«Российский рынок возобновляемой энергетики ждет новых игроков»

На Международном экономическом форуме в СанктПетербурге среди прочих тем обсуждаются перспективы развития в России возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Сейчас их доля в энергобалансе России составляет 0,6% (без учета гидроэлектростанций), но уже к 2035 г. этот показатель должен вырасти до 6%. Как это произойдет рассказывает глава Ассоциации развития возобновляемой энергетики (АРВЭ).

— Какое-нибудь из направлений российского сектора ВИЭ пострадало из-за ухода иностранных игроков с российского рынка?

 Негативные эффекты в секторе примерно те же, что и в остальных: ограничение логистических маршрутов и связанное с этим удорожание услуг по транспортировке, отказ ряда зарубежных производителей от поставок основного и вспомогательного оборудования как для строительства генерирующих объектов, так и для производственных площадок по локализации оборудования.

К примеру, об уходе из России заявила датская Vestas — крупнейший в мире вендор ветроустановок и один из крупнейших производителей ветрогенераторов, который ранее успешно реализовал проекты по локализации производства оборудования в Ульяновской и Нижегородской областях и на оборудовании которого построены ветропарки мощностью 1000 МВт. К сожалению, теперь приходится сталкиваться с ситуацией, когда производственные площадки готовятся к закрытию, а собственникам ветропарков нужно в срочном порядке прорабатывать альтернативные решения по их сервисному обслуживанию.

В секторе солнечной энергетики иная ситуация. В нем работают два крупных национальных игрока ГК «Хевел» и «Солар системс», которые локализовали производство оборудования в России. Поэтому негатива, связанного с отказом от гарантийных и сервисных обязательств, в «солнечном» бизнесе не отмечается. У него зависимость от западных комплектующих и компонентов гораздо меньше, здесь более значима доля азиатских поставщиков. Вероятно, с учетом новых вводных наш рынок станет более открыт для азиатских партнеров во всех секторах, благо текущий уровень их технологического развития позволяет говорить о не менее эффективных взаимовыгодных проектах. Российский рынок возобновляемой энергетики находится в ожидании новых игроков.

— Считаете ли вы ошибкой сильную зависимость от западных производителей при реализации некоторых проектов?

— Нет в мире страны, которая имела бы полностью обособленную от других государств какую-то отрасль экономики, ВИЭ не исключение. Процесс глобализации экономики начался не вчера, но, видимо, будет серьезным образом преобразован в ближайшем будущем. Российский кейс не исключение, поставщики комплектующих для проектов в секторе ВИЭ работают в разных странах мира.

Да, в рамках программы поддержки отрасли действительно ставились важные задачи по повышению степени локализации производства оборудования, и, к слову, от них никто не отказывается, но это касалось не всех подряд компонентов, а только тех, производство которых максимально экономически эффективно в России, в том числе с точки зрения их экспорта. Никогда не ставилась задача производить абсолютно все оборудование в России.

Даже на фоне текущих геополитических событий, когда, по сути, начинается процесс деглобализации, мало кто говорит о необходимости выстраивания экономики, полностью независимой от зарубежных партнеров, просто идет смещение акцентов. Поэтому нет смысла говорить об ошибках при проектировании российской программы поддержки ВИЭ. Я уверен, что 100%-ная локализация производств не нужна. Все сделано верно для той ситуации, в которой мы жили до марта.

— Для поддержания отрасли ветроэнергетики планировалось создание трех групп машиностроителей. Одна уже реализована «Татнефтью». Ведутся переговоры с китайской стороной по локализации производства ветроустановок в России. С кем-то удалось договориться?

— Мне известно, что переговоры с производителями оборудования из дружественных стран в данный момент ведутся, впрочем, так или иначе они идут уже несколько лет, наш рынок интересен для новых инвесторов. Он хоть и значительно более скромен по своему объему, чем китайский или европейский, но как минимум на 10 ГВт новых проектов в течение 10 лет рассчитывать можно. Я участвую в прямых переговорах с потенциальными инвесторами, это коммерческий вопрос, поэтому и детали по текущему статусу я раскрыть не могу.

— Российская отрасль ВИЭ начала работу в 2009 г., однако пока на альтернативных источниках вырабатывается 0,6% в энергобалансе страны. Как вы считаете, можно ли этот рост назвать очень медленным?

— На самом деле рост доли ВИЭ в энергобалансе вовсе не медленный, а, наоборот, вполне уверенный и последовательный. Отсчет в развитии отрасли в России правильно вести все-таки с 2013 г., когда прошел первый отбор инвестиционных проектов ВИЭ в рамках программы их поддержки на оптовом рынке электрической энергии. В 2009 г. лишь впервые были обозначены цели по достижению доли ВИЭ-генерации в энергобалансе страны — 4,5% к 2020 г., позже этот показатель несколько раз корректировался, и сейчас актуальный звучит как 6% к 2035 г. Но только с 2015 г. начался активный ввод мощностей ВИЭ-генерации: сначала солнечной, затем серьезные темпы продемонстрировал и сегмент ветроэнергетики, ежегодно прирост объемов строительства в течение нескольких лет составлял около 100%. В 2020 г. мы вышли на объемы ввода более 1000 МВт в год, в 2021 г. этот показатель удалось удержать, несмотря на все ковидные ограничения.

При условии нормализации общей экономической ситуации такие показатели будем сохранять до 2030 г., а уже после 2030 г., хочется верить, темпы опять начнут прирастать за счет активного строительства ВИЭ-генерации промышленными потребителями.

Вполне реалистично, что при принятом курсе страны на низкоу глеродное развитие мы сможем выйти на ранее обозначенные планы — достичь 6% ВИЭ в энергобалансе к 2035 г.

— Из чего будет состоять этот объем?

— Более 3,5% в энергобалансе, по прогнозам, будет обеспечено проектами оптового рынка электроэнергии, около 1,5%  проектами розничного рынка, остальное  собственными проектами промышленных потребителей. Другой важный сегмент, на который АРВЭ возлагает надежды, — это проекты микрогенерации, которые активно начинают реализовывать граждане и бизнес.

— Как отреагировали на кризис предприятия ВИЭ? Начались ли сокращения персонала?

— О сокращении персонала речь идет только в тех организациях, о закрытии которых было официально заявлено иностранными собственниками. Да и это касается только промышленных объектов по производству оборудования. Сами же электростанции на основе ВИЭ продолжают эффективно работать и продавать электрическую энергию на рынке. Конечно, компании отрасли вынуждены сдвигать сроки ввода объектов из-за текущих ограничений, но не закрывают проекты и не отказываются от их реализации. Правительство приняло ряд важных антикризисных решений и предоставило инвесторам дополнительную не подверженную штрафам налоговую отсрочку для инвестиционных проектов на 24 месяца.

— Как государство должно помочь отрасли ВИЭ в новой экономической реальности?

— Отрасли поможет сохранение ранее утвержденных планов, несмотря ни на какие внешние обстоятельства. Проекты ВИЭ будут продолжать играть важнейшую роль в процессах декарбонизации и реализации курса страны на углеродную нейтральность. Нельзя затормозить развитие сектора, ссылаясь на то, что «в данный момент ВИЭ не являются приоритетом в структуре российской экономики», как утверждают противники энергоперехода.

Важно сохранить инвестиционную активность и не допустить обнуления результатов сложной работы, направленной на создание в России с нуля инновационного технологического кластера.

Все инвестпрограммы в отрасли должны сохраниться. Было бы крайне важно, если бы государство более четко обозначило планы по декарбонизации отрасли, например, в Энергетической стратегии до 2035 г., актуализация которой запланирована на этот год, а также в других ключевых стратегических документах.

В этом году правительством отменены все конкурсные отборы инвестпроектов, они перенесены на 2023 г. Это вынужденная мера, 2022 г. действительно будет турбулентным. Но в то же время нельзя допустить более длительной паузы, важно стимулировать инвестиционные проекты в отрасли, которые напрямую завязаны именно на результаты конкурсных отборов и параметры заключаемых по их мотивам договоров. Надеюсь, что отборы пройдут в срок и инвесторы получат от государства все гарантии возврата своих инвестиций. На данный момент в Минэнерго прорабатывается дополнительный пакет стимулирующих мер, реализация которых позволит удержать инвестиционные проекты в зеленой зоне. Важно осознавать, что в текущей ситуации бегства капитала из России стимулирование инвестиций — важнейшая задача, а инвестиции в такие секторы, как ВИЭ, где мультипликатор ВВП превышает 2,5, и вовсе должны быть в приоритете.

Другая важнейшая роль государства может заключаться не просто в поддержании дипломатических отношений с дружественными странами, а в активном развитии внешнеэкономического сотрудничества в сфере торговли, науки и технологий. Важна проработка механизмов, которые позволят осуществлять торговые операции более эффективно, минуя санкционные риски.

Главное — надо бороться с расхожим мнением: «Уж коли с Европой мы больше не торгуем, то и трансграничный углеродный налог нам больше не страшен и за углеродным следом можно не следить». Это категорически не так. Климат и парниковый эффект не имеют границ, рано или поздно все юрисдикции планеты подпадут под углеродное регулирование, это вопрос времени. От того, как эффективно мы отреагируем на текущую паузу в развитии данного вопроса, будет зависеть наша конкурентоспособность в долгосрочном плане.