Промышленность пока не определилась с выходом из стагнации
Рост промышленного производства – статистическая иллюзия
Несмотря на возобновившийся, по данным Росстата, рост промышленности, в действительности она так и остается в стагнации. По итогам апреля – июня промышленность показала рост впервые за шесть кварталов, благодаря чему за полугодие ей также удалось преодолеть спад – рост составил 0,4%. Последние три месяца рост в годовом сравнении последовательно ускорялся – 0,5, 0,7 и 1,7% в апреле, мае и июне соответственно, но темпы со снятой сезонностью за последние полгода говорят о продолжении стагнации, посчитал Валерий Миронов из Центра развития ВШЭ. Такие же оценки у ЦМАКПа.
Промышленность даже скорее падает, чем растет, отмечает Миронов: к июню 2016 г. в сравнении с декабрем 2014 г. – началом кризиса – промышленный выпуск сократился на 4,2%. За этот период вырос выпуск лишь в пяти отраслях: пищевой, химической, текстильной, производстве кожи и обуви, электроэнергетике. Совокупная доля этих отраслей в ВВП – 5,3%, при том что доля всей промышленности в ВВП – 24%, т. е. в состоянии спада находится примерно 4/5 промышленности. Максимальный темп роста среди растущих отраслей – у пищевой: на 8,1% в сравнении с декабрем 2014 г. Максимальный же темп спада среди отраслей, сокращающих выпуск, достигает 30% (производство транспортных средств).
Происходит небольшой рост за счет импортозамещения на сжимающемся внутреннем рынке, что видно по пищевой промышленности, говорит Миронов. Внешний спрос, в отличие от внутреннего, не падает, но индустрия не увеличивает экспорт, несмотря на полученную девальвационную фору. За январь – апрель удельные трудовые издержки снизились на 16–18%, а реальный эффективный курс рубля в июне был на 26% ниже, чем в июне 2014 г., – это максимальное снижение относительных цен (т. е. повышение конкурентоспособности продукции) среди всех более-менее значимых экономик мира, отмечает Миронов. Но девальвация не помогает экспорту и экономике (см. врез).
Экспорт не поддержит
Вклад чистого экспорта в прирост ВВП в I квартале упал до 0,5 п. п. с 6,4 п. п. в I квартале 2015 г., причем тогда этот вклад был обусловлен резким сжатием импорта, теперь же темпы снижения импорта резко замедляются.
Удивителен и другой факт: девальвация не ослабила конкуренцию с импортом, а укрепление рубля во II квартале 2016 г. ее не усилило, замечает Сергей Цухло из Института Гайдара, проводящий ежемесячные опросы промпредприятий. Негативное влияние конкуренции с импортом четвертый квартал подряд упоминают 14–15% опрошенных, при том что курс доллара к рублю в этот период менялся от 61 до 83,5 руб. Более того, на фоне укрепления рубля в этом году предприятия стали реже упоминать девальвацию как фактор, мешающий росту выпуска, отмечает Цухло: «Подобное «неправильное» восприятие девальвации представляется совершенно логичным при реальном, а не теоретическом знании отношения к ней российской промышленности».
«Нет инвестиций», – объясняет Миронов, почему не растет экспорт. Девальвация делает выгодной инвестиции в подешевевшее производство, поэтому обычно после ослабления национальной валюты наблюдается – с лагом в несколько кварталов – рост притока иностранных инвестиций. В России они, напротив, упали почти на порядок (с $60 млрд в 2013 г. до $6,5 млрд в первом полугодии 2016 г.) из-за геополитических рисков. Внутренние инвестиции, спад которых начался еще до начала кризиса, также продолжают падение (на 4,8% в I квартале после спада на 8,4% в 2015 г., на 2,5% в 2014 г., на 0,3% в 2013 г.). Тем временем основной источник внутренних инвестиций – прибыль предприятий – начинает сжиматься, проедая полученную девальвационную фору.
Главная причина спада инвестиций – высокая неопределенность, считает Миронов; это подтверждают и опросы Росстата. «Судя по нетипичной долгой инвестиционной паузе, это не ситуация высоких рисков, когда сценарии развития и их вероятности можно хоть как-то просчитать, а ситуация, когда ни сценарии развития экономики, ни их вероятности не известны», – заключает Миронов. У правительства нет ни долгосрочного прогноза развития экономики, ни стратегии экономической политики, ни бюджетного плана: бизнес закладывается на инерционный вариант – сохранение текущего состояния. «Почему мы видим сдержанный уровень инвестиций – потому что развития экономики нет», – говорил на Финансовом конгрессе председатель совета директоров «Северстали» Алексей Мордашов, нет отдельно взятой проблемы инвестиций – есть в целом проблема с экономикой. Диверсификация, о которой так много говорят, невозможна без роста экономики: диверсификация – это не причина, а следствие самого экономического роста, говорит Миронов.
Как только неопределенность снизится, инвестиции могут вырасти очень быстро, уверен Миронов. В пользу этого же говорит и парадоксальное недовольство промышленности ослаблением рубля: инвестиции в качество продукции, в выход на новые рынки требуют модернизации производств, а она связана с закупками импортного оборудования и технологий.
Предварительные данные за июль, по данным ЦМАКПа, показывают продолжение стагнации. Оценку самими предприятиями и текущей, и будущей ситуации можно назвать стагнационной, но в то же время стабильной, заключает директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович, проанализировав проводимый Росстатом опрос промышленных предприятий. Индекс деловой активности в промышленности (PMI) в июле снова показал ее спад после роста в июне, в то же время индекс предпринимательской уверенности в июле остался таким же, как и в три предыдущих месяца (минус 5). Если предположить отсутствие роста со снятой сезонностью и во втором полугодии – чему будет способствовать и падающая прибыль, и снижение инвестиций, – то по итогам 2016 г. на фоне низкой прошлогодней базы промышленность покажет рост около 1%, посчитал Миронов: «Фактически это не будет означать начала роста, хотя точно порадует некоторых чиновников».