Россия может занять на инфраструктуру даже за рубежом
Эксперты обсуждают, как найти необходимые для исполнения майского указа триллионы
Через полтора месяца Минфин и Минэкономразвития должны обеспечить сбалансированность консолидированных бюджетов российских субъектов с учетом расходов на национальные проекты, следует из поручения правительства. Председатель правительства Дмитрий Медведев оценивал необходимые расходы на это в 25 трлн руб., но минимум будет обеспечен, если удастся найти всего 8 трлн руб.
Обсуждалось, что на инфраструктуру нужно найти дополнительно 10 трлн руб., говорят два участника совещаний в правительстве. Например, указом предусмотрено строительство и реконструкция дорог, которые относятся к международному маршруту «Европа – Западный Китай».
Правительству в ближайшие шесть лет предстоит запустить гигантское инфраструктурное строительство: дорог, больниц, школ, детских садов и университетов, повысить качество городской среды и обращения с отходами, увеличить мощность морских портов и т. д., пишут аналитики InfraOne в обзоре, подготовленном к Санкт-Петербургскому международному экономическому форуму. Проекты выберут к осени.
Маловероятно, что властям удастся найти в бюджете даже 2,3 трлн руб., чтобы покрыть минимальные потребности в инфраструктуре, пишут аналитики InfraOne, России придется привлекать инвестиции из квазигосударственных, частных и внешних источников, развивать проектное финансирование. Аналитики предлагают пять способов решить эту задачу: развивать выдачу синдицированных кредитов, а также смешанных форм финансирования типа субординированных и мезонинных кредитов, финансировать проекты концессионными облигациями, снизить стоимость финансирования путем введения параллельного конкурентного финансирования – это даст возможность выбирать финансирующую организацию на конкурсе, чтобы инициатор проекта выбирал лучшие условия, а не финансисты диктовали свои, а также выпускать облигации под будущие финансовые потоки от проектов.
Облигации, выпущенные под платежи за уже построенную инфраструктуру либо под платежи за определенные услуги, можно было бы размещать на внешних рынках – по сути, в обход санкций, пишут аналитики. Такие примеры на рынке уже есть, замечают они: «Трансмашхолдинг» занял под будущие платежи РЖД за ремонт вагонов.
Но это возможно лишь для первоклассных заемщиков с рейтингом, близким к суверенному, к тому же условия подобных соглашений предполагают серьезные штрафы при расторжении, говорит партнер EY Дмитрий Ковалев: формируются твердые денежные потоки и это, по сути, секьюритизация. Классическое проектное финансирование для комплексных инфраструктурных проектов в России найти непросто, продолжает Ковалев: в строительных проектах – высокие риски. Сроки сдачи участков ЦКАД неоднократно переносились, напоминает он, это уже 2020 год, а инвестор – держатель облигаций рассчитывал бы, что сдача такого объекта пройдет без задержек.
Для подстраховки вводится право требовать компенсации от акционеров, но проектное финансирование с регрессом к акционерам – нетипичная форма, постепенно нужно от нее уходить хотя бы на стадии эксплуатации, повышая доверие к российским проектам, резюмирует консультант.
Пока нет в России и мезонинного финансирования: по российскому закону это долг, а инвесторы считают его квазиакционерным финансированием – нужны изменения в налоговом праве или возможность заключать договоры – например, по британскому праву.
Параллельное конкурентное финансирование – хорошая идея, хотя в России ее трудно воплотить: сложно найти и одного-двух кредиторов, не то что нескольких желающих участвовать в аукционе, скептичен Ковалев.
Такие инструменты больше используются в юрисдикциях, где организаторы и инвесторы не чувствуют за собой безграничных финансов государства и мотивированы работать со сложными финансовыми инструментами, говорит Игорь Зелезецкий из АКРА. В России постепенно создается необходимое регуляторное поле, есть и инициативы государства, и попытки использовать инструменты – фабрика проектного финансирования ВЭБа, приводит он пример.
Все меры правильные, но их категорически недостаточно, они касаются проектов, где есть операционная выручка, а если реконструировать трассу без платы за проезд, то бюджетные расходы на инфраструктуру должны быть выше, чем сейчас, уверен вице-президент Центра экономики инфраструктуры Павел Чистяков, нужно перераспределить расходы в пользу инфраструктуры. Но и этого мало, считает он, поэтому придумана инфраструктурная ипотека. Концепция основана на том, что на финансовом рынке есть 2–3 трлн руб., которые государство может одолжить на финансирование инфраструктуры, а потом вернуть в виде долгосрочных платежей. Если делать ставку на государственно-частные партнерства, госгарантии, перераспределение внутри бюджета и увеличение бюджетного долга, можно и 25 трлн руб. найти, полагает Чистяков.
Минфин предлагает не поддерживать из бюджета проекты, которые могут окупиться, а для частично окупаемых поддержку ограничить размером дополнительных налоговых поступлений в федеральный бюджет, а за бюджетный счет строить неокупаемую инфраструктуру и вводить в систему госзакупок возможность оплачивать контракты в рассрочку, говорит федеральный чиновник.
Государству необходимо поверить, что, софинансируя инфраструктурные проекты сегодня, в будущем оно получит дополнительные налоговые потоки и вернет деньги, говорит Ковалев, методику учета таких эффектов правительство сейчас разрабатывает.
Пока на рынке нет ни свежих или свободных денег, ни интереса инвесторов, сетует младший директор по корпоративным рейтингам «Эксперт РА» Игорь Смирнов, нужно, чтобы инвесторы захотели менять структуру активов, наводить порядок в них (в активах НПФ, например), а государство – менять законодательство и создавать больше проектов для таких инвестиций.
Представители Минфина и Минэкономразвития не успели подготовить комментарии к моменту сдачи заметки.-