В России могут появиться частные лесные владения

С сентября 2020 г. любой гражданин России получил возможность выращивать лес на заброшенных землях сельхозназначения, т. е. иметь лес в частной собственности. На данный момент уведомления о таком намерении поданы на участки общей площадью 12 000 га, сообщил председатель комитета Госдумы по природным ресурсам Николай Николаев на круглом столе Общественной палаты РФ «Леса и лесоводство на землях сельхозназначения», прошедшем 11 марта 2021 г. Это очень мало – менее 0,03% от общей площади сельхозземель, которые считаются заброшенными. В чем причина?

Два мира

В постсоветской России леса фактически разделились на законные и незаконные. Законные растут на землях государственного лесного фонда (гослесфонда), самый очевидный пример – сибирская тайга. Такие участки подпадают под регулирование Лесным кодексом РФ и другими федеральными законами и нормативными документами. Люди могут беспрепятственно заходить в такой лес и, например, собирать грибы и ягоды.

С 1993 г. предприниматели (физические и юридические лица) имеют возможность брать в аренду на срок до 49 лет участки для заготовки древесины на продажу, создания рекреационных зон, охоты, геологоразведки, пчеловодства, выпаса скота. «Арендаторы покупают у государства как собственника лесов только право пользования отдельными участками. Право владения и распоряжения ими остается у государства, – поясняет Владимир Петров, заведующий кафедрой лесной политики, экономики и управления Санкт-Петербургского государственного лесотехнического университета им. С. М. Кирова (СПбГЛТУ), эксперт Госдумы и Совета Федерации. – В среднем по стране за право заготовки древесины частный бизнес платит от 60 до 100 руб. за 1 куб. м. Это обеспеченная законом возможность промышленного использования лесного участка».

В то же время во многих регионах возникли огромные лесные массивы, оказавшиеся фактически вне закона, но представляющие огромный интерес для бизнеса. Они образовались на заброшенных землях сельхозназначения (ЗСХН). «Оценочно, из всех бывших сельхозземель, заброшенных с 1985 г., примерно 30 млн га успели зарасти лесом», – говорит Александр Марковский, гендиректор карельского ООО «Лесная территория» (занимается экотуризмом, а также лесным планированием и консалтингом).

Такие участки находятся в собственности и государства, и бизнеса, и индивидуальных предпринимателей. По закону заниматься лесоводством на ЗСХН нельзя – они должны использоваться для ведения сельского хозяйства. Деревья на них нужно выкорчевать, но никто по своей воле этого не делает. Во избежание штрафа за неиспользование или нецелевое использование земли (до 50 000 руб. для физических и до 700 000 руб. для юридических лиц) лес на них вырубают, незаконно продавая древесину, или просто поджигают, создавая риски для лесного фонда и жилых домов, а главное – уничтожая ценные ресурсы.

«Интерес многих бизнесменов к лесу как к достаточно стабильному и в условиях России практически неисчерпаемому ресурсу, который к тому же востребован на внешних рынках, постоянно растет», – говорит аналитик ГК «Финам» Алексей Коренев.

В феврале прошлого года Владимир Буторин, владелец группы компаний УЛК, в которую входит несколько леспромхозов и лесопромышленных перерабатывающих комплексов Архангельской области, предложил включить в лесное законодательство положение о возможности создания на заброшенных неперспективных ЗСХН модельных лесов – универсальных полигонов для организации и проведения научных исследований и совершенствования системы управления лесами. «Например, в Устьянском районе на таких землях площадью 25 000 га за 60–80 лет можно вырастить более 8 млн куб. м хвойного леса», – говорил он на заседании межведомственной рабочей группы по совершенствованию лесного законодательства при Совете Федерации РФ.

Еще раньше, в декабре 2019 г., президент Владимир Путин на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека дал поручение разрешить заниматься лесоводством на ЗСХН, не меняя категории земель. В сентябре 2020 г. правительство своим постановлением дало возможность узаконить леса на ЗСХН. Во-первых, владелец такого участка теперь может подать соответствующее заявление – и участок перестанет считаться заброшенным. Во-вторых, любой желающий может купить поросший лесом участок ЗСХН и легально вести там лесозаготовки, охоту, сбор дикорастущих плодов, заниматься агро- или экотуризмом.

Бизнес на дереве

Один из первых лесных участков на ЗСХН был продан на торгах 28 декабря 2020 г. Частный предприниматель приобрел в Псковской области 195 га, примерно на 70% заросшие лесом, за 1,68 млн руб. (стартовая цена составляла 727 000 руб.). «Лес на ЗСХН – это, как правило, небольшие участки, они неинтересны крупному инвестору. Насаждениям максимум 60 лет, чаще 20–40 лет. Все кусочки раздроблены и находятся у мелких владельцев. Они могут принести в каждую семью небольшую копейку. Каким-то злодеям с большими деньгами отбирать их неинтересно, ведь это не месторождение», – комментирует Марковский.

Пока мелкие лесные участки действительно неинтересны крупному бизнесу. Однако по мере роста количества частных лесных участков могут появляться кооперативы, эти участки будут брать в управление фонды, ассоциации и другие структуры. И объемы древесины, которую сможет заготовить кооператив или фонд, уже станут привлекательными для лесозаготовителей и переработчиков древесины.

Подобным образом устроен лесной бизнес в странах Балтии, Швеции и Финляндии. Там лесовладельцы делегируют управление своими участками кооперативам или фондам, которые, собрав несколько сотен гектаров под своим управлением, устраивают лесохозяйственный цикл: вырубают, например, 5 га в одном месте и сажают столько же в другом. В Финляндии лесовладелец, которому в среднем принадлежит 40 га, встроен в конструкцию логистики и лесовосстановления, которым управляют специалисты. На любой стадии участок дорожает, покрывая затраты на уход и рубку. «Участок спелого столетнего леса стоит 15 000 евро за 1 га. Сразу после рубки его стоимость падает до 1500 евро за 1 га, но через какое-то время, если потратить 1000 евро на 1 га на посадки, цена повышается до 3000 евро за 1 га», – поясняет Марковский.

Инвестировать в лес во многих странах считается выгодным. «Я планирую создать финансовый инструмент, привязанный к лесу, как некую форму коллективных инвестиций, – рассказывает предприниматель Максим Блант, купивший участок леса в Латвии с инвестиционной целью. – В Латвии действуют шведские пенсионные фонды, активно скупающие участки леса, так что инструмент в целом не новый. Товар менее ликвидный, чем ценные бумаги, и деньги длинные.

Но лес постоянно дорожает, а когда становится деловой древесиной, резко возрастает в цене. Поэтому многие рассматривают инвестиции в лес как идеальный пенсионный продукт». Предприниматель уточняет, что его лес молодой и денег пока не приносит: «Одни расходы – налог на недвижимость, услуги бухгалтера. Но это не мертвый груз, а актив, под который уже сейчас можно, например, брать кредиты по европейским банковским ставкам». Вероятно, с легализацией лесов на ЗСХН в России также возникнут аналогичные инвестиционные инструменты.

Защита леса

В Финляндии нетронутого леса осталось не более 10% от всего лесного фонда. Это особо охраняемые территории, на которых запрещается проводить лесозаготовки. Большая часть лесных участков в стране – это плантации, где можно применять любые методы для ускоренного роста деревьев и разрешено рубить их, не дожидаясь возраста спелости (80–100 лет). Аналогичные правила можно применить и в России. «Идея в том, чтобы создать на ЗСХН лесные огороды, применять интенсивные подходы и рубить деревья в любом возрасте, – говорит Марковский. – То есть выращивать лес, как картошку, потому что лес на ЗСХН – это не экология, а производство». На таких плантациях можно, например, выращивать лес с использованием удобрений, что недопустимо в случае с гослесфондом. Как подсчитали эксперты, в перспективе на неиспользуемых ЗСН можно заготавливать до 300 млн куб. м древесины в год, что сопоставимо с текущими ежегодными изъятиями из лесного фонда. По данным Росстата, в 2019 г. на землях лесного фонда было заготовлено 219 млн куб. м древесины.

Сейчас ежегодное сокращение леса превышает его восстановление в среднем на 450 000 га, говорила вице-премьер по вопросам сельского хозяйства, экологии и недвижимости Виктория Абрамченко в октябре 2020 г. По ее словам, восстановления требует уже более 35 млн га выбывшего леса, это почти 20% от площади всех лесных участков, переданных в аренду лесопромышленным предприятиям для вырубки и восстановления. Реальные объемы сокращения леса могут быть намного больше – проверка Счетной палаты, проведенная в 2020 г., показала, что достоверная информация об объеме заготовки, оборота и экспорта лесоматериалов в стране фактически отсутствует.

Классическое лесоразведение предполагает, что только спустя 40 лет после высадки леса формируется целевая порода, которая может дальше развиваться без участия человека, до этого момента на протяжении десятков лет лес требует ухода. В то же время плантационный подход позволяет начать рубку леса, не дожидаясь возраста спелости. «Мы изучали ситуацию на территориях севернее Москвы. Лес еще молодой, в основном лиственный, но есть и хвойные породы. В таежной зоне в 20 лет береза нередко представляет из себя товарную древесину и готова к рубке», – считает Марковский. Такой подход помог бы сберечь лес.

Леса против огородов

В феврале 2021 г. председатели комитетов Госдумы по аграрным вопросам и по природным ресурсам Владимир Кашин и Николай Николаев внесли очередные поправки в законодательство, касающееся леса на ЗСХН. Эти поправки, находящиеся сейчас на рассмотрении Минприроды, усложняют получение разрешений на приобретение участков ЗСХН и ограничивают период пользования лесом 10 годами. После этого участок нужно будет вернуть в сельхозоборот. «В процессе пользования владелец будет так же обязан отчитываться о проведенных работах, как и на землях лесного фонда: готовить проект освоения лесов, подавать декларации, выполнять все правила по уходу и воспроизводству, которые очень противоречивы. Если поправки примут, рисковать и заниматься таким лесом никто не станет», – считает Вилен Лупачик, специалист лесного отдела Greenpeace России.

Эксперты считают, что одна из причин такого поворота – опасения за реализацию подготовленной Минсельхозом госпрограммы по вовлечению в оборот земель сельскохозяйственного назначения и развитию мелиоративного комплекса РФ на 2021–2030 гг., которую в отрасли уже называют «Поднятая целина 2.0». Цель программы, на которую предполагается потратить 1 трлн руб., включая 763 млрд руб. из федерального бюджета, – систематизировать данные обо всех сельхозземлях и к концу 2030 г. вернуть в оборот не менее 12 млн га.

В результате сама возможность выращивания леса на ЗСХН вновь поставлена под сомнение, считает Петров. Если поправки будут приняты, лесной бизнес будет вестись только на землях гослесфонда и только на условиях аренды, и тогда снова придется вернуться к дискуссии о частной собственности на участки гослесфонда. «Россия пока точно не готова к частной собственности на леса, говорить о возможном выкупе арендаторами участков гослесфонда нет даже смысла», – говорит Вероника Беспалова, доцент кафедры экономики, учета и анализа хозяйственной деятельности СПбГЛТУ им. С. М. Кирова. Председатель Союза лесопромышленников Ленинградской области Юрий Орлов считает, что частных лесов не должно быть даже на ЗСХН: «Именно долгосрочная аренда – устойчивая модель на поколения вперед. Поэтому в ближайшее время тема частных лесов на ЗСХН не будет актуальной. Мы можем получить конфликт интересов», – говорит он.

Противники частной собственности на леса ссылаются на то, что граждане страны ее категорически не одобряют. Петров ежегодно проводит опрос среди студентов о возможности введения в России частной собственности на леса, он говорит, что с 1997 по 2020 г. количество ее сторонников только падает: «Эту идею поддерживают 10% опрошенных. То есть 90% студентов, которым 20–23 года, против частной собственности на леса». Люди считают, что частная собственность будет ограничивать их доступ в лес, объясняет Петров. А бизнес опасается непредсказуемости государственной политики и изменения системы налогообложения.

Путин неоднократно высказывался о том, что передавать леса в частную собственность рано. При этом в 2019 г. министр промышленности и торговли Денис Мантуров говорил, что ее введение может стать одной из мер, гарантирующих рачительное отношение к лесу. И как раз возможность заниматься лесным бизнесом на ЗСХН может оказаться разумным и эффективным компромиссом.