Эксперты ЦМАКП оценили риски железного занавеса для экономики России
Такой сценарий возможен лишь при эскалации конфликта с Западом
Риск реализации сценария автаркии в российской экономике – т. е. изоляции, высокого протекционизма и опоры только на собственные силы – очень низкий, но в случае дальнейшей геополитической эскалации этот вариант возможен, пишут эксперты ЦМАКПа в исследовании «Что дальше? Контуры сценариев долгосрочного прогноза». По их оценкам, вероятность такого развития событий – 10–15%.
Россия никогда не пойдет по пути самоизоляции и автаркии, «несмотря на то что наши западные друзья, так скажем, буквально мечтают об этом», говорил президент Владимир Путин, выступая на пленарной сессии ПМЭФа в июне. Президент отмечал, что мы расширяем и будем расширять взаимодействие с теми, кто в этом заинтересован, кто хочет с нами работать, а «таких много».
«Автаркия – это ситуация, когда мы вынуждены из соображений безопасности делать все сами, потому что риски, что мы выносим что-то вовне, даже в Китай, являются избыточными», – поясняет автор доклада, руководитель направления анализа и макропрогнозирования ЦМАКПа Дмитрий Белоусов. В этом случае могут вводиться ограничения экспорта, по сути, это ситуация, близкая к «мобилизационной», говорит экономист, этот сценарий не следует полностью исключать, но «на столе могут лежать разные варианты».
Наиболее вероятный сценарий, по мнению экономистов ЦМАКПа, – инерционный, он характеризуется затяжной стагнацией и динамикой ВВП около 1,5% в год на горизонте до 2030 г. Все силы направлены не на развитие, а на сохранение макростабильности в условиях резкого изменения конъюнктуры, такой вариант предполагает выполнение бюджетных обязательств и реализацию «очевидных и ограниченных по срокам» инвестпроектов. Его вероятность – не менее 45%, считают экономисты. По словам Белоусова, это самый возможный вариант из-за сложной структуры экономики страны и наличия интересов у других стран получать поставки из России.
В инерционном сценарии, пишет ЦМАКП, предполагается проведение осторожной макроэкономической политики, а значит, «ресурса для ускорения инвестиционного процесса просто нет». После спада капиталовложений в 2022–2023 гг. их рост не превысит 2% до 2030 г., прогнозируют эксперты: это не позволяет активно повышать заработную плату ни в коммерческом секторе, ни в бюджетном (с учетом напряженности в сфере госфинансов). Потребление населения в этом случае после двухлетнего спада будет расти на 1,5–2%. ВВП России в данном сценарии падает на 2,2–2,5% в ближайшие два года и увеличивается примерно на 1,5% в 2025–2027 гг. и на 1,5–2% в 2028–2030 гг. Здесь появляются риски, что из-за недостаточной конкурентоспособности экономики валюта становится ключевым ценным ресурсом, а серый сектор экономики с импортом по неформальным каналам растет.
Третий вариант – самый оптимистичный – предполагает возможность выхода экономики на рост 2–3% с 2025 г. Для его реализации должны сойтись факторы финансовой стабилизации, модернизации отраслей и интенсивного развития мировой экономики. Этот сценарий «активной трансформации» предполагает энергичную экономическую политику властей по решению задач социального развития и воспроизводства капитала, говорится в докладе. И тогда после прохождения острого кризисного периода инвестиции растут темпом порядка 3,5% в год или выше, что создает соразмерные возможности для повышения производительности труда. Это дает потенциал для увеличения доходов и потребления населения (около 3% в год). В итоге темпы экономического роста смогут достичь к 2030 г. 2,5–2,7%, что почти соответствует предкризисным проектировкам, пишут эксперты. По оценкам ЦМАКПа, вероятность такого развития событий составляет около 40%.
Все сценарии опираются на длительность санкционного режима – в перспективе 10–15 лет, вероятность избыточной занятости и сжатие экспорта энергоносителей, говорится в исследовании.
Адаптация и трансформация
Сейчас строить прогнозы дальше трех лет сложно, считает главный аналитик УК «Ингосстрах-инвестиции» Виктор Тунев. По его словам, для России важнее перейти к положительной динамике ВВП как можно раньше – не принципиально, в рамках инерционного сценария или «борьбы за рост». Все будет зависеть от возможности сохранить доступ к технологиям, так как это ключевой фактор, который определит начало и масштаб спада, а затем темпы долгосрочного роста, полагает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. По ее словам, траектория роста в 1,5% – это очень хороший показатель для инерции, а реализовать сценарий модернизации в условиях такой большой неопределенности, в которой сейчас пребывает мировая экономика, сложно.
ВВП страны может увеличиться на 2–3% уже с 2023 г., если бюджет не будет сокращать расходы, но изменит их структуру, курс рубля останется на достаточно высоком уровне – 60 за доллар, инфляция будет 4% или ниже, а Банк России вернет ставку к 5–6%, считает Тунев. Динамика в долгосрочной перспективе будет определяться способностью генерировать рост производительности, говорит Орлова. «Если в ближайшие два года экономика сожмется очень сильно из-за глубокого кризиса, то, безусловно, в ней сформируется потенциал восстановительного роста – по аналогии с 1998 г.», – отмечает экономист.
Ключ для роста ВВП должен лежать в интеграции с дружественными странами, привлечении рабочей силы из стран СНГ и регулировании потоков капитала, считает Тунев. По словам Орловой, для выхода из стагнации у России должны сначала сформироваться некоторые факторы роста – улучшиться демография, появиться технологии, открыться доступ на внешние рынки, – чтобы появилась возможность концентрировать капитал и инвестировать его. Санкционное давление будет сохраняться долго, согласна с ЦМАКПом Орлова, и прогнозирование ситуации зависит от того, достигнут ли предел этих ограничений.