безопасность Украины 

Исторически основа российских поставок газа в Европу – долгосрочные контракты. У поставщика есть обязанность доставить газ в оговоренный в контракте пункт сдачи-приемки (ПСП), но нет обязанности выбирать маршрут доставки. Ответственность транзитной страны – обеспечивать наилучшие условия транзита, стимулирующие, но не принуждающие поставщика выбирать наиболее выгодный для него и для покупателя путь доставки газа до ПСП. Таким образом, диверсификация путей доставки – это общий для компании – покупателя в ЕС и российского поставщика («Газпром») инструмент минимизации транзитных рисков. 

Завершается переход от системы линейных экспортных коридоров (украинского и затем польского) к радиально-кольцевой системе поставок российского газа в Европу, которая замыкается на исторические ПСП в ЕС. К двум линейным коридорам добавляется северное полукольцо (морские «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2» с сухопутными продолжениями Opal плюс Gazelle и Eugal) и южное полукольцо (морской «Турецкий поток» плюс его сухопутное продолжение «Балканский поток»).

В новой конфигурации поставок значение украинского коридора меняется, но его важная роль, безусловно, сохраняется – и до 2024 г., и после. Украина становится в этой системе своего рода балансирующим инфраструктурным звеном. Конечно, при условии адекватной модернизации своего экспортного коридора. Никакая страна не приобретает роль транзитного коридора навечно. 

Энергосуверенитет Европы

Мешает «энергетическому суверенитету» Европы, во-первых, якобы большая доля России на рынке газа ЕС. И дополнительные поставки по «Северному потоку – 2» такую угрозу увеличивают. 

На презентации «Обзора развития мировой энергетики» компании BP 8 июля ее главный экономист Спенсер Дэйл сказал, что «европейский рынок газа – ключевой газовый рынок в мире, где в наивысшей степени присутствует конкуренция «газ – газ», трубопроводного и СПГ, что фактически означает трубопроводного российского и СПГ США». Та примерно треть рынка, что удерживается российским сетевым газом в Европе, завоевана «Газпромом» в честной глобальной конкурентной борьбе. Об этом говорят постоянно недозагруженные мощности приемных регазификационных европейских терминалов СПГ. Их общая мощность превышает 200 млрд куб. м в год, т. е. объем максимальных годовых поставок российского газа в Европу. А задействованы они сейчас примерно на 40% (год назад было 60%, но бывало и вдвое ниже). То есть их регулярная недозагрузка – не результат пандемии, а результат более высокой предпочтительности для мировых поставщиков СПГ других рынков. 

Во-вторых, противопоставляются ФРГ и ЕС. Активно внедряется в общественное сознание, что поставки в ФРГ (в этой стране «Северный поток – 2» выходит на сушу) разрушают энергетическую целостность Евросоюза и тем самым угрожают его энергетическому суверенитету, что ФРГ превращается в крупнейший газовый хаб и это-де нехорошо.

В 2003 г. был принят Второй энергопакет ЕС, который начал на практике формирование единого внутреннего рынка газа ЕС. С этого времени многократно и на разных уровнях руководством ЕС было сказано, что отныне поставки в любую страну ЕС следует считать поставками в ЕС в целом. Этот аргумент постоянно приводился делегацией ЕС в ходе переговоров по Протоколу к Энергетической хартии по транзиту в качестве обоснования, почему внутри ЕС транзита энергоресурсов быть не может. 

Понятно, что до обеспечения полной бесперебойности перетоков газа внутри ЕС еще далеко. Особенно с учетом принятых руководством ЕС решений о прекращении поддержки с 2022 г., а Европейским инвестиционным банком – о прекращении финансирования с того же времени газовой инфраструктуры, необходимой для завершения строительства трубопроводов-интерконнекторов, должных расшить узкие места на границах стран – членов ЕС, препятствующие свободному перетоку газа внутри ЕС. Поэтому достижению «энергетического суверенитета ЕС», который складывается из двух компонентов  – возможности принять в ЕС любые потребные объемы газа и обеспечить их свободные перетоки внутри ЕС, – препятствуют факторы, произошедшие исключительно внутри ЕС. 

Климатическая ошибка

Перед Европой стоит задача достижения нетто-нейтральности по выбросам к 2050 г. Поэтому любые шаги в этом направлении должны приветствоваться. Замещение газом угля в энергетике и жидкого топлива на транспорте является именно такими шагами, ведущими к снижению выбросов СО2.

Собственного газа в ЕС для этого не хватит – добыча в Северном море снижается, будет прекращена в Нидерландах, остановлена в Дании. Германия и ряд других стран отказываются от использования электроэнергии АЭС – заменить ее может только газовая генерация. И она нужна также во все возрастающих масштабах для поддержания работы ветровых и солнечных электростанций, ибо ЕС продолжает форсированное развитие ВИЭ. 

Наконец, в ЕС нарастает понимание, что безусловная ставка в долгосрочной перспективе на так называемый возобновляемый водород (получаемый разложением воды с помощью электролиза и электроэнергии ВИЭ) должна сопровождаться в среднесрочной перспективе (пока в ЕС на официальном уровне говорят о 10-летнем периоде, на экспертном – о более длительном) производством водорода из природного газа. Дополнительные поставки газа по «Северному потоку – 2» оказываются для этого весьма кстати.