Российскую модель ухода за лесом нужно усовершенствовать

Ежегодный прирост лесов в Финляндии составляет 3,5–4 куб. м / га в год, в то же время в аналогичных климатических условиях в соседней Карелии – всего 1,5 куб. м / га в год. Финны достигают такого прироста многократным уходом за лесом. У нас же господствует модель: провел сплошную рубку, посадил новые деревья и забыл о делянке на 100 лет, когда можно провести следующую сплошную рубку. Лес, безусловно, вырастет и сам. Но без ухода он растет медленнее.

Как добиться усиления поглощения парниковых газов лесами? Для этого нужно на протяжении жизни деревьев постоянно улучшать условия их роста, проводя лесохозяйственные уходы. Так называется комплекс прочисток, осветления, рубок ухода, выполнение которого позволяет существенно увеличить ежегодный прирост древостоев (совокупность древесной растительности, образующей лес. – «Ведомости. Экология»), а значит, и поглощение СО2. 

В процессе фотосинтеза лес поглощает углекислый газ, который запасается в его экосистеме и находится в ней длительное время. Задачей любого климатического лесного проекта является увеличение поглощения углерода лесными экосистемами по сравнению с обычным природным сценарием развития леса или базовым сценарием. Базовый сценарий в наших лесах – это цикл роста леса от состояния вырубка – ветровал – гарь к стадии спелого леса. Это как раз 100 лет. 

Только внедрением постоянного ухода за лесом можно добиться эффекта увеличения им поглощения СО2. Простая посадка лесов такого эффекта не даст, даже учитывая, что в наших климатических условиях и без посадки саженцев территории зарастают лесом. Этот эффект называется самозарастанием.

Для определения эффекта, который даст климатический лесной проект, мы должны рассчитать поглощение углерода при самозарастании (базовый сценарий), а затем поглощение углерода при ведении активного ухода за лесом (улучшенный сценарий). Разница между двумя сценариями поглощения в тоннах СО2 и даст нам дополнительный эффект, который можно монетизировать и превратить в углеродные единицы (УЕ). Но монетизация возможна, только если лесоклиматический проект сертифицирован, желательно по международным стандартам. Наиболее распространенным глобальным стандартом является Verra VCS (verified carbon standard). 

Получить «климатическую дополнительность» можно и уменьшая эмиссию СО2 в лесах – например, от лесных и торфяных пожаров. Проведенный нами анализ показал, что при нынешнем уровне цен на УЕ в $5–10 рентабельны проекты по сохранению лесов высокой природоохранной ценности, по обводнению торфяников и отчасти по защитному лесоразведению в безлесной зоне. Если УЕ подорожает до $20–30, станут окупаемыми лесопожарные проекты и проекты по интенсивному воспроизводству лесов.

Мы оцениваем потенциал экономически эффективных лесоклиматических проектов при цене $5–10 примерно в 20–30 млн т СО2 в год. Их потенциал при цене УЕ $20–30 составляет 120–150 млн т СО2 в год. Реализация и сертификация лесоклиматических проектов позволит использовать этот объем углеродных единиц для нейтрализации выбросов углекислого газа российскими предприятиями.

Министерство природных ресурсов и Рослесхоз в проекте дорожной карты низкоуглеродного развития под видом климатических проектов предлагают крупным компаниям инвестировать в мероприятия по лесовосстановлению и снижению площадей пожаров. Первое из них не является климатическим, а второе пока не является экономически эффективным. Также отсутствует методология реализации лесопожарных климатических проектов в бореальных лесах, ее предстоит разработать. Подход государственных органов пока направлен на подачу лесохозяйственных проектов в качестве лесоклиматических, но это далеко не одно и то же. Нельзя признать этот подход эффективным для достижения целей низкоуглеродного развития страны и интересов бизнеса в декарбонизации. 

Многие российские компании уже заявили о стремлении к углеродной нейтральности. Декарбонизация возможна с помощью внедрения технологий снижения выбросов, роста энергоэффективности, рассматриваются также проекты по закачке СО2 в подземные пласты. Однако достигнуть нуля выбросов за счет таких технологий можно только путем огромных затрат.

В международной практике считается оправданным нейтрализация до 25–30% нынешних выбросов СО2 за счет природно-климатических решений. Но их использование должно проводиться вместе со снижением прямых выбросов СО2, предпочтительно в конце мероприятий по прямой декарбонизации. Те компании, которые планируют большую часть снижения углеродного следа провести за счет природно-климатических решений (например, покупки УЕ. – «Ведомости. Экология»), рискуют оказаться объектами критики экологических организаций и бизнес-партнеров. 

Для того чтобы стать углеродно нейтральной, России надо компенсировать примерно 1,1 млрд т выбросов СО2 к 2060 г. В этой цифре уже учтен вклад российских лесов в поглощение углекислого газа. За счет активных мероприятий экономически эффективными способами в рамках климатических проектов можно увеличить поглощение СО2 и снизить эмиссию парниковых газов в лесах максимум на 250–300 млн т в год. Таким образом, 2/3 сокращений выбросов придется осуществлять за счет промышленных технологий. Российские леса не смогут обеспечить энергопереход России, но могут ему помочь – при следовании наилучшим практикам лесоклиматических проектов.

Страны ЕС и другие низкоуглеродные рынки смогут признать результаты декарбонизации российских компаний через лесоклиматические проекты только в том случае, если они будут вестись в рамках международных систем сертификации, будь то по статье 6.4 Парижского соглашения или в рамках стандартов Verra VCS. Вот почему крайне важно добиться гармонизации российских и международных подходов к лесоклиматическим проектам.