ЦБ предупредил о рисках инвестиций из ФНБ

В ближайшие три года Центробанк ждет ускорения экономики со скромного роста на 0,8–1,3% в 2019 г. до 2–3% в 2022 г., но есть немало рисков, которые могут помешать этому, предупредил он в проекте Основных направлений денежно-кредитной политики на 2020–2022 гг. Среди внешних рисков – замедление мировой экономики, торговые войны, волатильность цен на нефть, перечисляет ЦБ, внутренние же риски создают сами власти.

Ключевой – бюджетная политика, пишет ЦБ. Запаздывание, а затем ускорение финансирования нацпроектов во втором полугодии 2019 г. может разогнать инфляцию в начале 2020 г. За первое полугодие 2019 г. на них было потрачено из бюджета лишь 560 млрд руб., или 32% от запланированного средств. Еще один риск – неясное будущее фонда национального благосостояния (ФНБ). Когда его ликвидная часть превысит 7% ВВП, деньги фонда можно будет начать инвестировать. Как именно – правительство еще не решило, но эти инвестиции создадут риски для инфляции в долгосрочной перспективе. По оценкам Минфина, ликвидная часть фонда может достигнуть 7% ВВП уже к концу 2019 г. (на 1 сентября фонд превысил 8 трлн руб.). В 2020 г. из ФНБ можно будет вложить 1,8 трлн, а в 2021 г. – 4,2 трлн руб.

ЦБ рассматривает несколько сценариев инвестирования ФНБ. Правительство может расширить круг валютных финансовых инструментов, в которые можно вкладывать средства фонда; инвестировать всю сумму свыше 7% ВВП или ее часть в валютные кредиты иностранным покупателям российской продукции; инвестировать все деньги или только часть в рублевые активы в России. В первом случае бюджетное правило, ограничивающее влияние нефтегазовых доходов на экономику, продолжит работать, доходность ФНБ вырастет, но с ней вырастут и кредитные риски, пишет ЦБ. Среди активов, в которые может быть вложен ФНБ, он называет иностранные ценные бумаги, а также несвязанные кредиты иностранным заемщикам, правда в последнем случае активы, скорее всего, будут малоликвидны и более рискованны.

Если же власти решат инвестировать средства в валютные кредиты, то правительство частично или полностью откажется от бюджетного правила, предупреждает ЦБ. Получатели валютных кредитов будут покупать продукцию российских компаний, а те продавать валюту за рубли, что приведет к изменению курса рубля. В краткосрочной перспективе это может ускорить рост экономики, но затем он замедлится (если новые связанные кредиты не будут постоянно расти), а в среднесрочной перспективе рост может оказаться даже ниже, чем сейчас, если увеличится волатильность курса рубля.

То же произойдет и при вложении средств в рублевые активы, указывает ЦБ: при сильных колебаниях цен на нефть будет сложнее таргетировать инфляцию, а рубль, бюджет и экономика будут снова сильно зависеть от цен на нефть.

Если Минфин начнет активно использовать деньги ФНБ внутри страны, вырастет профицит ликвидности в банковском секторе и ЦБ придется активнее изымать ее, предупреждает главный экономист Газпромбанка Сергей Коныгин. Вырастут расходы бюджета, отмечает он: при расходовании около 700 млрд руб. из ФНБ цена нефти, заложенная в бюджетном правиле, увеличится с $41,6 до $45/барр., что приведет к росту расходов бюджета на 2,2%, а при $50/барр. – на 6%. Курс рубля укрепится, хотя и незначительно, предупреждает Коныгин: вырастет спрос частного сектора на валюту, а также покупки импортных инвестиционных товаров, что сгладит влияние на номинальный курс.

Как распорядиться накопленным в ФНБ, чиновники еще не решили. Ключевой спор – инвестировать деньги внутри страны или за рубежом. Правительство уже внесло в Госдуму законопроект, позволяющий направлять ФНБ на экспортные кредиты. Но думский комитет по бюджету отказался рассматривать проект, так как он не был согласован ЦБ и Счетной палатой.

Председатель ЦБ Эльвира Набиуллина в июне предложила не спешить тратить ФНБ и поднять порог с 7% ВВП. По оценкам Минфина, если цена нефти будет держаться на уровне $30/барр. в течение пяти лет, то ФНБ не хватит, чтобы компенсировать выпадающие нефтегазовые доходы. Некоторые страны, например Азербайджан и Казахстан, финансируют нацпроекты из нефтяных фондов, но, например, Азербайджан начал это делать, накопив в фонде 22% ВВП, а Казахстан – 30% ВВП, указывают аналитики «Нордеа банка». У большинства стран есть четкие правила инвестирования таких средств, исключения – страны Ближневосточного региона, пишут они: но размер их госфондов позволяет им осуществлять непрозрачные инвестиции.