Переход Китая к постиндустриальному обществу создает риски для мировой экономики

По данным Всемирного банка, номинальный ВВП Китая за 2017 г. оценивается в $11,8 трлн, что составляет 15,2% от мирового. Если принятая стратегия достижения глобального лидерства Китая окажется успешной, а соотношение темпов экономического роста США и КНР останется прежним, то через 10 лет Китай обгонит США и станет первой экономикой мира. Но уже сейчас, по подсчетам ВБ, доля Юго-Восточной Азии в мировом ВВП составляет без малого 30%, в то время как США и Старый Свет имеют по 26%.

Соседи и торговые партнеры Китая осознают, что смещение экономического веса на Юго-Восток создает и новые возможности, и новые риски. Страны Евразийского континента пытаются понять, где именно пройдут маршруты «Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского Шелкового пути XXI века» и смогут ли они получить от этого проекта или от иных программ сотрудничества с КНР экономическую выгоду, не потеряв при этом суверенитет. Западные аналитики предупреждают о кредитных пузырях в китайской экономике и промышленности, а экономисты и финансисты, включая Рубини и Сороса, пугают «жесткой посадкой» Китая, которая произойдет «уже завтра».

США озабочены дефицитом своего торгового баланса, большая часть которого приходится на Китай. Угрозы со стороны США ввести 45%-ную пошлину на экспорт из Китая, расследовать торговые практики и нарушения прав интеллектуальной собственности повышают риски начала настоящей торговой войны. Министерство торговли США, например, собирается заградительными пошлинами полностью пресечь импорт стали и алюминия из Китая. Президент Дональд Трамп в ходе официального визита в Пекин 8 ноября прямо назвал условия торговли с Китаем несправедливыми, заявив, что КНР использует Америку на благо своих граждан.

Трамп констатирует парадокс: снижение безработицы и рост активности в экономике США в 2017 г. привели к увеличению спроса американцев... на китайские товары. Положительное сальдо торгового баланса Китая в торговле с США составило в сентябре рекордные $28,1 млрд (более 65% от общего дефицита торгового баланса США), а с января по октябрь 2017 г. сумма составила $222,98 млрд.

На фоне таких цифр политологи и эксперты на берегах Атлантики и Тихого океана говорят о возросшем геополитическом значении Китая и о так называемой «ловушке Фукидида», т. е. о неизбежности войны между державой-гегемоном и возвышающимся претендентом на гегемонию. (Древнегреческий историк Фукидид, автор «Истории Пелопоннесской войны», считал, что спартанцы начали ее в 431 году до н. э. «из страха перед растущим могуществом афинян, которые уже тогда подчинили себе большую часть Эллады».)

Но вряд ли такие страхи сейчас оправданы. Чтобы сгладить торговые противоречия, председатель КНР Си Цзиньпин и Трамп объявили о «процветающем будущем» и об инвестициях на $250 млрд в ряд крупных проектов в энергетике, транспорте, сельском хозяйстве, промышленности и финансовом секторе. Китай для диверсификации поставок природного газа выделяет средства на СПГ-проект на Аляске. Общий объем инвестиций в него оценивается в $43 млрд, Китай предоставит 75% финансирования ($32,3 млрд). Этот проект может стать конкурентом российской «Силы Сибири», которая оценивается в 0,8-1 трлн руб. ($13,5-17 млрд).

На самом деле остальному миру нужно сейчас бояться не рыночных пузырей, не колоссальных объемов официального и теневого кредитного сектора Китая, не торговой войны и даже не «ловушки Фукидида». Китайские стратеги знают, что далеко не все проблемы имеют решения, но они научились этими проблемами управлять. А еще лучше они освоили древний принцип «противостояния в согласии» и готовы демонстрировать стратегическое терпение и проявлять прагматизм сколь угодно долго в ожидании благоприятного момента.

Тем не менее временные рамки все же обозначены, но не в геополитике, а в экономике. Как было заявлено на состоявшемся в конце октября XIX съезде КПК, Китай приступает к построению «среднезажиточного общества» к 2021 г. и сосредоточится на внутреннем спросе и собственном развитии.

Все, что в ближайшие годы будет делаться в Китае в соответствии с принятыми на съезде решениями, так или иначе затронет мировую экономику и систему международной торговли. А решения эти направлены на то, чтобы «развернуть экономику страны с экспортных рельсов на путь развития и реализации собственных товаров в своей стране».

Китай меняет модель экономики. Для поддержания высоких темпов ее роста необходим внутренний спрос и научно-технологическое лидерство. Правительство проводит политику технологического развития и снижает зависимость от западных технологий, особенно в таких сферах, как производство микросхем и материалов с заданными свойствами, в биомедицине, в телекоммуникации и связи, в создании искусственного интеллекта. На финансирование научных исследований и приобретение западных конкурентов Китай выделяет своим компаниям около $400 млрд. Активно идет развитие авиа- и машиностроения, робототехники и собственных оборонных технологий.

Китай переходит к построению постиндустриального общества, которому не нужно будет столько сырья, чугуна, стали, алюминия, бетона и хлопка, угля и нефти. Это грозит неприятностями всем сырьевым экономикам, но еще больше проблем создаст развитым странам, привыкшим пользоваться китайскими промышленными товарами и давно закрывшим подобные производства у себя дома.

Быстрое построение в Китае постиндустриального общества, когда там решат, что быть мировой фабрикой уже не так интересно для дальнейшего развития, создаст большие проблемы для всего остального мира, включая США и Россию, ЕС и Ближний Восток. Для России это также означает окончательный крах модели сырьевой экономики. В мире начинается новая гонка технологий и ускоренные процессы цифровизации производств и сферы управления. России в ближайшем будущем придется запустить процесс реиндустриализации с учетом цифровых реалий современного мира и выйти на ускоренные темпы экономического роста, а для этого необходимы собственные наукоемкие технологии, имеющие важнейшее значение для социально-экономической сферы, включая IT-сектор, робототехнику и искусственный интеллект, фармакологию, биомедицину, энергетику, транспорт и проч. Но без инвестиций в фундаментальную и прикладную науку и в образование, без вложений в человеческий капитал никакие собственные критические технологии у нас не появятся.

А что же делать остальному миру? Возможно, «Индустрия 4.0.», фабрики будущего, цифровизация экономики и интернет-вещей, развитие искусственного интеллекта и робототехники как раз и будут лучшим ответом постиндустриальному Китаю. И, может быть, не нужно бояться роботов и искусственного интеллекта, а лучше выстроить стратегию комфортного взаимодействия человеческого общества и техники будущего.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов