От каких рисков Россию не спасет бюджетный профицит

Главная черта проекта федерального бюджета на ближайшую трехлетку – устойчивый профицит, который за 2019–2021 гг. составит 4,1 трлн руб. При этом в нынешнем году бюджет также будет сведен с профицитом: по итогам первых восьми месяцев он составил 1,96 трлн руб., следует из предварительных данных Минфина. Фонд национального благосостояния (ФНБ) тоже растет: с января по октябрь он увеличился с $65,2 млрд до $76,3 млрд, при этом его ликвидная часть за счет уже купленной Минфином валюты в следующем году вырастет почти в два раза – с нынешних $51,8 млрд до $97,8 млрд.

Устойчивость государственных финансов будет подкреплена за счет не только повышения НДС с 18 до 20%, но и увеличения топливных акцизов, которые после экстренного июньского понижения будут возвращены в январе 2019 г. на прежний уровень. Свою роль сыграет и завершение налогового маневра, призванного расширить фискальную базу нефтяной отрасли благодаря снижению пошлин на экспорт, на который приходится лишь около половины российской нефтедобычи.

Корни фискального консерватизма

Столь выраженный фискальный консерватизм – следствие ожиданий продолжительного кризиса, который на фоне санкций и потенциальной нестабильности сырьевых цен может обернуться потерями бюджетных доходов. В сентябре премьер Дмитрий Медведев заявил, что «начало нового шестилетнего цикла будет непростым», из-за чего правительство «будет выстраивать экономическую политику так», чтобы «уверенно развиваться даже в таких не вполне благоприятных условиях».

По длительности грядущий шестилетний цикл будет сопоставим с кризисом времен перестройки, начало которой совпало с двукратным падением цен на нефть: средняя стоимость барреля Brent снизилась с $32,3 в 1980–1985 гг. до $18,3 в 1986–1991 гг., как следует из данных Всемирного банка. Это стало одной из причин нарастания бюджетного дефицита, который, по оценке Института Гайдара и Всемирного банка, увеличился с 1,7% ВВП в 1985 г. до астрономических 30,9% ВВП в 1991 г. Как результат – стремительный рост внешнего долга, за тот же период увеличившегося почти втрое – с $28,5 млрд до $84 млрд.

Это долговое бремя легло на плечи постсоветской России, с началом рыночных реформ вошедшей в трансформационный кризис, наиболее трудный этап которого также растянулся примерно на шесть лет – от либерализации цен в январе 1992 г. до дефолта в августе 1998 г., после которого начался бурный экономический рост. Как и в случае с поздним СССР, хронический бюджетный дефицит (от 29,4% ВВП в 1992 г. до 6,1% ВВП в 1997 г., по оценке Института Гайдара) вынуждал правительство наращивать заимствования, что в 1998 г. привело ко второй за семь лет катастрофе в государственных финансах.

Память об этих двух катастрофах и предопределила политику накопления резервов, к которой правительство перешло в 2004 г., когда на фоне подросших цен на нефть ($38,3 за баррель Brent против $12,7 в 1998 г.) был создан Стабилизационный фонд, впоследствии разделенный на резервный фонд и ФНБ. Фискальная подушка безопасности, отсутствовавшая во времена перестройки и в годы рыночных реформ, смягчила два бюджетных шока – 2009 г., когда резервный фонд сократился вдвое (со $137,1 млрд до $60,5 млрд), и первых трех лет санкций, по итогам которых он был полностью исчерпан.

Частная угроза

С желанием подстраховаться на случай длительной нестабильности и связана политика бюджетного профицита, во имя которой правительство жертвует ростом. Свидетельство тому – уже упомянутое повышение НДС, из-за которого в сентябре Минэкономразвития понизило прогноз по приросту ВВП на 2019 г. с 1,4 до 1,3%. Однако такой выбор несет риски для реальных доходов, и без того снижавшихся четыре года подряд. В ближайшие три года их средние темпы роста окажутся еще более скромными, чем средний прирост ВВП, – 1,6% против 2,1%, как следует из бюджетных проектировок Минфина и октябрьской редакции «Основных направлений бюджетной, налоговой и таможенной политики на 2019–2021 годы».

Динамика реальных доходов с неизбежностью повлияет на платежеспособность граждан, закредитованность которых пока что только растет: за первые восемь месяцев 2018 г. объем потребительских кредитов увеличился на 27,7% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года (1,75 трлн руб. против 1,37 трлн руб.), следует из данных Национального бюро кредитных историй (НБКИ). При этом в августе их прирост и вовсе достиг 32,7% (258,5 млрд руб. против 194,8 млрд руб. в августе 2017 г.). Еще более высоким (56,8%) в последний месяц лета оказался прирост количества новых кредитных карт, число которых в августе впервые за всю историю наблюдений НБКИ превысило 1 млн единиц.

На этом фоне продолжает увеличиваться число потенциальных банкротов: по оценке НБКИ, количество граждан, формально подпадающих под закон о банкротстве физлиц, с июля 2017 г. по июль 2018 г. выросло более чем на четверть – с 727 000 до 926 700 человек. И это не случайно: при падении реальных доходов одной из немногих возможностей приобрести товары длительного пользования остаются кредиты, бремя выплат по которым со временем становится неподъемным. Решить эту проблему может только экономический рост, который по аналогии с опытом 2000-х гг. подхлестнул бы реальные доходы. Однако росту мешает все тот же фискальный консерватизм, из-за которого правительство вряд ли откажется от повышения НДС.

Частично выйти из этого тупика можно за счет мер, которые бы несильно повлияли на бюджетную устойчивость, но при этом повысили бы доходы граждан. В частности, за счет полной отмены налогов для малого бизнеса (налогов на вмененный доход – единого сельхозналога, налога по «упрощенке» и др.), на которые в 2017 г. пришлось лишь 1,4% доходов консолидированного бюджета – 447 млрд из 31 трлн руб., согласно данным федерального казначейства. Их ликвидация бюджету сильно не навредит, но подхлестнет самозанятость, которая помогла тысячам людей во время кризиса 1990-х гг. Возможно, этот опыт пригодится правительству и сегодня, тем более что нынешняя стагнация может оказаться не менее продолжительной, чем кризис первых постсоветских лет.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов