Обращение в суд может быть признано злоупотреблением

Верховный суд в середине мая вынес определение, которое позволяет признать проигранный налоговикам спор злоупотреблением правом.

При банкротстве компании «Орбита» Федеральная налоговая служба (ФНС) пыталась в суде привлечь к субсидиарной ответственности четырех бывших руководителей компании, в том числе Сергея Клименченко, который управлял ею в 2011–2012 гг. Общий долг компании составил 1,26 млрд руб., из них 1,15 млрд – налоги и штрафы.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа и апелляционная инстанция решили, что Клименченко и двое других руководителей были виноваты в банкротстве компании. Они заключали мнимые сделки и искажали информацию о ее обязательствах, следует из судебных материалов. Однако переложить часть долга компании на Клименченко не удалось. С августа 2011 г. по февраль 2014 г. «Орбита» оспаривала в суде налоговые претензии, и ФНС не могла запустить процедуру банкротства. Компания проиграла спор, но тем временем истек срок давности привлечения к субсидиарной ответственности. В результате кассационная инстанция вынесла решение в пользу Клименченко, а затем дело попало в Верховный суд.

Срок давности необходим, чтобы защитить людей от ответственности за банкротство компании, которую они давно покинули, объясняет Верховный суд. Но это ограничение не должно помогать избежать ответственности, если бывшие директора затягивали начало банкротства, иначе пострадают кредиторы, говорится в определении суда, заявление Клименченко «является злоупотреблением правом».

«Как обжалование действий может считаться злоупотреблением?» – удивляется партнер Dentons Константин Третьяков. Верховный суд может создать опасный прецедент, предупреждает арбитражный управляющий Евгений Семченко. При таком подходе любая защита налогоплательщика может считаться злоупотреблением, разводит руками партнер «Пепеляев групп» Юрий Воробьев.

Очень важно понять, действительно ли компания судилась, чтобы отсрочить банкротство, или верила в свою правоту, указывает партнер Taxology Алексей Артюх: «Обеспечительные меры, которые не позволили начать банкротство, накладывает суд – получается, он тоже отчасти виновен?» С таким же успехом можно считать незаконными действия защитника по уголовному делу, так как они направлены на освобождение от ответственности, замечает Третьяков.

Верховный суд не высказывался о добросовестности оспаривания результатов налоговой проверки, а признал недобросовестной именно ссылку на истечение сроков, спорит представитель ФНС.

Оспаривание решений налогового органа – неотъемлемое право налогоплательщика, но оно не должно помогать уклоняться от ответственности за доведение компании до банкротства, считает он: «Почему сам факт обжалования должен давать преимущества, непонятно». По сути, пресечена попытка использовать формальные процедуры для уклонения от реальных обязательств, отмечает представитель ФНС. Клименченко же не согласен с определением Верховного суда и планирует обжаловать его, сказал он «Ведомостям»: «Я непричастен к тем правонарушениям, ответственность за которые мне вменяют».

Возможно, в этом конкретном деле решение суда справедливо, допускает Семченко, но как определить в других спорах грань между злоупотреблением и конституционным правом на судебную защиту? После такого решения Верховного суда любой проигранный спор с налоговиками могут счесть злоупотреблением, опасается он.

Сумма, полученная бюджетом от банкротов, за последние годы существенно выросла. При этом привлечение руководителей компаний к субсидиарной ответственности стало одним из основных трендов в налоговых спорах, рассказывает старший юрист Taxadvisor Виктор Андреев. В 2017 г. с них было взыскано 2 млрд руб. – в 12,6 раза больше, чем в 2016 г., следует из данных ФНС. Если 4–5 лет назад суды однозначно приходили к выводу, что перекладывать долги нельзя, то сегодня практика изменилась, констатирует Андреев.