Отечественные производители не до конца использовали фору контрсанкций

Воспользоваться запретом на ввоз продовольственных товаров из стран, попавших под российские контрсанкции, смогли далеко не все производители, констатируют Александр Зайцев и Валерия Гурьева из Московской школы экономики МГУ. Во вторник их доклад был представлен на Апрельской международной научной конференции Высшей школы экономики.

Введение эмбарго наряду с девальвацией рубля и снижением доходов населения привело к существенному сокращению импорта, напоминают они. По крупнейшим товарным позициям (мясо, рыба, сыры, томаты) импорт в натуральном выражении упал в 2016 г. на 45–58% к уровню 2013 г. Это могло быть стимулом для импортозамещения в российской пищевой промышленности. Но с 2017 г. из-за укрепления рубля и изменения ситуации с доходами населения началось постепенное восстановление импорта продуктов, и нишу частично заполнила продукция стран, не попавших под контрсанкции. Например, она заместила 43% выпавшего импорта томатов, 94% некоторых фруктов (ягоды, сливы, персиковые), а поставки свежей говядины даже выросли – 125% от прежнего импорта из попавших под контрсанкции стран. «Для фруктов и свежей говядины эмбарго никак не повлияло на общий объем импорта», – констатируют авторы доклада. В ответ на контрсанкции одни зарубежные поставщики лишь сменились другими. Хотя потенциал отрасли, рассчитанный как разница между досанкционным импортом и текущим, есть, полагают авторы: свободная ниша – около $1 млрд для говядины и рыбы и $460 млн для рынка яблок.

В 2018 г. рост импорта продовольствия и сельскохозяйственного сырья продолжился, говорится в мониторинге Минсельхоза: выросли в натуральном выражении поставки сыров и творога, цитрусовых, бананов, яблок и проч. (январь – ноябрь 2018 г. к тому же периоду 2017 г.).

Нарастить выпуск удалось российским производителям свинины, птицы и сыров, говорится в докладе. Это видно и из данных импорта – по этим позициям роста не было или он был несущественным. Но и прогнозы не оправдались. Так, после введения контрсанкций ожидалось, что импорт свинины, птицы и сыров упадет на 71–73% (что соответствует доле «санкционных» стран в импорте этих товаров в 2013 г.), но он упал на 48–57%.

Производство птицы росло и вытесняло импорт еще до введения контрсанкций благодаря повышению конкурентоспособности, развитию дистрибуции, замечает руководитель Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. Если убрать контрсанкции, американские окорочка на рынок не вернутся. Для основного поставщика свинины, Евросоюза, российский рынок уже был закрыт из-за чумы свиней в начале 2014 г., Бразилия бы заместила выпавшие объемы, но здесь основной эффект дала девальвация, продолжает он, так что цены на российскую свинину держатся на уровне 2014 г. Если бы в 2014 г. не было контрсанкций, но была бы та же двукратная девальвация, ситуация на рынке молочной продукции развивалась бы точно так же, говорит исполнительный директор «Союзмолока» Артем Белов.

Контрсанкции случились одновременно с девальвацией рубля, поэтому особенно сложно выделить их чистый эффект, замечает директор Института международной экономики и финансов Всероссийской академии внешней торговли Александр Кнобель. Производство отдельных видов сельскохозяйственной продукции действительно росло и, видимо, это не просто продолжение тренда, но поддержку оказали контрсанкции, замечает он. Но в пищевой промышленности сокращение импорта – это в первую очередь следствие девальвации, продолжает Кнобель.

Девальвация сама по себе – фактор импортозамещения, согласна профессор Российской школы экономики Наталья Волчкова, и авторы доклада подчеркивают ее роль, хотя не сравнивают, каково было падение импорта по другим, не вошедшим в запрещенный список товарам.

Но важно обсуждать не только импортозамещающие последствия контрсанкций, которые действительно довольно незначительны на сегодняшний день, но и потери потребителей, считает Волчкова. В  2014–2016 гг. потери каждого российского гражданина составляли 2000 руб. в год из-за выросшей цены на товары, попавшие в контрсанкционный список, приводит данные исследования Центра экономических и финансовых исследований и разработок Волчкова. Нельзя сказать, что отечественные производители заместили выпавшие французские сыры товаром того же качества, добавляет Кнобель, нет, качество изменилось, значит, это не в полном смысле слова замещение, таким образом, потребитель проиграл и из-за девальвации, и дополнительно.