Контроль за движением капитала получает признание
Экономисты долго выступали против, но теперь поддерживают эти меры для борьбы с оттоком капитала
Небольшая девальвация юаня в прошлом году спровоцировала сильные скачки на мировых рынках, а доллар значительно укрепился по отношению к многим валютам. Ужесточение денежной политики в США ведет к массовому бегству капитала из развивающихся стран, усугубляя кризис в них. Из-за подобных событий среди экономистов и регуляторов появляется все больше сторонников контроля за движением капитала. Еще недавно считалась, что к этому прибегают лишь страны с исключительно неэффективной экономической политикой
В конце января председатель Банка Японии Харухико Курода предположил, что ужесточение контроля за движением капитала пошло бы Китаю на пользу. Индия и Нигерия в последние годы усложнили для граждан доступ к иностранной валюте, чтобы ограничить отток капитала, вызванный сворачиванием программы денежного стимулирования ФРС США. «Традиционно считалось, что либерализация счета движения капиталов – это всегда хорошо, а контроль над ним – всегда плохо, – говорит Оливье Бланшар, бывший главный экономист МВФ. – Сейчас я заметил, что мышление изменилось отчасти потому, что оно было ошибочным уже тогда и очевидно ошибочным – во время кризиса».
Такие страны, как США, являющиеся главным источником международного движения капиталов, и развивающиеся страны должны задуматься об изменениях в регулировании и налоговой политике, которые позволили бы сдерживать краткосрочные потоки на долговых рынках и стимулировали долгосрочные инвестиции в акции, заявила в четверг директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард.
Поддержка мер по ограничению движения капитала обусловлена изменением политики МВФ несколько лет назад. Тогда фонд удивил экономистов и участников рынка, одобряя и даже рекомендуя их использование в некоторых случаях, чтобы замедлить дестабилизирующий экономику приток инвестиций. Отчасти это было уроком финансового кризиса. Например, Исландия и Испания пережили глубокую рецессию после исчезновения иностранных инвестиций, до того стимулировавших рост их экономики. Похожие выводы были сделаны и во время кризиса в еврозоне. Так, Греция и Кипр неожиданно столкнулись с оттоком капитала из-за опасений по поводу устойчивости их банков, поэтому обе страны жестко ограничили банковские переводы.
Китайский барьер
Пекин ограничил способность иностранных компаний репатриировать прибыль и запретил иностранным управляющим активами привлекать средства в юанях для инвестиций за границей, утверждают знакомые с ситуацией люди.
Швейцарии, наоборот, было трудно сохранять баланс в экономике из-за массового притока капитала, который способствовал росту курса франка. Из-за его укрепления потребительские цены снижались почти четыре последних года. Центробанку было тяжело бороться с дефляцией, а швейцарские экспортеры становились менее конкурентоспособными на мировых рынках. ЦБ приходилось продавать много франков, чтобы не допустить укрепления национальной валюты, пока в начале 2015 г. он не прекратил это делать, из-за чего курс франка резко вырос.
У контроля за движением капитала есть серьезные недостатки. Во-первых, становится сложнее привлечь внешние инвестиции, поскольку инвесторы сомневаются в возможности вывести деньги обратно. Во-вторых, эти меры бывает сложно отменить. Так, Исландия ввела контроль еще в 2008 г., но только сейчас обсуждает его отмену.
Тем не менее идея, что ограничение денежных потоков может быть необходимо, набирает популярность. Студенты-экономисты знают гипотезу так называемой невозможной троицы – когда странам нельзя одновременно достичь независимой денежной политики, фиксированного валютного курса и свободного движения капитала. Поэтому традиционно считалось, что государства должны ввести плавающий курс и сохранять свободное движение капитала.
Экономист Лондонской школы бизнеса Хелен Рей уверена, что совмещение этих трех факторов еще более недостижимо, чем предполагалось. В докладе в 2013 г. она утверждала, что при проведении независимой денежной политики страны не могут сохранить ни фиксированный валютный курс, ни свободное движение капитала. Бенуа Кере, член совета управляющих ЕЦБ, за последний год дважды ссылался на работу Рей. В ноябре он заявил, что контроль за движением капитала «снова стал частью обсуждения [денежной] политики».
Некоторые изменения видны уже сейчас. Польша фактически запретила выдавать большинству граждан новые кредиты в иностранной валюте после того, как многие ипотечные заемщики пострадали из-за резкого укрепления швейцарского франка. Подобные меры могут иметь такой же эффект, что и контроль за движением капитала, отмечает Бланшар: «Если вы запрещаете кому-то в своей стране брать кредиты в иностранной валюте, это называется макропруденциальный надзор. Но запрет иностранному банку выдавать кредиты в вашей стране называется контролем за движением капитала».
Ситуация в Китае обострила эти дебаты. В прошлом развитые страны могли бесстрастно рассуждать о движении капитала на развивающихся рынках. Но теперь это коснулось второй экономики мира, и действия Китая могут иметь глобальные последствия. «Существует реальное противоречие между тем, что Китаю нужно делать во внутренней политике – снижать процентные ставки, значительно увеличить доступность кредитования нестандартными способами, – и тем, как вызванное этим изменение валютного курса повлияет на внешние расчеты Китая и других стран», – говорит Картик Санкаран из консалтинговой компании Eurasia Group. Контроль за движением капитала может помочь Пекину стимулировать экономику, не провоцируя падения курса юаня, добавляет он.
Недавно Пекин ввел дополнительные меры, призванные остановить сильный отток капитала. Так, он ограничил способность иностранных компаний репатриировать прибыль и запретил иностранным управляющим активами, включая хедж-фонды и фонды прямых инвестиций, привлекать средства в юанях для инвестиций за границей, утверждают знакомые с ситуацией люди.
Перевел Алексей Невельский