Россия добивается размораживания инвестиций ЕБРР
Решение противоречит уставу банка и нарушает права России как его акционера, считает Алексей Улюкаев
Россия обратилась к председателю совета управляющих ЕБРР, министру финансов Люксембурга Пьеру Граменья, сообщил «Интерфакс» со ссылкой на источник в финансово-экономическом блоке правительства. Письмо направил министр экономического развития Алексей Улюкаев, управляющий от России в ЕБРР. Россия считает замораживание работы ЕБРР нарушением ее прав как акционера (доля России – 4,05%) и страны операций банка. Минэкономразвития не комментирует письмо.
Граменья получил письмо, подтвердил представитель банка, вопрос должен быть обсужден на ближайшем совете директоров банка.
В июле 2014 г. представители большинства акционеров в совете директоров ЕБРР рекомендовали не рассматривать новые проекты в России (см. врез). В ближайшее время представители России в совете директоров запустят процедуру разбирательства, объясняет федеральный чиновник.
Ледниковый период
В 2013 г. ЕБРР вложил в российские проекты 1,8 млрд евро ($2,5 млрд). За первое полугодие 2014 г., до замораживания, инвестиции превысили 680 млн евро. Сейчас банк лишь продолжает финансирование действующих проектов: в 2015 г. вложил $106 млн. После введения санкций сотрудники ЕБРР признавали, что новых сделок, кроме выхода из инвестиций, они не ждут, но и с продажей не торопятся, так как активы сложно продать выгодно. C 2015 г. ЕБРР продал доли в «МДМ банке» (4,82%) и екатеринбургском Уралтрансбанке (25%) другим акционерам этих банков.
Речь идет о нарушении ст. 32 устава ЕБРР, следует из письма Улюкаева. По ней менеджеры ЕБРР при выполнении своих обязанностей служат только интересам банка. На Россию приходится треть портфеля банка – значит, решение о замораживании инвестиций противоречит интересам всех его акционеров, поскольку лишает его существенной части прибыли, объясняет собеседник «Ведомостей». Эту точку зрения разделяют сотрудники российских подразделений двух глобальных юридических фирм.
Прямого запрета ограничивать работу по политическим соображениям в уставе ЕБРР нет, по уставу приостановить операции по выдаче новых займов и гарантий можно только из-за чрезвычайных ситуаций. Санкции к ним не относятся, уверен партнер King & Spalding Илья Рачков.
Также при принятии директивы совет управляющих ЕБРР не учел ст. 8.3 устава, пишет Улюкаев. По ней он может приостановить или изменить условия доступа к программам ЕБРР только большинством (не меньше 75%) от кворума (85% голосов). Таким образом, за замораживание должны проголосовать минимум 63,75%, а у стран G7 и Евросоюза в общей сложности 52,5%. Страны, не вводившие санкций против России, но поддержавшие замораживание, сделали это под давлением, делает вывод российский чиновник.
Еще одна претензия, не изложенная в письме: ЕБРР не финансирует никаких проектов, хотя санкции ЕС и США ограничены секторами или отдельными компаниями, продолжает собеседник «Ведомостей». Это противоречит уставу ЕБРР, согласен Рачков, юридически банк мог финансировать даже компании из санкционных списков.
Россия хочет, чтобы ЕБРР вынес вопрос о работе в России на повторное голосование, говорит чиновник. Судиться бесполезно, объясняет Рачков, ни один судебный орган не возьмется рассматривать такой спор. Если сторона настолько недовольна работой такой организации, нужно из нее просто выйти, продолжает он, других методов воздействия нет.
Уход ЕБРР из России – серьезный удар, считает Рачков. Банк предоставлял кредиты по льготной ставке, объясняет он, но для России важнее жесткие стандарты ЕБРР.