Концепцию BRIC пока рано списывать со счетов

Текст написан в соавторстве с Сергеем Суверовым, начальником аналитического департамента УК «Русский стандарт»

С 2001 г., когда экономист Goldman Sachs Джим О'Нил ввел в обиход термин BRIC, концепция блока развивающихся стран, способных стать доминантными точками мировой экономики, проделала длинный путь, почти похожий на замкнутый круг, – постепенного завоевания популярности, превращения в аксиому, а затем попадания под град критики и приклеивания ярлыка лжетеории.

На самом деле, прогноз Goldman Sachs оказался на 100% точным. С 2001 по 2008 гг. ВВП стран BRIC ежегодно увеличивался в среднем на 8%. После короткой паузы в 2009 г. BRIC продолжили расти быстрее, чем страны «большой семерки». Однако в последние два года мы наблюдаем резкое замедление темпов роста до 5,2% в 2014 г. и до 4,7%, ожидаемых по итогам 2015 г. Первой начала тормозить Россия, затем Бразилия и, наконец, Китай, что в каждом случае совпадало с достижением ВВП на душу населения уровня $10 000-12 000 – границы, которую экономисты называют «ловушкой среднего дохода». Условно легкий этап экономического развития, основанный на применении в стране существующих мировых технологий и экспорте продукции, выпущенной с использованием более дешевого труда, заканчивается. Для следующего рывка в направлении развитых стран важно перейти от копирования чужих к созданию собственных технологий и инновационных продуктов. В свою очередь, для этого нужно прежде всего две вещи: человеческий и финансовый капитал.

Накопление человеческого капитала трудно измерить и тяжело отрегулировать всевозможными государственными программами. Для нас во все времена было характерно терять данный ресурс, а не зарабатывать на нем. Возможно, «ловушки среднего дохода» удалось бы избежать, если бы основанная Сергеем Брином компания Google была российской или Павел Дуров опередил создателя Facebook и первым сделал «Вконтакте» глобальной социальной сетью.

Второй фактор, финансовый капитал, может сыграть роль в появлении новых прорывных технологий, при условии, что он «длинный», дешевый и предоставляется частными национальными институтами. Государство плохо подходит в качестве цензора венчурных инвестиций, и не стоит ожидать, что иностранные портфельные инвесторы будут вкладываться в поиск новых технологий в чужой стране.

Проигрывая развитым странам по указанным факторам, начиная с 2008 г. страны BRIC тем не менее продолжили форсировать выравнивание уровня жизни за счет масштабных государственных инвестиций и стимулирования внутреннего потребительского спроса. Последующие пять лет показали провальность этой идеи и поставили BRIC на грань финансового коллапса. Что будет дальше?

Россия попала в кризисную ситуацию раньше остальных участников BRIC, и она же, возможно, первой нашла рецепт по выходу из нее. Резкая девальвация рубля в конце 2014 г. создала запас прочности в нефтегазовом, металлургическом и других экспортно-ориентированных секторах, облегчила задачу балансировки государственного бюджета. При этом удалось сдержать инфляцию, и пусть не с первого раза, но все же выйти на уровень процентных ставок, при котором финансовая система и кредитование остаются работоспособными, а спекулятивная игра против национальной валюты становится очень дорогой. Хотя ценой этого стало снижение уровня и качества жизни населения и многочисленные проблемы предприятий и отраслей, завязанных на потребительский спрос. Крупнейшие российские компании подняли эффективность, разобрались с долгами и готовы к новым инвестициям, как только снимутся геополитические риски. Пример компании – пионера нового инвестиционного цикла – экспортер минеральных удобрений «Фосагро». После девальвации у «Фосагро» появилось больше возможностей по пересмотру инвестпрограммы, объем которой только до 2018 г. оценивается более чем в 70 млрд руб. как с точки зрения снижения расходов на ее финансирование с выходом на заданные ранее параметры по вводу мощностей, так и анализа новых проектов в горнодобывающем комплексе АО «Апатит». Например, 10% экономии может принести снижение инвестиционной составляющей в результате девальвации и работы с подрядчиками, возможности выбирать российских подрядчиков и поставщиков, которые в текущей ситуации стали более конкурентоспособными. До конца года ожидается снижение долговой нагрузки примерно на 20 млрд руб. Еще одна успешная корпоративная история – «Норильский никель», у которого доходы преимущественно валютные, а затраты – рублевые. Несмотря на не самую блестящую конъюнктуру на рынке никеля, недавние поправки в соглашение акционеров «Норникеля» предполагают возможность выплаты дивидендов чаще двух раз в год. Компания объявила о программе обратного выкупа акций в 2015 г. на $500 млн, то есть постепенно она возвращает средства акционерам. По уровню дивидендной доходности «Норникель» гораздо привлекательнее своих глобальных конкурентов.

В Бразилии ситуация сейчас удивительно похожа на российскую годичной давности: девальвация, бегство иностранных инвесторов, понижение кредитных рейтингов. Бразильские компании, с которыми недавно мы провели серию встреч, находятся в разном состоянии. Уже вырисовывается группа лидеров, которая делает точно то же, что и российские «голубые фишки», – сокращает издержки, отказывается от непрофильных активов, фокусируется на завершении инвестиционного цикла в проектах, способных дать быструю отдачу, формирует финансовые планы исходя из максимально неблагоприятной ситуации. Например, крупнейший в мире производитель железной руды Vale формирует бюджет 2016 г. исходя из цены $40 за тонну (при средней в 2015 г. – $59). После почти такой же, как в России, девальвации бразильские экспортеры заняли лидирующие в мире позиции по себестоимости и готовы встретить финансовый шторм. Есть и примеры компаний, в прошлом чрезмерно увлекшихся слияниями, поглощениями, непрофильными инвестициями, которым сейчас достаточно трудно. Отрасли, ориентированные на внутреннее потребление (строительство, авиаперевозки, розничная торговля и т.д.), еще какое-то время неизбежно будут утягивать страновой ВВП вниз. В отличие от России, пробуксовывает процесс сокращения бюджетных расходов.

Ситуация в Индии отличается от Бразилии, России и Китая, во-первых, самым низким начальным уровнем благосостояния; во-вторых, продолжавшимся в последнее десятилетие самым быстрым среди членов BRIC ростом населения (в среднем на 1,3% в год). Проблема страны – слишком высокий уровень бедности и медленный переход от аграрной модели экономики к индустриальной, низкое развитие (из-за особенностей культуры и философии населения) предпринимательской культуры. Но при ВВП на душу населения менее $6000 в год даже минимальные реформы способны обеспечить годы догоняющего развития по традиционной модели.

Наиболее сложной ситуация выглядит в Китае. С ВВП на душу населения $12 000 Китай перестал быть дешевой площадкой для экспортных производств. Массированные инвестиции в последние годы шли в жилищное строительство и инфраструктуру традиционных отраслей, в которых и так наблюдалось перепроизводство. Отсутствуют примеры появления по-настоящему инновационных компаний или продуктов, не имеющих мировых аналогов. Проект превращения юаня в мировую валюту проходит испытание на прочность, которое имеет все больше шансов закончиться неудачно. Во всяком случае, недавнее решение властей ввести 20%-ное резервирование на форвардные операции с юанем делает запретительным хеджирование валютных рисков, без чего немыслима работа крупных компаний и финансовых институтов.

Непонятно, за счет чего Китай сможет продолжить демонстрировать не только привычный 7%-ный рост экономики, но любой другой, превышающий средний 2%-ный уровень умеренно богатых стран, в группе которых он сейчас оказался. Власти Китая тратят десятки миллиардов долларов на поддержание фондового рынка и устойчивого курса юаня, но, чтобы восстановить пошатнувшееся в последнее время доверие инвесторов, последним важно понимать долгосрочную модель развития страны. Возвращение Китаем статуса наиболее эффективной в мире производственной площадки требует существенной девальвации по образцу России и Бразилии, уменьшения долгового бремени на уровне муниципалитетов и корпораций, а также болезненного на первоначальном этапе сокращения доходов населения.

Такой сценарий неминуемо приведет еще к одной волне падения цен на сырьевые товары и девальвации валют развивающихся стран, однако позволит найти точку отсчета для следующего долгосрочного цикла роста BRIC. Одновременно это может ознаменовать и предел укрепления доллара США в нынешнем цикле, о котором мы писали год назад в статье «Новый золотой век экономики США может обеспечить укрепление доллара на десятки процентов». Пока же мы рекомендуем заниматься домашней работой, анализировать отдельные компании и начинать с точечных инвестиций в региональных и мировых чемпионов по себестоимости, готовых к реализации данного сценария.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.