Вирус добрался до теневой экономики

Коронакризис сильнее всего ударил по работникам теневого сектора экономики, а лучше других ощущали себя сотрудники госкомпаний. Во время предыдущего кризиса (2008–2010 гг.) все было наоборот: успешнее с финансовыми проблемами справлялись россияне, занятые в неформальном секторе экономики. К такому выводу пришли сотрудники Научно-исследовательского центра социально-политического мониторинга ИОН РАНХиГС, сравнив результаты опросов более 1000 работающих граждан, проведенных в сентябре 2020 г. и октябре 2009 г.

Как выяснили экономисты, кризис 2008–2010 гг. нанес материальный урон большему числу граждан, чем нынешний коронакризис. Тогда почти каждый второй (48,9%) респондент сообщил, что его материальное положение ухудшилось. В этом году об ухудшении своего материального положения заявили 41,2% опрошенных. У 5,8%, напротив, финансовое состояние улучшилось, а половина нынешних респондентов (48,7%) вообще не ощутили никаких изменений в своих доходах. В 2009 г. таких счастливчиков было меньше – 42,5%.

«Если по итогам финансово-экономического кризиса 2008–2010 гг. наиболее пострадавшими себя ощущали рядовые работники, то кризис 2020 г. на текущий момент значительно сильнее ударил по деятельности предпринимателей», – отмечает автор исследования директор Научно-исследовательского центра социально-политического мониторинга ИОН РАНХиГС Андрей Покида. Среди самозанятых на ухудшение материального положения пожаловались 57,3%, среди работников частных фирм – 47,7%, среди работников госпредприятий – только треть. В том, что в частных компаниях работники чувствовали себя хуже, чем в государственных, по мнению экономиста, виноваты работодатели. Если работники бюджетной сферы могли в полной мере рассчитывать на государственные гарантии в сфере занятости и оплаты труда, то частный сектор не всегда действовал в соответствии с нормами трудового права. Многие работники предприятий частного сектора оказались в отпуске за свой счет или вообще потеряли работу.

Но хуже всего пришлось труженикам теневого сектора экономики. Среди неофициально занятых об ухудшении своего материального положения заявили более половины (58,3%) респондентов, что оказалось главной новостью на рынке труда. Покида подчеркивает: во время предыдущих кризисов именно неофициальная занятость являлась одним из условий выживания части населения. Однако в нынешнем году многие граждане, работающие в теневой экономике, оказались и без доходов, и без социальной поддержки и стали чувствовать себя хуже всех. «Работа в теневом секторе строится на личных контактах с потребителем, а поскольку потребители во время нынешнего коронакризиса были изолированы, неофициальные работники пострадали больше других», – пояснил «Ведомостям» замдиректора Центра трудовых исследований ВШЭ Ростислав Капелюшников.

«Сущностные черты кризисов разные, – рассуждает председатель регионального отделения Партии роста в Липецкой области, доцент РЭУ им. Г. В. Плеханова Вадим Ковригин. – Мировой кризис 2008 г. ударил прежде всего по отраслям, требующим длительных инвестиций. Кризис 2020 г. нанес серьезный удар по отраслям с самым быстрым циклом оборота капитала – малому бизнесу, услугам, торговле. У них нет больших финансовых запасов, все деньги находятся в обороте, поэтому остановка работы на несколько недель ставит их под угрозу банкротства». Именно поэтому, согласно исследованию РАНХиГС, по окончании активной фазы финансового кризиса 2008–2010 гг. закрыли свои компании лишь 1,9% предпринимателей, а после первой волны коронакризиса – 5,9%.

Несмотря на сложное финансовое положение, менять работу или сферу деятельности отважились немногие. На новую работу перешли 10% опрошенных. Причем 5,6% сообщили, что нашли работу хуже предыдущей, а 4,4% смогли устроиться лучше на новом месте. В 2009 г. на новую работу перешел каждый шестой. «Отличие кризиса 2009 г. от нынешнего в том, что государство предпринимало разные подходы. В 2020 г. принимались меры по минимизации сокращения занятости. То есть они были направлены на поддержку населения – возможно, их перевод в отпуска, на неполную рабочую неделю. А в 2009 г., к сожалению, этих мер в полном объеме принято не было. Большинство предприятий, особенно частные, спасались путем сокращения персонала», – пояснил «Ведомостям» Покида.

Несмотря на то что предпринимателям во время пандемии пришлось тяжелее всех, в сентябре они оказались настроены более оптимистично относительно своих перспектив, чем наемные работники. 20,6% самозанятых, 16,3% работников частных компаний и 13,7% сотрудников госпредприятий заявили, что с оптимизмом смотрят в будущее. «Это может быть обусловлено, во-первых, тем, что данная группа граждан не в полной мере прочувствовала тяжесть экономического кризиса, вызванного пандемией, а во-вторых, наемные работники в какой-то мере подневольная категория занятых, положение которых на рынке труда в большей степени зависит не от их самостоятельных действий, а от стабильности экономической ситуации и государственной поддержки», – считают специалисты РАНХиГС.

Омбудсмен по вопросам соблюдения прав предпринимателей при осуществлении санитарно-эпидемиологического надзора и надзора в сфере соблюдения трудового законодательства, член генерального совета Партии роста Дмитрий Порочкин полагает, что нынешний кризис послужит уроком тем, кто работал в серой зоне, и приведет к сжатию неформального сектора экономики. «Произошедшее станет толчком для сокращения серого бизнеса – как для работников, так и для работодателей, которые во время пандемии не смогли воспользоваться предложенными правительством льготами по поддержке бизнеса», – подчеркивает он.