Светлана Ячевская: Докажи, что просчитал все риски, и получишь инвестиции

ВЭБ.РФ запускает национальную систему оценки и сертификации инфраструктурных проектов (IRIIS). Как утверждает зампредседателя ВЭБ.РФ Светлана Ячевская, новая система оценки повысит привлекательность инфраструктурных проектов для инвесторов и поможет их инициаторам получить долгосрочное финансирование.

– В 2019 г. «двадцатка» одобрила ключевые принципы качественной инфраструктуры. Дело в том, что, говоря сегодня об инфраструктуре, мы уже не можем обсуждать только деньги и экономику. Важны еще такие вещи, как социальная ответственность, экология или, например, устойчивость проекта к природным катаклизмам. Если вы не учитываете все эти особенности, то проект рискует завершиться, не начавшись. Допустим, если строительство дороги останавливается из-за протеста местных жителей, это ведет к потере и денег, и репутации.

Такого происходить не должно. И зарубежный инвестор не должен каждый раз разбираться во всех национальных особенностях, он должен понимать, что данная конкретная страна придерживается общепринятых принципов. Поэтому страны G20 решили договориться, что под качественной инфраструктурой все они понимают одно и то же.

Для того чтобы принципы качественной инфраструктуры соблюдались, во всем мире существуют системы оценки проектов. Ни один международный банк или крупный институциональный инвестор не зайдет в проект, пока не получит оценку качества этого проекта. Причем оценивается даже то, как будет происходить утилизация проекта, когда закончится срок его эксплуатации.

Допустим, жизненный цикл дороги составляет 100 лет, но надо изначально понимать, что с ней должно произойти дальше. ВЭБ.РФ представляет Россию в рабочей группе по качественной инфраструктуре «двадцатки», поэтому Минфин именно нам поручил разработать такую методику оценки. Для этого мы объединились с крупнейшей американской инжиниринговой компанией AECOM и нашим стратегическим партнером – Национальным центром ГЧП и привлекли всех ключевых экспертов, включая иностранных. Плюс собрали около тысячи предложений со всего рынка, чтобы учесть их в нашей методике.

– Главный принцип – добровольность: оценка не может быть обязательной. Как только мы создаем для рынка новые обязательные требования, то первое, что мы слышим от компаний: «Опять контроль, опять запреты!» Но добровольность в данном случае не означает, что никто не будет этим пользоваться. Мы все знаем три крупнейших международных рейтинговых агентства, к услугам которых компании и страны прибегают не просто на добровольной основе, но еще и платят им деньги. Потому что серьезные инвесторы покупают только те ценные бумаги, у которых есть высокий рейтинг от агентств большой тройки. Сам рынок одобрил эти правила игры. По сути, мы сейчас создаем новый экспертный рынок. Технически оценка будет проходить через сертификатора и верификатора. Верификаторы – это экспертные организации. Сертификатор – это ВЭБ, который сначала обучает экспертов, потом аккредитовывает и представляет их рынку в качестве верификаторов. Таким образом, у институциональных инвесторов появляется понимание, на чьи оценки можно положиться.

На нашем рынке крупных институциональных инвесторов не очень много, к тому же инфраструктура сегодня не является их приоритетным интересом, поскольку считается высокорисковым активом. И нам важно, чтобы инфраструктура превратилась в привлекательный актив. Система оценки инфраструктурных проектов, по нашим расчетам, позволит привлечь больше 1 трлн руб. инвестиций в ближайшие пять лет. Для инициаторов инфраструктурных проектов это уникальная возможность получить долгосрочное фондирование на выгодных условиях.

И важно не само получение сертификата, а то, что за этим стоит. Если проект дошел до высших баллов, то мы понимаем, что его инициатор изначально был ориентирован не только на извлечение прибыли, но и на создание современного объекта, отвечающего международным стандартам качества как в части проектных и технологических решений, так и в части учета экологических рисков и положительного влияния на качество жизни людей. Инициаторы проектов, которые не смогут получить сразу высшие баллы, поймут, на что им нужно обратить внимание, и смогут учесть недочеты при дальнейшей работе над проектом.

– Мы выбрали три проекта, на которых начиная с января 2021 г. будем тестировать нашу методологию. Все они находятся на разных стадиях реализации, что позволит нам определить применимость критериев методологии на разных этапах проекта.

Мы решили, что один из проектов обязательно должен быть нашим, поэтому первым стал проект по строительству восточного выезда из Уфы с объемом инвестиций 40 млрд руб. В этом проекте ВЭБ участвует как кредитор через фабрику проектного финансирования (сумма кредитного лимита, предоставляемого ВТБ и ВЭБ.РФ, составляет 11,6 млрд руб. – «Ведомости»). Проект реализуется в рамках концессионного соглашения, заключенного между Башкирской концессионной компанией, входящей в «ВТБ инфраструктурный холдинг», и правительством Республики Башкортостан.

Второй проект – с потенциалом на привлечение международных денег: строительство участка автомобильной дороги А181 «Скандинавия» со 160-го по 203-й км общей стоимостью более 29 млрд руб. Сейчас обсуждается возможность участия в этом проекте Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Это важный, знаковый момент, если многосторонний банк развития начнет вкладывать деньги в проект, прошедший нашу сертификацию.

Третий проект – в сфере экологии: компании LECAP, РФПИ и Urbaser (испанский оператор по обращению с ТКО) будут строить многофункциональный комплекс по обращению с отходами в Калининградской области. Объем инвестиций – 3 млрд руб.

Наша задача – на примере этих проектов не только показать рынку, как работает новая система, но и убедиться, что в ней нет никаких концептуальных ошибок. Со стороны экспертных организаций верификаторами пилотных проектов выступят ведущие рейтинговые агентства и консалтинговые организации. Мы понимаем, как это работает на международном рынке, важно, чтобы это так же заработало и у нас.

– Мы ставили себе задачу до конца этого года выпустить методологию, мы с ней справились. Планируем, что до середины следующего года мы закончим оценку трех пилотных проектов. Это соответствует мировой практике – оценка обычно занимает от трех до шести месяцев. Более сложные проекты оцениваются до года.

Кроме того, в 2021 г. у нас запланировано создание онлайн-модуля оценки проектов на базе платформы «Росинфра», где смогут работать все участники процессов оценки и сертификации. Также мы планируем запустить образовательные программы для инициаторов проектов, чтобы у них была возможность в полной мере ознакомиться с требованиями системы IRIIS и подготовиться к дальнейшей сертификации.

– Мы работаем в этой части с Минэкономразвития, которое отвечает за СЗПК. В соглашении государство стабилизирует инвестору ряд регуляторных условий в течение определенного срока – это касается изменений в законодательстве, в том числе повышения налогов. На мой взгляд, правительству очень интересно, давая такие преференции инвестору, понимать, что проект, по которому заключается СЗПК, относится к качественной инфраструктуре. Мы видим на примере США, где рынок инфраструктурных инвестиций весьма развит, что в отдельных штатах такие системы оценки используются для принятия решений о поддержке или даже в целом о реализации тех или иных проектов. Мы с Минфином нашу методологию тоже так видим.

– Повторюсь: делать ее обязательной, на мой взгляд, не нужно. С качественной инфраструктурой должна быть позитивная история. Если ты хочешь, чтобы у тебя было качество, если хочешь получить преференции от государства, если хочешь, чтобы к тебе зашел инвестор с длинными деньгами, – покажи, что ты открытый и прозрачный, что твой проект согласован в том числе с экологами и в результате его реализации амурский тигр не исчезнет или не произойдет обрушение зданий при землетрясении. Докажи, что ты просчитал все риски, и тогда получишь инвестиции и господдержку.

– Снижение есть, но оно не колоссальное. Если не брать совсем маленькие концессии до 100 млн руб. в области ЖКХ, которые сильно на общую картину не влияют, то рынок сократился менее чем вдвое. А по объему инвестиций и того меньше. Мы верим, что пандемия не катастрофично повлияла на эту сферу. Но, может быть, увидим волну чуть позже.

Для нас очень важно, чтобы этого не произошло, поэтому в период пандемии ВЭБ совместно с Национальным центром ГЧП безвозмездно запустили программу антикризисной поддержки регионов – всем субъектам Федерации, которые хотят сохранить свои планы по запуску концессий и проектов ГЧП, мы бесплатно предложили экспертную поддержку. У нас 54 региона принимают участие в этой программе, у них 377 инициатив на 940 млрд руб. Но подчеркну, что речь идет только об экспертной поддержке, а не о фондировании. Мы помогаем региональным властям правильно упаковать проекты и привлечь в них потенциальных инвесторов и партнеров. В некоторых проектах, возможно, ВЭБ будет участвовать финансово, но главная задача – поддержать регионы методологически, чтобы они не бросили все свои инициативы. Честно говоря, для нас это очень трудоемкая работа, мы даже не могли себе представить, что столько регионов захочет участвовать в этой программе.

– Это абсолютно другая история, но тоже очень важная. Изучив международный опыт, мы поняли, что важно добиваться не только экономических эффектов, но и социальных. Мало построить больницу – нужно, чтобы люди, которые ею пользуются, были в итоге здоровы, довольны и счастливы. Понятно при этом, что далеко не все бюджетные социальные расходы достигают лучшего социально-экономического эффекта. Не все дети в школе получают образование одинакового качества. Не все пациенты в больницах получают лучшее медицинское обслуживание. Не все резиденты домов престарелых счастливы. Поэтому мы решили изучить лучший мировой опыт работы в социальной сфере. И начали изучать social impact bonds (SIB) – проекты социального воздействия – с Великобритании, где они зародились.

Это проекты, в которых на помощь государству приходят частные инвесторы. Инвестор заключает с государством соглашение, суть которого в том, что он берет на себя обязательство за собственные средства достичь определенного социального эффекта в оговоренные сроки. Например, обещает повысить успеваемость студентов на 10% за два года. Если через два года инвестор достиг заявленного результата, государство возвращает ему его инвестиции плюс маржу. Основной инструмент такого возврата – это грант в форме субсидии, только предоставляемый не авансом, а по результату. По сути, SIB – это наиболее эффективный инструмент достижения национальных целей, смысл которых в том, чтобы улучшать качество жизни граждан.

Сейчас у нас запущен первый такой проект в Якутии на базе 27 школ в Хангаласском улусе. Мы работаем со всеми категориями учеников и разработали программу повышения успеваемости школьников. Через три года мы должны получить 10%-ное улучшение образовательных результатов. Оцениваем так называемый индекс индивидуального прогресса обучающихся: нет задачи всех двоечников сделать отличниками, важно добиться прогресса у каждого ученика разными методами, что приведет к росту успеваемости в целом. Проект стоит 60 млн руб., инвестором выступило наше дочернее общество – Фонд развития Дальнего Востока и Арктики. Мы реализуем его с Институтом образования Высшей школы экономики. Их задача – более эффективно настроить образовательную программу и подготовить учителей правильно по этой программе преподавать, построить работу с родительским сообществом, настроить организационно-финансовые модели работы системы образования для повышения ее эффективности. Мы не сомневаемся в том, что намеченный результат будет достигнут. Мы уже видим позитивные эффекты, видят их и региональные власти.

– В 2019 г. мы с Минфином разработали постановление правительства (№ 1491 от 21 декабря 2019 г. – «Ведомости»), которое задает методологию таких проектов социального воздействия для пилотной отработки в регионах. Но такие проекты, к сожалению, не очень быстро структурируются. Сейчас у нас несколько проектов в высокой степени готовности в Приморском крае, Якутии, Челябинской области. Суммы инвестиций назвать пока не могу, потому что проекты еще структурируются в зависимости от возможностей регионов, но уже созданы рабочие группы, есть деятельный интерес региональных команд. Здесь речь идет о сферах здравоохранения, спорта, занятости, есть новые задумки для сектора образования, структурируем интересные проекты в сфере социального обслуживания, социальной защиты.

Кстати, мы погрузились в тему социальной защиты и активно прорабатываем вопросы с Минтрудом. Стало понятно, что здесь есть огромный потенциал для повышения социальных эффектов для конкретных людей. В психоневрологических интернатах люди оказываются не только потому, что у них есть проблемы со здоровьем, ментальные отклонения, но и потому, что рядом нет близкого человека или он есть, но не хочет брать на себя обузу. Содержание каждого такого человека для государства стоит дорого. Но многие из них поддаются коррекции и социально активны, они могут даже работать, если их учить, сопровождать, быть рядом. Если не всех их направлять в психоневрологические интернаты, а организовывать для них альтернативные формы социального обслуживания со специальными программами, внедрять сопровождаемое проживание, то у нас высвобождаются бюджетные средства, формируется экономический эффект, а у людей повышается качество жизни и шанс стать самостоятельными.

Не все регионы, с которыми мы работаем, готовы идти на совершенствование системы школьного образования. Регион одинаково платит за любой школьный результат – если, скажем, все начнут учиться хуже, государство не будет платить больше. Поэтому тут у регионов риск увеличения расходов небольшой. А вот сопровождаемое проживание для ментальных инвалидов не только имеет социальный эффект, но помогает регионам реально экономить ресурсы. А бюджеты на социальные нужды у регионов сейчас, конечно, трещат по швам.

– По-разному. В ряде проектов инвестором будет выступать «Почта России». В некоторых – крупные промышленные компании, которые и так тратят свои социальные бюджеты в регионах. У ВЭБа тут больше роль оператора, для нас это не вопрос извлечения прибыли. Допустим, есть регион, который хочет участвовать, но у него нет инвестора – мы должны найти инвестора. Важно, чтобы исполнителями были самые опытные игроки на рынке. Мы таких собираем.

– «Почта России» будет инвестировать в проекты в целях их доступности в дальних регионах. Она будет помогать менять принцип оказания социальной и иной помощи с заявительного на «выявительный»: человек или семья могут не знать об отдельных мерах поддержки, которые существуют в регионе, а им эта поддержка может быть необходима. Мы должны рассказать человеку об этих возможностях. При этом в России большое количество удаленных деревень и сел с тяжелой транспортной доступностью. И в эти дома, кроме почтальона, вообще никто не приходит. Мы придумали проект, в котором почтальон по отработанной методике собирает данные о самочувствии, нуждах и потребностях людей и передает информацию в социальные службы для оказания необходимой помощи и поддержки.

– Во всех странах, где сейчас развиты SIB, они шли снизу вверх, зарождались на уровне муниципалитетов. Но у нас снизу мало что прорастает, у нас лучше идет сверху – и сразу на уровне глобальных участников. Нужно, что называется, показать уровень, иначе никто даже думать об этом не будет. В России сегодня для появления SIB есть все условия. Но каждому региональному министру нужно, чтобы федеральное министерство сказало «можно», а лучше – «нужно».