Работа без заработка: за чертой бедности – каждый четвертый работник в России
Бедность работающих поддерживается автоматически
Почти 5 млн человек в России работают, оставаясь при этом за чертой бедности, сообщила вице-премьер Ольга Голодец на социальном форуме: «Бедность работающего населения – это уникальное явление» (цитата по «Интерфаксу). С 1 января МРОТ в России составляет 7500 руб., с 1 июля будет повышен до 7800 руб. – даже выпускник школы имеет полное право рассчитывать на более высокую зарплату, сказала Голодец. С компаниями, которые платят низкую зарплату, необходимо предметно обсуждать ее повышение, считает вице-премьер.
МРОТ, который за год повышен на 20%, остается ниже прожиточного минимума для взрослого трудоспособного человека – 10 678 руб. По данным Росстата, в 2016 г. зарплату ниже МРОТ получали 1,44% работников, а ниже прожиточного минимума – 10,4%, каждый десятый. Это меньше, чем в 2015 г. (12,45%), но больше, чем в 2014 и 2013 гг. (менее 10%). И это действительно около 5 млн человек, но только среди работников крупных и средних предприятий и организаций, включая бюджетный сектор (все это так называемый корпоративный сектор), – сведения о распределении работников по уровню зарплат Росстат получает на основе выборочных обследований именно таких организаций, без учета малого бизнеса. За пределами корпоративного сектора экономики зарплату ниже прожиточного минимума получает еще около 3 млн человек, говорит директор Института социальной политики Высшей школы экономики Лилия Овчарова.
Если же прожиточный минимум работающего рассчитывать с учетом того, чтобы он мог прокормить одного ребенка, то за чертой бедности окажется порядка 25% всего работающего населения, говорит Овчарова. Россия действительно уникальна высокой долей низкооплачиваемых работников, добавляет она, но особенность российской бедности в том, что у нее «детское лицо»: самые бедные в России – семьи с детьми, и каждая пятая семья, имеющая ребенка, живет за чертой бедности.
В корпоративном секторе занято менее половины всех работающих (см. графики), и он последовательно сокращает рабочие места: исходя из данных Росстата, за 10 лет по 2015 г. число работающих на крупных и средних предприятиях снизилось на 5,4 млн человек, или на 13,5%. В то же время общая занятость в экономике росла, а безработица сокращалась: это означает, что новые рабочие места возникали в секторах малого и микробизнеса, индивидуальной занятости и самозанятости, часть этих секторов находится в тени, оставаясь невидимой (ненаблюдаемой) для органов госучета. По данным Росстата, в тени работает каждый пятый занятый в экономике. Число таких работников с 2010 по 2014 г. возросло с 15,2 млн до 16,4 млн человек (см. графики).
За пределами корпоративного сектора и заработки ниже. Так, по данным Росстата, средняя зарплата в России в 2016 г. составила 36 746 руб., а если учесть зарплату работающих у индивидуальных предпринимателей и физлиц – то 32 667 руб. При этом и средняя зарплата не средняя: две трети работников крупных и средних предприятий и организаций зарабатывают меньше. Медианный уровень зарплаты (половина зарабатывает больше, половина – меньше) в корпоративном секторе ниже среднего на треть: 26 544 руб. в 2016 г.
Низкие зарплаты в экономике – обратная сторона низкой безработицы, которую автоматически поддерживает сложившаяся система институтов: если пособия по безработице низки, а издержки увольнения высоки, то работодатель предпочтет перекладывать риски на работников, которые зачастую предпочитают занятость с низкой зарплатой отсутствию работы, говорит директор Центра трудовых исследований ВШЭ Владимир Гимпельсон. Подобная система дает властям повод гордиться низкой безработицей. В странах, где пособия по безработице отсутствуют, нет и безработицы, говорит Гимпельсон.
Решения по борьбе с бедностью хорошо бы искать на этапе экономического роста, при стагнации их эффект может оказаться негативным, опасается Овчарова, например, повышение МРОТ может привести к росту безработицы и, соответственно, к еще большему углублению бедности. Либо же рост безработицы будет по-прежнему абсорбироваться ростом «токсичной занятости» – занятости в теневом секторе с низкими заработками и производительностью труда.
У теневой экономики есть мощные интересанты, отмечает Овчарова, это и крупные чиновники, которые имеют вокруг себя сеть неформальных отношений для решения задач повышения благосостояния – собственного и своего коллектива, и бизнес из таких сфер, как строительство, гостиничный бизнес, торговля, где доля тени наиболее высока. Борьбу с тенью надо начинять не с нянь, констатирует Овчарова, но процесс этот даже при наличии политической воли будет непростым. Человеческий труд в России действительно недооценен, но это вина скорее не бизнеса, а плохой бизнес-среды, заключает она.
