Налоговики напугали бизнес на 20 млрд рублей
В судах реальным бенефициарам все чаще приходится отвечать за долги своего бизнеса
Ужесточение процедуры банкротства и ответственности за долги компаний реальных бенефициаров бизнеса продолжает приносить плоды. Риск субсидиарной ответственности привел к тому, что все больше должников, вместо того чтобы идти в процедуру банкротства, стараются погасить долги до ее начала или заключить мировые соглашения, следует из данных Федеральной налоговой службы (ФНС). Так, за январь – июль 2018 г. должники самостоятельно погасили более 20 млрд руб., чтобы не входить в банкротство, рассказал «Ведомостям» представитель службы. За весь 2017 год бюджет получил более 35 млрд руб. от таких должников – существенно больше, чем за 2015–2016 гг. (8 млрд и 25,3 млрд руб. соответственно).
Еще 3 млрд руб. должники заплатили, заключив мировые соглашения с ФНС, рассказал представитель службы. Это в 1,5 раза больше, чем за тот же период 2017 г. За весь 2017 год бюджет получил 4,2 млрд руб. от таких соглашений.
Развитая субсидиарная ответственность – лучшая мотивация к финансовому оздоровлению, уверен представитель ФНС. При угрозе полного возврата ущерба реальными бенефициарами компаний контролируемых банкротств может и не быть, считает он.
Угроза субсидиарной ответственности действительно становится все более реальной. Во II квартале 2018 г. суды удовлетворили максимальное число подобных исков – 381 – на 37,3 млрд руб., следует из данных Федресурса. И число, и сумма таких исков больше чем в 2 раза превысили данные того же периода 2017 г. Рекорд побило и число поданных кредиторами заявлений о привлечении к такой ответственности – 1291 за II квартал 2018 г. В основном привлечь к ней должников пытались банки. ФНС с лета 2017 г. подала меньше 30 таких заявлений, уточнил представитель службы. От новых правил привлечения к субсидиарной ответственности выигрывают в первую очередь банки и Агентство по страхованию вкладов, говорит арбитражный управляющий Кирилл Ноготков. Массовой подачи заявлений не будет, уверяет представитель ФНС: и сейчас служба подает заявление только тогда, когда убеждается, что нашла реального бенефициара и долг действительно будет погашен.
Статистика отражает естественный процесс, считает партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Антон Бабенко. Это логичная реакция на общий рост проблемной задолженности по стране, объясняет он. По данным ЦБ, на 1 июля просроченная задолженность компаний и индивидуальных предпринимателей перед банками превышала 1,9 трлн руб., перед бюджетом – 1,5 трлн руб., следует из данных ФНС, из них невозможно взыскать более 200 млрд руб.
Новый порядок привлечения к субсидиарной ответственности заработал летом 2017 г. Перечень людей, которых можно признать контролирующими лицами, расширился (например, взыскать долги бизнеса можно с финансового директора, главного бухгалтера, фактического руководителя), были и четко описаны ситуации, когда можно привлечь к субсидиарной ответственности, напоминает партнер BGP Litigation Сергей Лисин, например при заключении сделок, навредивших кредиторам, или отказе передать арбитражному управляющему нужные документы. Возможностей для привлечения к ответственности стало больше, подтверждает Ноготков: причем тех, кто действительно контролирует бизнес.
Но на практике нередко в качестве ответчиков выступают те, кто влиять на принятие решений не мог, не согласна партнер «Пепеляев групп» Юлия Литовцева. Защититься в таких процессах сложно, говорит она, в том числе из-за того, что налоговики могут параллельно возбудить уголовное дело о причинении ущерба бюджету. С его помощью доказать вину предпринимателя в деле о банкротстве гораздо проще, говорит Литовцева. Можно действительно перегнуть палку, предупреждал ранее партнер юрфирмы «Юст» Александр Боломатов, если риски станут чрезмерными, то никто не захочет быть директором, готовым отвечать за свой бизнес. Благодаря развитию практики привлечения именно реальных бенефициаров популярность номинальных директоров будет падать, не согласен представитель ФНС.
В будущем суды и дальше будут все чаще привлекать к субсидиарной ответственности, уверен Бабенко. Это угрожает главной цели банкротства – обеспечению нового старта для предпринимателей, чей бизнес потерпел неудачу, указывает Лисин.
