Бизнес отбился от налоговых претензий к стационарному оборудованию

У бизнеса появилась надежда не платить налоги с оборудования, которое налоговики переквалифицировали в недвижимое имущество. Такое решение в среду, 10 июля, приняла коллегия по экономическим спорам Верховного суда. Она впервые рассматривала такой спор и встала на сторону бизнеса: платить налог со стационарного оборудования не нужно.

Что считать движимым, а что недвижимым имуществом – один из самых актуальных для бизнеса вопросов, говорит старший юрист Taxadvisor Виктор Андреев, и Верховный суд впервые даст хоть какие-то ориентиры, как платить налог. «Это новая веха в налогообложении недвижимой движимости», – считает партнер Taxology Алексей Артюх, представляющий в Верховном суде интересы компании «Лесозавод 25» (входит в группу компаний «Титан»), которая спорила с налоговиками.

Что относить к недвижимому имуществу, определяет Гражданский кодекс. Но определение размыто, что приводит к спорам налоговиков и бизнеса. Ставку налога на недвижимость устанавливают регионы, она не может превышать 2,2%. А с движимого имущества, поставленного на баланс после 2013 г., бизнес вообще не платил налог. В 2017 г. чиновники решили восстановить налог в 1,1%, при этом регионы могли решить, снизить ли его (снизили или вовсе отменили его более 20 регионов). В итоге с 2019 г. налог был отменен по всей стране.

Но бизнес столкнулся с проблемой – налоговики начали переквалифицировать оборудование в недвижимое имущество и ретроспективно облагать промышленные компании налогом, сообщала ассоциация «Русская сталь» (объединяет девять предприятий сталелитейной и трубной отрасли, ее возглавляет основной акционер НЛМК Владимир Лисин). Иногда это касается до половины оборудования, жаловалась ассоциация.

С такой проблемой столкнулся и архангельский «Лесозавод 25», который пользовался льготой с 2015 г. При проверке за 2014–2015 гг. налоговики посчитали, что права на льготу у компании не было, так как оборудование вмонтировано в фундамент, а значит, является частью цеха как «неделимого объекта». Соответственно, это оборудование не может быть признано движимым имуществом и с него нужно платить налог.

Всего инспекция доначислила почти 12 млн руб. налогов и штрафа. Аналогичные претензии налоговики предъявляют и к другим предприятиям группы, обновляющим производственный фонд, говорит председатель совета директоров «Лесозавода 25» Тимур Соколов.

В споре с «Лесозаводом 25» налоговиков поддержали суды всех трех инстанций, кроме Верховного. Коллегия отправила дело на новое рассмотрение, мотивировочная часть решения должна быть опубликована в течение пяти дней.

В суде налоговики указывали, что «прочные, неразрывные связи» с недвижимостью относят оборудование к недвижимому имуществу и демонтаж оборудования приведет к ущербу и для него самого, и для здания, передал «Интерфакс» из зала суда. Оборудование можно отделить от фундамента цеха без повреждений, спорил Артюх.

Позиция Федеральной налоговой службы (ФНС) будет сформирована после получения решения суда, говорит представитель службы. Со сложностями при определении «связи объекта с землей» и «невозможности его перемещения без несоразмерного ущерба назначению» сталкиваются и другие органы, часто требуется техническая экспертиза, говорит он, но никакой массовой переквалификации не происходит. По разным сложным объектам формируется судебная практика, но полномочия нормативно-правового регулирования этой сферы остаются за Минэкономразвития, объясняет представитель ФНС.

Осенью министерство пыталось навести порядок и предложило поправки в Гражданский кодекс, в том числе новое определение недвижимости. В октябре 2018 г. законопроект был внесен в правительство, но пока проходит внутриведомственное согласование, говорит представитель Минэкономразвития. При этом сам проект разрабатывается не для разрешения проблем, связанных с налоговыми проблемами, а для уточнения критериев разграничения движимых и недвижимых вещей, считает он.

Критериев нет, на практике – полный хаос, говорит Андреев. Например, налоговики и нижестоящие суды ориентировались в том числе на критерий технологической связанности, но Гражданским кодексом он не предусмотрен, указывает партнер Five Stones Consulting Екатерина Болдинова. Фактически, по логике инспекции, получалось, что любое оборудование, которое стоит на твердом фундаменте и не может быть перенесено, относится к недвижимому имуществу и должно облагаться налогом, возмущается она.

У каждого крупного предприятия можно переквалифицировать большую часть всего оборудования, рассказывает топ-менеджер крупной промышленной компании: «А самое страшное – что все критерии субъективные, а в судах идет борьба экспертных заключений налоговиков и бизнеса».

Из-за специфики оборудования каждого предприятия выработать универсальные критерии в судах нельзя, полагает партнер EY Алексей Нестеренко. В итоге спор свелся к тому, есть ли в принципе смысл в освобождении движимого имущества от налога при таком подходе судов и инспекций, рассказывает Артюх.

Суд признал, что сейчас льготу фактически невозможно применять, считает руководитель аналитической службы «Пепеляев групп» Вадим Зарипов. Но если бы он полностью поддержал компанию, то не направил бы дело на новое рассмотрение, скептичен Нестеренко. На практике же суд признал право налоговых органов определять грань между недвижимым и движимым имуществом, предупреждает он, споры будут продолжаться.

Выходом мог бы стать критерий существенности затрат на отделение и перенос оборудования, предлагает топ-менеджер крупной компании, если они больше, чем необходимо для создания нового объекта, то оборудование недвижимое. Еще один вариант – создать перечень оборудования, которое не может быть признано недвижимостью, предлагает он.

Без законодательных изменений не обойтись – нужны четкие критерии в Налоговом кодексе, заключает Зарипов.