Эксперты Кудрина нашли деньги на ускорение экономики

Экономика России возвращается к циклическому росту, но без структурных реформ он будет невысоким – около 1,5–2% в год, говорится в экономическом мониторинге РАНХиГС. Рост ускорится, считают эксперты, если власти решатся на бюджетный маневр: сократят непроизводительные расходы и увеличат расходы на образование, здравоохранение и инфраструктуру. Такая возможность обсуждается, рассказывали в январе участники совещаний в правительстве и администрации президента и подтверждал «Интерфаксу» помощник президента Андрей Белоусов.

В человеческий капитал и инфраструктуру нужно влить 2,3% ВВП (оценка Центра стратегических разработок, ЦСР), и власти ищут деньги. Можно увеличить налоговые поступления за счет сокращения теневого сектора, оптимизировать расходы на социальную поддержку, предлагал министр финансов Антон Силуанов. Первым предложением после выборов станет повышение налога на доходы физических лиц (сейчас – 13%), сообщало Bloomberg.

Аналитики РАНХиГС и эксперты ЦСР предлагают альтернативу – масштабную приватизацию. Чтобы придать импульс экономическому росту, нужны денежные вливания, считает директор Центра развития НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова: временные, пока рост не ускорится и дополнительные поступления в бюджет не обеспечат уже налоги.

Сейчас в мире новая волна приватизации, за 2013–2016 гг. поступления от нее – почти $1 трлн, говорится в докладе ЦСР об эффективном управлении госсобственностью. В России же, по расчетам ЦСР, доля госсектора в ВВП (включая доли в компаниях с госучастием, ГУПы и сектор госуправления) с 2006 по 2016 г. выросла с 39,6 до 46%. Стоимость компаний с госучастием в России в 2015 г. составила $175 млрд – среди стран ОЭСР больше лишь в Индии, Корее и Италии, оценивают авторы доклада. Сейчас в руках государства много собственности, его пакеты в крупнейших компаниях по политическим соображениям не приватизируются либо приватизируются крайне ограниченно, замечает Акиндинова. Россия стоит перед стратегической дилеммой, полагают эксперты ЦСР: продолжать развивать госкапитализм или решиться на разгосударствление.

В 2019–2020 гг. поступления от приватизации могут обеспечить до 0,5% ВВП, говорилось в ноябрьской статье председателя ЦСР Алексея Кудрина.

Приватизация может решить сразу несколько задач: повысить эффективность бизнеса, реструктурировать отрасли экономики, пополнить доходы бюджета для проведения маневра, перечисляет соавтор доклада ЦСР, директор ИПЭИ РАНХиГС Александр Радыгин. Но чтобы денег хватило, это должны быть очень крупные сделки, говорит он: сейчас в трехлетнем бюджете заложены доходы от приватизации всего в 36,5 млрд руб. Нужно приватизировать оставшиеся крупнейшие компании – их около 80 – и уже 15–20 готовы к сделкам, некоторые входят во все трехлетние программы начиная с 2011 г., говорит Радыгин.

Приватизация повысит и эффективность бизнеса, рассчитывают эксперты ЦСР, и поэтому предлагают к 2035 г. полностью избавиться от ГУПов и «золотых акций» в компаниях (дают владельцу право вето по ключевым вопросам), сохранить доли государства лишь в 50–100 стратегических компаниях, а также раз в год проводить не меньше четырех крупных приватизационных сделок, в двух из которых должны участвовать иностранные инвесторы. Шаг в четыре сделки условный, их количество определится в ходе переговоров о сделке, поясняет Радыгин.

Проводить приватизацию крупных активов правительство собирается уже давно, но лишь в 2016 г. поступления от продажи активов дошли до запланированного Минфином уровня и даже превысили его (в тот год состоялась приватизация «Башнефти»). За 2010–2015 гг. планы по приватизации не были выполнены даже на 20%, следовало из данных Росимущества. Неоднократно переносилась продажа «Совкомфлота», акций ВТБ и Новороссийского морского торгового порта. Не планирует правительство масштабной приватизации и в ближайшие три года – во всяком случае, в закон о бюджете такие доходы не заложены.

Процессы приватизации и деприватизации как качели: в развитых государствах сейчас превалируют первые, а в развивающихся странах нередко преобладает госсобственность, говорит аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров. В нефтяном секторе доля прямого участия государства сильно выросла с 2010 г. и превышает 37%. Интереса же к приватизации в этой отрасли в России нет, уверен Нестеров: из-за санкций стоимость активов сильно искажается, а продавать дешево у государства нет резона. С начала 2014 г. «Роснефть» подешевела на Лондонской бирже на 19,7% до $62,9 млрд, несмотря на рост запасов, производства нефти и нефтепродуктов после покупки «Башнефти». Тяжело было бы приватизировать, например, и крупный пакет «Аэрофлота», говорит аналитик Raiffeisenbank Константин Юминов. В сентябре 2017 г. компания продала весь квазиказначейский пакет (4,87% за 9,8 млрд руб.), но с тех пор подешевела на 24,5%.

Задачи продать все ради того, чтобы просто продать, нет, сказал чиновник финансово-экономического блока, нужно продавать эффективно и дорого. Логика, по которой нужно дождаться более удачной конъюнктуры рынка, понятна, говорит директор Prosperity Capital Management Александр Бранис. Но для проведения структурных реформ экономики полезнее такие активы продавать, считает он. Приватизация – способ повышения эффективности экономики, согласен главный экономист БКС Владимир Тихомиров.

Уже есть активы, на которые существует спрос со стороны иностранных инвесторов. Правда, чиновники обсуждают способы ограничить участие иностранцев в сделках. Так, в апреле правительство готово продать 50% плюс 2 акции крупнейшего контейнерного оператора – «Трансконтейнера». Интерес к пакету проявляли не только российские инвесторы, но и иностранцы: в партнерстве с международным оператором Mediterranean Shipping Company за акции готова была бороться UCL Holding Владимира Лисина; консорциум с французским оператором CMA CGM создал «Логопер», подконтрольный Александру Кахидзе, к участию в торгах своих зарубежных партнеров готов был привлечь РФПИ. Но иностранцам могут запретить более чем 50% минус 1 акция в структуре, которая будет владеть контрольным пакетом оператора, писал «Коммерсантъ».

Пока же государство продает лишь небольшие активы: с 2007 г., по данным ЦСР, почти на 70% сократилось количество ФГУПов. А доля ГУПов – с 2,5% ВВП до 1,5%. Но и таких активов все еще много: в 2016 г. у государства было более 60 000 активов и примерно столько же объектов казны (зданий, транспорта и проч.), следовало из данных Росимущества.

Главная же проблема – рост квазигосударственного сектора, жалуется федеральный чиновник: госкомпании активны на рынке поглощений. При том что число компаний с долей государства более чем в 40% сократилось, доля миноритарных долей государства, напротив, выросла с 24% почти до 40%, оценивает ЦСР. Стимулировать активнее расставаться с собственностью государство и менеджмент госкомпаний могло бы повышение требований к инвестиционным программам, повышение планки выплаты дивидендов до 50%, считает чиновник. Продавать госактивы это не поможет, спорит Бранис, но повысит стоимость активов.

Продавать или нет государственные транспортные или горнодобывающие активы – вопрос политической воли и конъюнктуры рынка, говорит директор по металлургии и горной добыче Prosperity Capital Николай Сосновский. Пока нефть дорожает, желание продавать госактивы небольшое, но, если один из основных источников наполнения бюджета вновь начнет сокращаться, оживятся и разговоры о приватизации, считает он.