Верховный суд поддержал бизнес в одном из ключевых споров с налоговиками

Как отличить движимое имущество от недвижимости – ответ на этот вопрос бизнесу и чиновникам никак не удается найти, хотя от него зависят налоги компаний – с оборудования их платить не нужно. Спор дошел до Верховного суда, и на прошлой неделе он принял первое решение по такому делу, защитив бизнес от претензий налоговиков. В пятницу была опубликована мотивировочная часть решения. Четкого определения движимого имущества нет, налог зависит от оценок экспертов и ставит налогоплательщиков в неравное положение, указывает Верховный суд в решении по делу архангельского «Лесозавода 25». Верховный суд предостерег налоговые органы от попыток слишком широко трактовать свои полномочия, радуется собственник крупной компании: «Судебная власть услышала бизнес».

Ставку налога на недвижимость устанавливают регионы, она не может превышать 2,2%. С движимого имущества, поставленного на баланс после 2013 г., бизнес не платил налог – так власти рассчитывали стимулировать обновление оборудования. В 2017 г. чиновники решили восстановить налог в 1,1%, разрешив регионам снижать или отменять его. Бизнес требовал вернуть льготу, утверждая, что власти берут налог с модернизации, и добился своего – с 2019 г. налог был отменен. По итогам 2019 г. эта льгота сэкономит компаниям более 183 млрд руб., оценивал ранее представитель Минфина.

Но бизнес столкнулся с проблемой – налоговики называют оборудование недвижимым имуществом и ретроспективно взимают с промышленности налог на имущество, сообщала ассоциация «Русская сталь» (ее возглавляет основной акционер НЛМК Владимир Лисин). Иногда это касается до половины оборудования, жаловалась ассоциация. Что относить к недвижимому имуществу, определяет Гражданский кодекс, но определение размыто, и это приводит к спорам налоговиков и бизнеса.

С такой проблемой столкнулся и «Лесозавод 25». При проверке за 2014–2015 гг. налоговики посчитали, что права на льготу у компании не было, так как оборудование вмонтировано в фундамент, а значит, является частью цеха как «неделимого объекта» и не может быть признано движимым имуществом. Всего инспекция по крупнейшим налогоплательщикам по Архангельской области и Ненецкому автономному округу доначислила компании почти 12 млн руб. налогов и штрафа. Налоговики выиграли спор в судах трех инстанций, кроме Верховного, который отправил дело на новое рассмотрение.

Налоговики и суды ориентировались на Гражданский кодекс и технологическую связанность имущества, но законодательство такого критерия не предусматривает, пишет Верховный суд. Налоговый кодекс обязывает бизнес платить налог с основных средств, когда они поставлены на бухгалтерский баланс, указано в его определении, а в бухучете машины и оборудование выделены в один класс имущества, а здания и сооружения – в другой. Если имущество предназначено для обслуживания здания – оно считается неотделимым объектом, и относится к недвижимости. Если для производства – то оно считается оборудованием, даже если вмонтировано в фундамент, разъясняет Верховный суд. Подобные критерии весной 2018 г. призывал использовать и Минпромторг, Федеральная налоговая служба (ФНС) доводила их до инспекций.

Налоговики могут доказывать, что имущество в бухучете было искусственно отнесено к движимому, указано в определении. Но требование «должно быть основано на объективных критериях, соблюдение которых <...> оставалось бы ясным любому разумному налогоплательщику», заключает суд, несколько раз упоминая, что четких норм в Налоговом кодексе нет.

Представитель ФНС не комментирует решение суда. Представитель Минфина переадресовал вопросы «Ведомостей» в Минэкономразвития. Применение критериев бухучета с указанием «предназначение объекта» может даже усложнить практику, поскольку определения «предназначения» нет, говорит представитель Минэкономразвития. А вот его коллега из Минпромторга считает, что критерия, предложенного Верховным судом, достаточно.

Поправки в Гражданский кодекс, в проекте которых Минэкономразвития предлагало критерии движимого имущества, не были одобрены во время обсуждения в правительстве, говорят два федеральных чиновника.

Вопрос должен быть решен на уровне практики налоговых органов: сейчас в ФНС идут совещания с участием бизнеса, обсуждаются критерии движимого имущества вплоть до конкретных объектов, рассказывает замруководителя службы Светлана Бондарчук. «Будем стараться выработать общие подходы, чтобы не доводить споры до суда – у ФНС нет цели предъявлять необоснованные претензии налогоплательщикам», – говорит она. Споров с бизнесом по этому вопросу немного – по состоянию на январь в судах было всего 22 дела по применению еще прошлой льготы. И их число принципиально не растет, утверждает Бондарчук.

Имущество переквалифицируют у многих налогоплательщиков, доначисляются миллиарды рублей, говорит партнер ФБК Галина Акчурина, но подавляющее большинство споров до суда не доходят и решаются на стадии досудебного аудита. Некоторые компании даже приостановили проекты, потому что не могут оценить окупаемость инвестиций, говорит управляющий партнер Taxadvisor Дмитрий Костальгин. Случается, что инспекции называют недвижимым имуществом все, что «не на колесах», рассказывает Акчурина: «Например, мы столкнулись с переквалификацией ионизатора воздуха, который включается в розетку и легко переносится». Цена вопроса для бизнеса – 1,2–2,2% от стоимости имущества, т. е. с каждого миллиарда 12–20 млн руб. в год, рассказывает собственник промышленной компании.

Бизнес и налоговые органы всегда ориентировались на бухучет, вспоминает председатель совета директоров «Лесозавода 25» Тимур Соколов. Но налоговики, по его словам, от этого критерия отошли и начали использовать более размытые формулировки Гражданского кодекса, в основе которых связь объекта с землей, не позволяющая переместить его без несоразмерного ущерба.

В большинстве случаев критериев бухгалтерского баланса будет достаточно, споров станет гораздо меньше, считает старший юрист «Щекин и партнеры» Евгения Миронова. Верховный суд дает четкий критерий только по оборудованию, а по остальным объектам (например, трубопроводы, линии электропередачи) вопросы остаются, не согласен партнер Taxology Алексей Артюх. Сегодня идет спор о понятии недвижимости, а завтра начнется спор о корректности присвоения кодов и разделения в учете одного большого объекта на несколько маленьких, скептичен менеджер промышленной компании: «Кроме того, отправив дело на новое рассмотрение, суд не поставил точку».

Все равно нужно вносить изменения в Гражданский кодекс, совершенствовать бухгалтерский учет и менять отношение налоговых органов к налогоплательщику, уверен собственник промышленного предприятия. Если власти хотят стимулировать инвестиции, то должны максимально снижать имущественные налоги, оставляя только налог на землю, считает топ-менеджер крупного промышленного предприятия. «Пока в Налоговом кодексе не появятся четкие формулировки, предполагающие налог только на здания, бизнес остается в неопределенности», – заключает Костальгин.