Правительства готовятся раскрыть кошельки

Откат в глобализации инициирован прежде всего развитыми странами, которые двигались слишком быстро, забыв о структурных изменениях, сказал на форуме «Ведомостей» Егор Сусин, главный эксперт Центра экономического прогнозирования Газпромбанка. Посткризисное замедление мировой экономики оказалось структурным, и его не удалось «решить» стимулами, в частности, денежной политики. Центробанки предотвратили спад, но не смогли ускорить рост экономики, а «правительства спали, никто не хотел проводить реформы». Нынешний год стал годом осознания того, что только действиями центробанков экономику не вытащить из стагнации. Начинает формироваться инфляционный риск, но не позитивный и связанный с ростом спроса, а связанный с ростом издержек, в том числе из-за протекционизма, отметил Сусин.

Следующий год может стать годом принципиальных перемен в экономической политике США и ряда других развитых стран. В США, где под контролем республиканцев оказались и исполнительная, и законодательная власть, лидерство в вопросах стимулирования экономики может перейти от центрального банка к правительству. И избранный президент Дональд Трамп, и конгресс хотят снизить налоги для компаний и для домохозяйств, а также увеличить расходы на инфраструктуру и оборону. «Нас ждет Рейганомика 2.0», – считает Кристиан Гаттикер, главный инвестиционный стратег банка Julius Baer, имея в виду, что с помощью подобных мер Рональд Рейган стимулировал экономическое развитие в 1980-е гг. Многолетний период «затягивания поясов» заканчивается и в других странах, полагает Гаттикер.

Рынки сразу после победы Трампа стали отыгрывать ожидания ускорения роста ВВП, инфляции и процентных ставок, а также укрепления доллара. Правда, экономический рост в США и так начал ускоряться во втором полугодии 2016 г., а эффект от фискального стимула начнет проявляться в лучшем случае ближе к концу следующего: после вступления Трампа в должность в конце января политикам сначала нужно будет написать, согласовать и принять законы, затем уйдет время на то, чтобы новые нормы начали влиять на поведение потребителей и компаний.

Однако настроения экономических агентов уже могут измениться, а активность – вырасти. Появились первые свидетельства того, что настроения предпринимателей и потребителей улучшились после выборов, и это может поддержать экономический рост еще до воплощения в жизнь конкретных планов новой администрации, отмечают аналитики Bank of America Merrill Lynch. Оживление в США будет способствовать ускорению роста в других странах, в том числе развивающихся, полагают некоторые эксперты: в современном глобализованном мире стимул будет передаваться через цепочки поставок и экспортные каналы. Оживятся США – за ними станет расти экспорт из Китая, следовательно, окрепнет и его спрос, в частности, на сырье, что поможет таким странам, как Россия, считает Гаттикер. «Если Трамп действительно сможет добиться обещанного им динамичного роста экономики США, от этого, по нашему мнению, выиграют и другие страны, в том числе Мексика и прочие развивающиеся рынки», – согласен Марк Мобиус, исполнительный председатель совета директоров Templeton Emerging Markets Group.

Закат Меркурия и восход Марса

Мир становится менее глобализованным, растет протекционизм, предостерегают другие эксперты: если в последние десятилетия международная торговля росла быстрее мирового ВВП, то сейчас ситуация обратная (см. графики на стр. 6). По подсчетам Citigroup, в первой половине 2016 г. рост мировой торговли в объемном выражении фактически был нулевым; за последние 20 лет он был таким же слабым, как сейчас, только во время глобальных рецессий в 2001 г. и 2009 г.

К тому же во время предвыборной кампании Трамп грозился ввести высокие импортные пошлины на поставки из Мексики и Китая, пересмотреть соглашения о свободной торговле или вовсе отказаться от них. «Бóльшая часть предвыборной риторики Трампа может и не обернуться реальными действиями», – полагает Мобиус, и с ним согласны многие эксперты. Тем не менее «сегодняшний мир – мир большей дивергенции и фрагментации мировой экономики и в меньшей степени – конвергенции и интеграции по сравнению с тем, что мы видели в период интенсивного развития финансовых рынков», открытия их и мировой экономики, сказал главный экономист Евразийского банка развития Ярослав Лисоволик на Финансовом форуме России, организованном «Ведомостями». Эти процессы отражаются в решении Великобритании выйти из Европейского союза, росте протекционизма, популизма, потенциальном распаде так и не сформированного окончательно Транстихоокеанского партнерства (ТТП), против которого выступил Трамп, пояснил Лисоволик.

Сегодняшняя реальность – это скорее закат расчетливого Меркурия в свете наблюдаемого упадка мировой торговли и замедления процессов либерализации мировой экономики и восход Марса, т. е. разворот тренда, наблюдавшегося одно-два десятилетия назад, считает Лисоволик. «В какой-то степени, наверное, Марс можно ассоциировать с теми геополитическими рисками и с той геополитической реальностью, с которой сейчас сталкивается мировая экономика. Воздействие на нее новой геополитики, значимым фактором которой стало недовольство населения политическими элитами и имущественным расслоением, заключается в учащении внешних шоков, распространении промышленной политики, которая подменяет структурные реформы, все большем доминировании региональных факторов по сравнению с глобальными», – отметил Лисоволик. Кроме того, рост военных расходов в мире ограничивает возможности бюджетной политики.

Поэтому прилив может не поднять все лодки. Среди развивающихся стран некоторые, такие как Россия и Бразилия, выйдут из рецессии, но ряд других могут замедлить рост. Серьезные проблемы сохраняются в китайской экономике – они лишь были сглажены в этом году стимулирующими мерами Пекина.

Венера и Марс на финансовом форуме

Противостояние крупнейших

Геополитика и издержки глобализации могут привести к росту напряженности в экономических отношениях Китая и США – двух крупнейших экономик мира. Трамп, еще даже не переехав в Белый дом, успел поставить под вопрос базовый принцип, определявший сотрудничество этих стран в последние четыре десятилетия, – политику «одного Китая». В нарушение этого принципа Трамп в начале декабря провел телефонный разговор с президентом Тайваня. Затем он заявил Fox News, что поддержка им политики «одного Китая» может зависеть от возможности договориться с ним по другим вопросам, «включая торговлю». «Не хочу, чтобы Китай диктовал мне, что делать», – заявил Трамп. Во время предвыборной кампании он говорил, что признает Китай валютным манипулятором, как только вступит в должность президента, обещал ввести 45%-ные пошлины на китайский импорт, а в начале декабря заявил на митинге с избирателями, что Китай должен будет «играть по правилам».

Китайский МИД и партийные газеты в своих редакционных статьях заявили, что политика «одного Китая» является «политической основой» дипломатических отношений между Китаем и США и что пренебрежение ею поставит под вопрос отношения между странами, их сотрудничество во многих сферах. «Для Китая не стоит вопрос о выборе между торговлей и Тайванем. Тайвань считается наиважнейшей сферой базовых интересов Китая, и спорить тут не о чем», – пояснил Bloomberg Ван Тао, главный экономист по Китаю в гонконгском офисе UBS.

Экономически усилившийся Китай бросает вызов гегемонии США, отметил на форуме «Ведомостей» Александр Лосев, генеральный директор УК «Спутник – управление капиталом». После фактической смерти ТТП в результате избрания Трампа Китай предложил другим азиатским странам партнерство уже с ним, указал он. Противодействуя Китаю, США также хотели создать Трансатлантическое инвестиционное и торговое партнерство, которому тоже, видимо, не суждено состояться. В третьем важном для США регионе – на Ближнем Востоке – также растет напряженность. Подъем Китая и противостояние ему США ставят под угрозу существование основанной на долларах мировой финансовой системы в том виде, в которой она функционирует уже не одно десятилетие, сказал Лосев.

«Кибершпионаж в промышленных масштабах, отказ признавать зарубежные патенты, а также заваливание мирового рынка сталью и цементом по ценам ниже себестоимости – у решительного правительства найдется немало поводов, чтобы бросить вызов Китаю. Неудивительно, что он наращивает военные расходы – со $123 млрд в 2010 г. до, как ожидается, $233 млрд в 2020 г., – рассуждает Йон Триси, соиздатель инвестиционного бюллетеня Fuller Treacy Money. – Проявление нежелания американской дипломатии договариваться на условиях Китая – вполне серьезный отход от статус-кво, особенно учитывая тот факт, что Китай – один из крупнейших держателей казначейских облигаций США».

Для Китая ситуация осложняется тем, что ослабление юаня ведет к массовому оттоку капитала из страны, который Пекин в этом году старается сдержать с помощью различных запретительных мер. Правда, считает Триси, такие ограничения, скорее всего, лишь усилят желание китайских инвесторов вывести деньги за рубеж. Кроме того, чтобы сдержать девальвацию, Народному банку Китая приходится тратить валютные резервы. С почти $4 трлн в 2014 г. они уменьшились до $3,05 трлн в ноябре 2016 г. Причем в этом году наблюдались самые масштабные сокращения – $87 млрд в январе и $69,1 млрд в ноябре, который стал пятым подряд месяцем падения резервов.

Продажа Китаем казначейских облигаций США в таких объемах, в свою очередь, оказывает понижательное давление на их цены и повышательное – на доходности. И это как раз в то время, когда доходности и так стали расти – на ожиданиях и более высоких процентных ставок в США, и (после избрания Трампа) ускорения роста ВВП и инфляции.

Торговый риск

Руководители ФРС США, подняв 14 декабря ставку федерального финансирования до 0,5–0,75%, дали понять, что в следующем году она будет расти быстрее, чем предполагалось ранее. Если в сентябре они прогнозировали два повышения в 2017 г., то теперь ждут трех – на 0,75 п. п. Они оптимистично оценили ситуацию в экономике, указав на близкую к полной занятость и ускорение инфляции.

Более 60 экономистов, опрошенных The Wall Street Journal (WSJ) в начале декабря, уже прогнозировали, что процентные ставки в США в следующем году будут расти быстрее, чем в этом. Их средний прогноз на декабрь 2017 г. – 1,26% (т. е. четыре повышения по 0,25 п. п. с учетом 14 декабря, которое стало единственным в 2016 г.).

Более активное ужесточение денежной политики эксперты объясняют как экономическими, так и административными причинами. Трамп критиковал ФРС за слишком низкие процентные ставки, а в 2017 г. у него будет возможность предложить две кандидатуры в семиместный совет управляющих. Некоторые из опрошенных WSJ экономистов считают, что он выберет сторонников более жесткой денежной политики, и это окажет определенное влияние на действия комитета по операциям на открытом рынке, принимающего решения о ставках. Другие полагают, что стимулирующая фискальная политика приведет к ускорению инфляции в ближайшие годы. «Темпы повышения ставки ФРС, хоть и останутся размеренными, ускорятся вместе с инфляцией», – сказал Аллен Сиани, главный аналитик по мировой экономике Decision Economics.

Хотя экономисты Citi полагают, что ожидать особого ускорения инфляции (и повышения ставок) раньше конца следующего года не следует, потому что стимулирующие меры в лучшем случае к тому времени только начнут оказывать влияние на экономику. Кроме того, инфляцию будет сдерживать укрепляющийся доллар. «Тем не менее эти меры снимут часть бремени с денежной политики. Более того, эффект от бюджетной политики обычно носит более долгосрочный характер, и, если стимулирующие меры в этой области наберут силу, это может стать важным фактором в ближайшие несколько лет», – говорится в отчете Citi.

Опрошенные WSJ экономисты повысили прогноз роста ВВП США до 2,4% в ближайшие два года; до президентских выборов они ожидали в среднем 2,1%.

Но даже оптимисты признают, что возможны серьезные осложнения. Самым значительным риском большинство респондентов (46%) считают возможность ухудшения ситуации в мировой торговле. «Даже если мы сможем избежать полномасштабной торговой войны, наши [т. е. американские] компании столкнутся с большим числом препятствий при продаже своей продукции за рубеж», – полагает Диана Суонк, основатель чикагской консалтинговой компании DS Economics. Размер американской экономики – $18 трлн, тогда как мировой – более $73 трлн. Ухудшение или разрыв торговых отношений может привести к тому, что на американском рынке у местных компаний будет меньше конкурентов, однако им будет сложнее вести бизнес в других странах.

Фискальный стимул, спровоцировав в результате ускорения экономики и повышения ставок рост курса доллара и дефицита торгового баланса, может заставить американских политиков искать выход в ограничениях на торговлю, указывают в отчете аналитики Bank of America Merrill Lynch.

Некоторое торможение, остановка, сумбур, наблюдающиеся в развитых странах, – это, полагает он, шанс для развивающихся стран сократить свое отставание, ускориться. Они пытаются сделать это в том числе за счет усиления регионального развития, что особенно ясно видно на примере Китая и Азии. Через 3–5 лет такого развития процессы глобализации могут снова активизироваться, надеется Сусин.

Пока же в связанных с глобализацией сферах наблюдается торможение. Так, по данным Банка международных расчетов, международное кредитование за последние два года сократилось примерно на 9%, или на $2,6 трлн. В 2015 г. в развитых странах прямые иностранные инвестиции составили $646 млрд (на 40% меньше докризисных пиковых значений). Всемирная торговая организация осенью ухудшила прогноз роста мировой торговли в 2016 г. до 1,7%, тогда как в апреле ожидала, что он будет примерно соответствовать росту мировой экономики и составит 2,8%. Импорт стран G20 снижается уже четыре года подряд по отношению к их ВВП, а поскольку это в основном развитые страны, такая ситуация подавляет экономический рост в экспортно-ориентированных развивающихся. Свидетельством ухудшения ситуации в международной торговле является падение темпов роста спроса на морские контейнерные перевозки – до 4% в этом году после не менее 10% в течение примерно 40 лет.

Слишком много политиков сейчас выступают за торговые барьеры в ошибочном стремлении ускорить рост ВВП своей страны в краткосрочной перспективе, говорил в октябре гендиректор ВТО Роберту Азеведу. «Часто в качестве лекарства прописывают протекционизм. Но это именно то лекарство, которое навредит пациенту, а не вылечит его», – предупредил он. Директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард тоже выразила обеспокоенность ростом протекционизма во многих странах, в том числе в США: «Ограничение свободы торговли будет глушить двигатель, который в течение многих десятилетий обеспечивал беспрецедентный рост благосостояния по всему миру».

Развивающиеся проблемы

Аналитики Capital Economics также считают возможное ужесточение торговой политики при Трампе основным риском для развивающихся стран, но полагают, что в 2017 г. он не материализуется. По их мнению, его первые шаги в этой области будут в основном символическими. Если США установят торговые барьеры для основных партнеров, сильно вырастут издержки американских компаний, а другие страны, возможно, предпримут ответные меры. Но и без этого рост экспорта из развивающихся экономик в ближайший год останется слабым из-за структурных изменений в этих странах и в мировой экономике в целом «и, возможно, будет отставать от темпов роста их ВВП», считают в Capital Economics.

Хотя расти развивающиеся страны в 2017 г. могут быстрее, чем годом ранее, объясняется это в основном ожидающимся выходом из рецессии крупных экономик, таких как Россия, Бразилия, Аргентина и Нигерия, отмечают аналитики Citi. Восстановлению помимо возможного усиления протекционизма будут мешать сильный доллар и более высокие доходности облигаций – вследствие повышения процентных ставок ФРС США и фискального стимулирования в развитых странах.

Развитие будет идти «с грехом пополам», считают в UBS, тем более что дорожающих в обслуживании долларовых долгов у развивающихся стран сейчас больше, чем год назад. «Хорошие новости для них заключаются в том, что из-за сократившихся дефицитов счета текущих операций, более высоких реальных ставок и снижения возможностей для падения цен на сырье их экономики вряд ли резко затормозят, – говорится в отчете банка. – Плохие же новости в том, что сохраняются проблемы с качеством роста. Хотя его темпы стабилизировались на уровне 4,4% и, по нашей оценке, вырастут до 4,9% в 2017 г., повышение этого прогноза на 110% объясняется улучшением ситуации в сырьевых странах (Бразилии, России и Венесуэле). В большинстве же азиатских экономик мы ожидаем умеренного замедления».

Например, в Индии, которая в последние годы демонстрировала самые высокие темпы роста среди ведущих развивающихся стран, они снизятся с 7,7% в этом году до 6,9% в 2017 г., полагают аналитики Bank of America Merrill Lynch. Причина – начатая в ноябре денежная реформа, предполагающая демонетизацию и выведение из оборота купюр по 500 ($7,5) и 1000 ($15) рупий, которая в краткосрочной перспективе отрицательно скажется на благосостоянии и расчетах в стране, где наличные используются даже для крупных транзакций.

Замедлится и китайская экономика, считают аналитики Capital Economics. В 2016 г., указывают они, руководство страны с помощью стимулирующих мер смогло удержать ее от жесткой посадки, которой многие инвесторы и аналитики боялись сначала летом 2015 г., а затем – во время январского обвала на китайских рынках. Поэтому официальные темпы роста в этом году составляют целевые 6,5%. В Capital Economics считают, что в реальности они ближе к 6% и уже превышают тренд. В результате, когда в начале следующего года прекратится действие прежних стимулов, экономика начнет замедляться – если власти не решат ее опять поддержать.

Однако в Пекине снова стали уделять первоочередное внимание структурным проблемам. «Рынок недвижимости начинает остывать в результате новых ограничений на покупки жилья. Пройден пик роста кредитования, а бюджетная поддержка сокращается. Резкое падение активности маловероятно, но рост в 2017 г. замедлится», – пишут в отчете аналитики Capital Economics. Госрасходы в последние месяцы уже сокращаются, вместе с мерами по охлаждению рынка недвижимости это может привести к снижению темпов роста ВВП, согласен Гаттикер из Julius Baer.

Восстановление в этом году обеспечивала «старая экономика», признают в Citi, – рынок недвижимости, а также рост кредитования (что могло увеличить риски в будущем и ухудшить перспективы устойчивого развития). Однако накануне съезда коммунистической партии Китая в конце 2017 г., где будут формироваться планы и властные органы на следующую пятилетку, правительство постарается «не раскачивать лодку» и предпочтет стабильность структурным реформам, считают экономисты банка. Поэтому Пекин способен снова использовать фискальный стимул, чтобы добиться роста ВВП на 6,5–7%.

Ситуация может ухудшиться в случае роста напряженности в отношениях с США, из-за чего могут пострадать предпринимательская уверенность, инвестиции, усилиться волатильность курса юаня. Но взаимные меры вероятны скорее в среднесрочной перспективе. «Пекину, возможно, придется сесть с США за стол переговоров и серьезно обсудить вопросы доступа на рынок и защиты интеллектуальной собственности. В некоторых областях, если интересы стран совпадут, это даже может ускорить процесс реформ в Китае», – считают в Citi.