Иностранцам предложено проститься с юридическим бизнесом в России

Юридический рынок в России формировался практически без бюрократического регулирования. Адвокаты, первые российские фирмы и открывшие для себя новый рынок мировые гиганты работали в условиях абсолютной конкуренции – выживал сильнейший. Международные юрфирмы (ILF) постепенно захватывали корпоративный сектор, но одновременно задавали стандарты оказания услуг, и это было одним из стимулов для развития национальных игроков. «Иностранцы помогли кооператорам превратиться в джентльменов», – констатирует президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко.

Все эти десятилетия регулировался лишь сектор адвокатов (и некоторые другие, например аудита), периодически пытавшийся установить монополию. Первая попытка адвокатской монополии – на судебное представительство – провалилась, когда Конституционный суд в 2004 г. признал ее противоречащей Основному закону, и сохранилась она только в уголовном процессе. Но с тех пор угроза монополии дамокловым мечом висела над юридическим сообществом.

В течение пяти лет меч должен обрушиться. Согласно подготовленному Минюстом проекту концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи с 2023 г. оказывать большинство платных юридических услуг смогут только адвокаты. Исключений из правила будет немного, например корпоративные юристы, нотариусы. Для консультантов аудиторских фирм, которые составляют значительную часть рынка юридических услуг, исключений не сделано. Иностранное владение юрфирмами будет запрещено.

Минюст рассчитывает, что до конца года проект концепции будет внесен в правительство и в 2018 г. оно утвердит документ, говорит замминистра юстиции Денис Новак (см. его интервью на стр. В4).

Но спешить с реформой Минюст не станет, обещает он: будет проводиться мониторинг и только в зависимости от его результатов приниматься решение о переходе к монополии. Первый из трех этапов должен начаться в следующем году – реформа самой адвокатуры.

Адвокаты составят себе компанию

Неприспособленность российской адвокатуры для ведения бизнеса была главным препятствием для адвокатской монополии. Возглавляют ее люди независимые и компетентные, но в целом адвокатура – «это продукт производства СССР, хоть и с давними традициями, и высокими профессиональными стандартами», говорит управляющий партнер Hogan Lovells в России Оксана Балаян. Например, адвокат не может работать по найму, адвокатским бизнесом нельзя владеть, да и не бизнес это вовсе – у него нет прибыли.

Почти весь крупный российский юридический бизнес работает по принципу микрохолдинга из формально не связанных ООО и адвокатского образования. Это вынужденный дуализм – адвокаты хотят сохранить статус, но не могут работать по найму и для этого нужно адвокатское образование, а клиенты могут требовать привычных договорных отношений – и тут требуется ООО, объясняет управляющий партнер «Пепеляев групп» Сергей Пепеляев, к тому же многие фирмы расширяют уголовную практику. Может возникнуть необходимость защитить отношения с клиентом адвокатской тайной, говорит партнер «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрий Степанов, немаловажное преимущество – льготное налогообложение: адвокаты платят только налог в 13%, льготные социальные страховые взносы, их услуги не облагаются НДС.

В условиях такого дуализма адвокаты фактически тесно связаны с фирмой, а формально работают по контракту между фирмой и адвокатским образованием, рассказывает партнер московского офиса Gowling Александр Христофоров. Давно пора привести правовые нормы в соответствие с экономическими реалиями, говорит Степанов. Минюст предлагает разрешить адвокатам работать по корпоративным процедурам. В дополнение к существующим некоммерческим они смогут использовать и корпоративные формы, например ООО. Появится возможность разделить функции между адвокатами-партнерами, которые участвуют в распределении прибыли, и наемными адвокатами.

Переход юристов в адвокатуру должен быть упрощенным и растянуться на несколько лет. Их будут тестировать на знание законодательства об адвокатуре, может быть учтена и специализация. Процедура предлагается упрощенная, но дьявол кроется в деталях, острожен глава московского представительства Debevoise & Plimpton Дмитрий Никифоров: конкретный порядок разработает Минюст и неизвестно, какими будут правила.

Почти все опрошенные юристы единодушны: рынок нуждается в стандартах качества и контроле их соблюдения. Реформа нужна и для того, чтобы устранить препятствия, которые мешают рынку развиваться, говорит Пепеляев: «Мы бьемся за то, чтобы функции юристов были расширены через поправки в закон об адвокатуре, например, чтобы они могли вести эскроу-счета (на них временно хранятся деньги до момента выплаты. – «Ведомости»), быть арбитражными управляющими».

«Предпринимается благая попытка улучшить ситуацию на рынке, но есть сомнения, что адвокатура в ее нынешнем виде может стать подходящим для этого инструментом: не так давно в некоторых регионах можно было купить корочку адвоката за несколько тысяч долларов, и я не думаю, что ситуация как-то улучшилась с тех пор, – говорит заместитель гендиректора по правовым вопросам «Базэла» Игорь Макаров. – Никто не объяснил, как именно вступление в адвокатуру само по себе улучшит качество услуг». К адвокатуре может быть много претензий, признает Пилипенко, но есть все механизмы, которые должны обеспечивать соблюдение стандартов и качества, просто порой они дают сбой. Например, в Москве экзамен проходят лишь чуть более 50% соискателей на статус адвоката, указывает он.

Любое регулирование может создавать риски, осторожен партнер крупной российской фирмы: на место нынешнего руководства адвокатуры могут прийти «люди в погонах». А есть сегменты рынка, для которых адвокатская монополия станет настоящим взрывом.

Консультанты под ударом

Под ударом оказывается целый сегмент консультантов, работающих за пределами юрфирм, например в аудиторских компаниях. Они оказывают правовые услуги по налоговому и корпоративному праву, таможенному и финансовому, создают структуры холдингов, работают по сделкам слияния и поглощения и т. д. Многие из них не имеют юридического образования, но являются ведущими экспертами и партнерами своих фирм. Кем их считать – финансовыми консультантами, бухгалтерами или же провайдерами юридических услуг и обязать ли получать статус адвоката, задается вопросом партнер ILF. «Исходя из общего принципа концепции, им придется получать статус адвоката либо устраиваться на работу в адвокатское образование», – говорит Новак. Но, получив статус адвоката , этим людям придется разорвать трудовые отношения с аудиторскими фирмами – адвокат сможет работать только на адвоката. Новак обещает, что этот вопрос будет прорабатывать.

Для многих опрошенных «Ведомостями» сотрудников аудиторских компаний большой четверки новость о подготовке концепции стала сюрпризом. Придется перестроить всю работу по оказанию юридических услуг, рассказывает сотрудник одной из них: сейчас они выделены в отдельный департамент и не у всех его руководителей есть статус адвоката, не ясно, и что делать с консультантами без юридического образования, – «вариант быстро получить его – это смешно и несерьезно». Можно заключать с ними отдельные договоры, но это сложно, да и как объяснить партнеру, что теперь он превратится в наемного работника, жалуется он.

Другая компания большой четверки рассматривает два варианта, рассказывает ее партнер: консультанты без юридического образования будут работать в юридическом департаменте по трудовому договору, а заключения будут подписывать адвокаты, руководящие департаментом. Но не ясно, как включить в такую систему партнеров, которые сейчас получают часть прибыли от бизнеса. Второй вариант – оказывать услуги по гражданско-правовому договору как субподряд, но для рынка это неэффективно и сложно. Сама идея неправильная, возмущается собеседник «Ведомостей»: лучше вывести налоговый консалтинг из юридического регулирования. Пока есть только концепция, но уже точно ясно, что надо подробнее погружаться в тему, чтобы не лишить людей и компании квалифицированной юридической помощи, говорит партнер PwC Раиса Алексахина.

Иностранцам тут не место

Некоторые российские юристы говорят: спасибо иностранцам, что научили нас правильно работать и зарабатывать, теперь мы хотим, чтобы они играли по нашим правилам. И концепция дает им такой шанс. Хотя она обсуждалась несколько лет, опубликованный в ноябре вариант оказался неожиданностью для международных юрфирм.

Минюсту не нравится, что большинство ILF работают в России через филиалы и представительства или же что их российские «дочки» принадлежат иностранным компаниям и партнерствам. «В России, несмотря на новые вызовы и угрозы национальной безопасности, продолжается доминирование иностранных юрфирм», – говорится в проекте концепции и предлагается запретить прямой и косвенный контроль иностранцев за российскими адвокатскими образованиям. Правило едино для всех, объясняет Новак: участниками адвокатского образования могут быть только российские адвокаты. «Концепция не разрешает работать через представительство и филиалы, юрфирмы не могут контролироваться иностранцами. А почему, кому это мешает?! – негодует управляющий партнер одной из крупнейших ILF. – Ни разу не слышал, чтобы хоть один клиент возмущался, что есть юрфирмы, принадлежащие иностранцам».

Минюст апеллирует к опыту развитых стран, но их рынку даже не десятилетия, а столетия, продолжает собеседник «Ведомостей», и в большинстве этих стран, в том числе в США, международные юрфирмы присутствуют напрямую, не создавая специальные структуры. Российский рынок юридических услуг для бизнеса более развит, чем других развивающихся стран (в частности, континентального Китая, Индии и Бразилии), пошедших по пути протекционизма, считает он.

Обойти ограничения можно, признают юристы. В мире уже отработан ответ на такие ограничения: создается адвокатское объединение, которое будет работать под брендом иностранной фирмы и заключит с ней договор об оказании услуг, рассказывает Балаян, но непонятно, зачем порождать лишние сложности и увеличивать издержки. Чем клиентам будет лучше, если они будут заключать договор с российским ООО, а оно – с глобальным офисом, задается вопросом ее коллега из другой ILF: «Кому от этого будет удобнее, что выиграет государство?! Регулирование ведь должно улучшать ситуацию для клиентов». «В этом нет никакого смысла!» – согласен директор по правовым вопросам МХК «Еврохим» Валерий Сиднев: придется иметь дело сразу с двумя провайдерами услуг. К тому же сейчас ответственность несет глобальная сеть в лице представительства, а будет даже не ее «дочка», а какое-то российское ООО, замечает юрист другой крупной корпорации.

Сокращение присутствия иностранцев или осложнение их бизнеса в России приведут к росту цен на юридические услуги, считает Сиднев: это неизбежное последствие снижения конкуренции. Нужно реформировать адвокатуру и вводить стандарты, но зачем указывать юристам, как вести бизнес, и создавать препятствия для ILF, в стандартах которых нет сомнений, задается вопросом главный юрист другого крупного российского холдинга: в конечном итоге любое ограничение конкуренции – это удар по потребителям.

Возникнут и новые риски. Кто-то и кредит может счесть косвенным контролем, говорят юристы ILF, такие же подозрения могут возникнуть, если московские юристы останутся глобальными партнерами: решение в партнерстве принимается большинством голосов, что может быть сочтено косвенным контролем. «Контролем будет считаться все, что дает возможность определять действия», – указывает Новак.

Могут возникнуть и финансовые проблемы, признают партнеры нескольких ILF. Сейчас глобальная сеть подставит плечо в случае проблем у локального офиса, например в период кризиса. «Экономика офиса не зациклена на его показателях, оценивается вклад в глобальный результат всей сети», – говорит Никифоров. Если это будет локальное ООО, ситуация может измениться, признает партнер одной из ILF.

Правила «сдержанно справедливые», они позволят выравнять конкурентные условия – у российских фирм нет такой финансовой поддержки, как у локальных офисов международных гигантов, говорит Пилипенко. И у Coca-Cola такое же преимущество перед «Байкалом», удивляется глава московского офиса одного из ILF: «Надо поддержать «Байкал», запретив Coca-Cola владеть компанией в России?»

Проблема будет решена, если Минюст согласится, что участниками адвокатского образования могут быть не только адвокаты, но и сторонние инвесторы. «Но найдет ли это понимание у адвокатуры?» – задается вопросом Новак. У адвокатских фирм не должно быть внешних инвесторов, подтверждает Пилипенко, пока позиция такая. В США это невозможно, в других странах правила более либеральны. Например, австралийская юрфирма Slater & Gordon Ltd. в 2007 г. провела IPO.

Геополитический пункт об ограничении иностранного участия еще могут убрать из концепции, считает управляющий партнер КИАП Андрей Корельский. Рынок, клиенты, российские фирмы не выиграют от сокращения присутствия иностранцев, говорит Балаян: «Мне не хотелось бы верить, что ILF полностью отрежут от рынка». Клиенты по всему миру, прежде чем вкладывать в Россию, спрашивают нас об инвестиционном климате, указывает ее коллега из другой ILF: «А какой мы сможем дать ответ, если сами пострадаем от этого климата?»