Сечин назвал ключевые причины энергокризиса в ЕС
Больше всего от нестабильности на европейском энергорынке выигрывают США, отмечают эксперты
Причина текущего энергетического кризиса в Евросоюзе (ЕС) – искусственное глобальное недоинвестирование традиционной энергетики, усиленное антироссийскими санкциями. Об этом заявил главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин 27 октября на XV Евразийском экономическом форуме в Баку.
«Источники нынешнего искусственно созданного энергокризиса – не в событиях на Украине и не в пандемии, а в колоссальном недоинвестировании в отрасль, одной из причин которого является безответственная и авантюристическая политика ускоренного зеленого перехода», – сказал он. Антироссийские санкции, по его словам, стали «дополнительным катализатором энергокризиса и инфляции».
Топ-менеджер подчеркнул, что Европа стала жертвой американской политики и утратила возможность диверсификации поставок энергоресурсов. «Как результат, отток капитала и промышленных предприятий, перенаправляющих деятельность в США, где условия более предпочтительные», – сказал он. И добавил, что некоторые европейские эксперты и политики уже «открыто обвиняют Вашингтон в том, что он наживается на им же спровоцированном энергокризисе»: цены на газ в США в 5 раз ниже, чем в Европе.
По словам Сечина, европейские энергокомпании продолжают снижать инвестиции в традиционную энергетику под давлением климатической повестки. При этом инвестиции в возобновляемую энергетику, размер которых за последние семь лет превысил $2,6 трлн, не принесли результата: доля возобновляемых источников в мировом энергобалансе выросла лишь на 3 процентных пункта.
В то же время, по оценке аналитиков Goldman Sachs, недоинвестирование в традиционную энергетику привело к тому, что средняя обеспеченность мировыми запасами сократилась с 50 до 25 лет, обратил внимание Сечин. Он отметил, что, по данным Rystad Energy, мировые извлекаемые запасы и ресурсы нефти к началу этого года сократились почти на 9% в годовом выражении до 1,57 трлн барр., из которых только 1,2 трлн барр. (или 76%) могут экономически рентабельно разрабатываться при цене нефти не ниже $50/барр.
Динамика запасов газа, по словам Сечина, также «вызывает тревогу». Мировые доказанные запасы газа, по данным ОПЕК, снижались последние два года и в 2021 г. составили 205,9 трлн куб. м, а показатель обеспеченности добычи газа запасами достиг минимального значения с 1975 г.
Сечин подчеркнул, что, по прогнозу JPMorgan, при сохранении нынешних инвестиционных трендов мировой дефицит энергии к 2030 г. вырастет в 7 раз. И для ликвидации этого дефицита потребуется ежегодно увеличивать инвестиции в традиционную энергетику в среднем на $100 млрд до 2030 г., в том числе в нефтяную отрасль – на $44 млрд.
При этом европейские чиновники, по словам Сечина, предлагают «далекие от здравого смысла» обоснования энергокризиса и «абсурдные» меры для борьбы с ним. Он отметил, что идея введения потолка цен на нефть и газ означает отмену суверенных прав стран на собственные ресурсы. «США, естественно, никакие ограничения не касаются», – заметил топ-менеджер. Сечин также напомнил, что затраты ЕС на защиту потребителей (предприятий и домохозяйств) от собственных антироссийских санкций уже превысили 500 млрд евро, а к концу 2022 г. достигнут 1 трлн евро. «Все мы понимаем, что «похищение», а по сути, убийство Европы – это лишь попытка максимально продлить период американской гегемонии», – заключил Сечин.
После начала СВО на Украине страны ЕС также начали снижать импорт энергоресурсов из России. ЕС ввел эмбарго на поставки из России угля (с 10 августа), морские поставки нефти (с 5 декабря) и нефтепродуктов (с 5 февраля 2023 г.). Одновременно с запретом морских поставок нефти должен быть введен потолок цен на российскую нефть. На этом фоне цены на энергоносители в ЕС резко выросли. Цена на нефть в марте этого года на пике приближалась к отметке $128/барр., цена на уголь – до $442/т. Цена на газ в Европе, которая начала рост еще осенью 2021 г. на фоне спада выработки ветровых электростанций, в марте приближалась к отметке $3900. Затем снизилась, но стабильно держится выше $1000 за 1000 куб. м. Ситуацию с ценами на топливо усугубляют прекращение поставок российского газа по трубопроводам «Северный поток – 1» и «Ямал – Европа» и снижение транзитной прокачки через Украину.
Аналитики консалтинговой компании «Яков и партнеры» (бывшее подразделение McKinsey в России) ранее подсчитали, что санкционная политика и стремление ЕС отказаться от российских энергоресурсов могут стоить Европе до 1,6 трлн евро в 2023 г. («Ведомости» писали об этом 5 октября).
Замгендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов отмечает, что европейские и американские политики связывают текущий энергокризис с кризисом на Украине. Но энергокризис, по словам эксперта, начался еще в середине прошлого года, а связанные с Украиной антироссийские санкции лишь усугубили его. Фролов отмечает, что недоинвестирование в традиционную энергетику началось еще минимум в 2014 г., т. е. «кризис готовился не менее восьми лет». Аналитик отметил, что к дефициту инвестиций, вызванному финансовыми причинами, искусственно прибавлялось недоинвестирование, обоснованием которому был энергопереход в энергетике.
Управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин отмечает, что сейчас недоинвестированность в добычу нефти и газа действительно превышает $100 млрд в год, а «отсутствие понимания перспектив рынка» не позволяет инвесторам активно развивать новые углеводородные проекты. «В 2021 г. инвестиции в нефтедобычу составили $287 млрд, добычу газа – $131 млрд, тогда как до пандемии коронавируса отрасль тратила около $525 млрд ежегодно», – отмечает аналитик. По словам Гришунина, вводимые ограничения, такие как лимит цен на нефть и газ, будут резко усложнять логистику поставок, а значит, вести к росту цен на энергоносители. И эффект от таких мер, по его словам, непредсказуем.
Фролов согласен с тезисом, что США можно назвать основным выгодоприобретателем в результате энергокризиса. «Для США кризис создает возможность реиндустриализации, так как часть производств начинает перетекать из ЕС в США», – отмечает аналитик. Он добавляет, что снижение потенциала потребления европейского рынка может сдерживать и развитие экономики Китая, в чем также заинтересованы США.