Шантаж или угроза?

21 сентября глава правительства России Михаил Мишустин подписал постановление №1537 «О введении временного запрета на вывоз бензина товарного и дизельного топлива из Российской Федерации». На следующий день цены рухнули в среднем на 11,63%. 22 сентября во время торгов на Санкт-Петербургской бирже цена тонны АИ-92 снизилась на 9,63%, АИ-95 – на 10,76%, а дизеля – на 14,52%.

На первый взгляд, история кажется понятной и очевидной, в чем-то даже примитивной. Но это только на первый взгляд. В реальности в этой истории, как в капле воды море, отражается вся суть нефтяного рынка России – его приводные ремни, персоналии и мотивации крупнейших игроков. Забегая вперед скажем, компрадорские мотивации. А начинать надо с Минфина России.

Весной 2023 г. глава Минфина Антон Силуанов заявил о планах вдвое снизить компенсации нефтяным компаниям за сдерживание цен на нефтепродукты на внутреннем рынке (топливный демпфер) с 60 млрд до 30 млрд руб. в месяц. Объяснил свое заявление министр необходимостью компенсировать ситуативное (как выяснилось позже) падение нефтяных доходов бюджета. Нефтяные доходы бюджета с того момента выросли, а демпфер все-таки снизили.

Минфин своего добился, хотя о последствиях этого решения предупреждали все здравомыслящие наблюдатели. Стартовало ценовое ралли, и к 15 сентября цена самого ходового АИ-92 на Санкт-Петербургской бирже впервые в истории страны превысила 70 000 руб. за тонну. Понятно, что у роста внутренних цен на нефтепродукты было несколько причин (не только политика Минфина), но об этом чуть ниже.

Рост цен в два с лишним раза превысил инфляционный рост, то есть со стопроцентной очевидностью носил спекулятивный характер. В дело в итоге вынужден был вмешаться президент страны. На Восточном экономическом форуме он заявил, что правительство своевременно не среагировало на рост цен. И оно таки среагировало 21 сентября.

Снижаться цены начали еще до подписания Мишустиным постановления. Уже 21 сентября, только на слухах о возможности такого шага со стороны руководства страны, АИ-92 подешевел на 5,74% (до 61 883 руб./т), АИ-95 – на 3,97% (до 66 521 руб./т), а дизтопливо – на 2,15% (до 71 869 руб./т).

Теперь о причинах роста цен и о мотивациях «нефтяных генералов» страны – надежды и опоры России. Два этих вопроса связаны напрямую, разделить их невозможно. Начнем с мотиваций.

Вице-премьер правительства России Александр Новак, что логично, решил после правительственного постановления собрать у себя руководителей крупнейших нефтяных компаний страны и поговорить. Решение здравое, ситуация требует объяснений и открытых позиций со стороны операторов рынка. Кому как не вице-премьеру по энергетике заниматься такими вопросами. Под ценовым ударом оказались сельхозпредприятия юга страны (Ростов, Курск, Белгород, Крым, Краснодарский край…) дизельное топливо просто пропало с заправок. 

Нашим нефтяникам надо отдать должное – на совещание к Новаку они пришли с открытым забралом (в том смысле, что все тайное на совещании стало явным). Если говорить так же открыто, как главы нефтяных компаний, то пришли они на совещание с единой (скорее всего, согласованной) позицией – подвергнуть правительство шантажу и запугать последствиями принятого решения.

Представитель «Газпром нефти» заявил, что запрет экспорта и насыщение нефтепродуктами внутреннего рынка приведет к их дефициту. Руководитель компании Александр Дюков об этом даже публично заявлял накануне принятия решения. Здесь нет никаких преувеличений. Обосновала свою позицию «Газпром нефть» тем, что экспортное эмбарго снизит эффективность НПЗ в России и, соответственно, уменьшатся объемы переработки нефти компанией.

Представитель «Лукойла» «предупредил» Новака, что запрет вынудит их остановить в перспективе свои НПЗ. Обоснование – практически все нефтепродукты «Лукойла» идут на экспорт по нефтепродуктопроводам (что правда: бизнес «Лукойла» изначально настроен не на обеспечение внутреннего рынка страны, а на экспорт). Вопрос, почему вся политика российской нефтяной компании заточена на удовлетворение запросов внешних потребителей, а внутренние должны оплачивать эти амбиции, в компетенцию руководства «Лукойла» не входит.

Глава «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов был еще более беспощаден с Новаком. Он заявил, что запрет на экспорт нефтепродуктов приведет к срыву Северного завоза в районы Крайнего Севера. По свидетельству очевидцев, Новак буквально опешил от логики господина Богданова и уточнил, каким же образом ограничение экспорта может снизить поставки на внутренний рынок.

Действительно, где экспорт? Где внутренний рынок? Где Северный завоз? И где частные компании? На самом деле все на своих местах. Российский частный бизнес выстроен не под решение задач внутреннего развития, всякого там импортозамещения и суверенитета, а под превращение природных богатств страны в личные прибыли. Собственно, об этом «нефтяные генералы» открыто заявили на совещании у Новака и попытались его этим запугать.

Более 80% производимых «Сургутнефтегазом» ГСМ отправляется на экспорт. «Лукойл» изначально выстроен под «заграницу», на многих заправках которого дизель сегодня отсутствует (руководители компании «жалуются» на логистику, дескать не хватает грузовиков, у них другая стратегия). У «Газпром нефти», по собственному признанию, рентабельность НПЗ напрямую зависит от объемов экспорта нефтепродуктов (зарплата работников НПЗ «Газпромнефти» рублевая и к экспортной цене не привязана).

Для окончательного понимания мотиваций «отечественных» (кавычки здесь не случайно) нефтяных олигархов приведем цифры продаж нефтепродуктов на Санкт-Петербургской бирже. По автомобильным бензинам доля биржевых продаж «Лукойла» составляет 13,8% от общего производства, доля «Газпром нефти» – 13,3 %, «Сургутнефтегаза» – 13,1%. По дизтопливу соответственно: 9,4%; 9,2% и 9,7%.

К примеру, доля «Роснефти» по бензинам 23,5%, а по дизтопливу – 21,8%. Если брать весь объем реализуемых на бирже нефтепродуктов (а старт ценового ралли начался и разгонялся ростом оптовых цен на бирже), то на «Роснефть» по бензинам приходится 39% всех продаж, по дизтопливу – 40%, а по мазуту – 68%. Цифры даны по периоду продаж с января по август 2023 г. и для понимания роли нефтяных компаний.

Если подводить итоги всей этой истории, то стоит, прежде всего, отметить Михаила Мишустина за решительность (можно только представить уровень лоббистского давления) и Александра Новака – за последовательность (предупреждал о «кардинальных решениях» и исполнил). Что касается компрадорской природы мотиваций российских олигархов, то тут только ленивый не топтался.

Российская пресса уже «отработала» совещание у Новака на должном уровне. Основной смысл публикаций – экспортное эмбарго приведет к тому, что внутренний рынок просто «захлебнется» излишками нефтепродуктов и производство придется сокращать. В общем, «все пропало, гипс снимают, клиент уезжает», правительство, как всегда, порет горячку.

Во-первых, никакого избытка нефтепродуктов на внутреннем рынке нет. А, во-вторых, хочется просто задать вопрос: и что? Да – объем реализации на внутреннем рынке вырастет. Да – цены пойдут (уже пошли) вниз. Да – нефтяным компаниям придется перестраивать свои стратегии развития. Что здесь плохого для страны? Почему частные компании не думали о последствиях, когда гнали нефтепродукты на экспорт и спекулятивно загоняли цены на бирже в поднебесье? Почему политика государства должна выстраиваться под интересы частных предпринимателей, а не под интересы государства и его граждан?

История с ростом внутренних цен на нефтепродукты и их моментальным откатом по итогу всего одного решения правительства России говорит о многом. Михаилу Мишустину и Александру Новаку еще раз надо сказать спасибо за последовательность и готовность идти до конца. На Кремль вывеску (лейбл) «Лукойл», Сургутнефтегаз или «Газпром нефть» не повесишь. Интересы и уровень ответственности разные.

Одно непонятно: почему для осознания очевидного нам в очередной раз надо было поставить страну в позицию «немцы под Москвой»? Остается только надеяться, что полученный урок будет усвоен: нельзя частный интерес заменить государственным. Усвоен не только правительством России, но и ее частным бизнесом.