Денис Буцаев: «Производители лукавят, чтобы не платить экосбор»

Каждый год в России появляется около 70 млн т твердых коммунальных отходов (ТКО), ежегодно их количество растет на 3%. Перерабатывается меньше 10%, остальное захоранивается. Мусорный кризис обострился в 2010-х. Но лишь в 2018 г. российские власти стали проявлять законодательную активность. В нацпроект «Экология», принятый сначала на 2019–2024 гг., а затем продленный до 2030 г., вошли два федеральных проекта, которые положили начало тотальной борьбе с мусором на территории страны. С начала 2019 г. стартовала реформа обращения с ТКО. В январе того же года начала работу государственная компания «Российский экологический оператор» (РЭО). Компания должна сформировать в России новую систему обращения с отходами, развивать раздельный сбор мусора, способствовать созданию инфраструктуры для его переработки и наладить производство вторичного сырья.

Гендиректор РЭО Денис Буцаев в интервью «Ведомостям» объясняет, как профинансировать раздельный сбор отходов, создать инфраструктуру переработки и подвергнуть утилизацию отходов жесткому учету и контролю.

– Мы говорили, что 300 млрд руб. или, возможно, чуть больше – общий объем необходимых отрасли инвестиций. Частных инвестиций рассчитывали привлечь 210–230 млрд руб. Остальные деньги – это бюджетное плечо, которые мы готовы предоставить рынку. 1 рубль бюджетных инвестиций должен привлечь 2,46 руб. частных.

В отношении объектов инфраструктуры для ТКО цифры в целом не поменяются.

– Естественно, поправки на инфляцию могут быть. К счастью, произошла локализация основных видов оборудования, используемых в отрасли. Сейчас общий уровень локализации – около 60%, а по некоторым видам – 80%. Так что риск, связанный с подорожанием строительства объектов из-за оборудования, когда растет цена на его импортные составляющие, мы уже исключили. Поэтому мы не ожидаем, что потребность в инвестициях значительно вырастет.

– Есть 13 региональных проектов, которые мы запускаем в первую очередь. Этим проектам мы готовимся предоставить меры поддержки уже в этом году – в общей сложности около 7 млрд руб. Еще 109 проектов мы рассматриваем для оказания поддержки. Эти проекты будут реализованы, во-первых, совместно с регионами в лице их региональных компаний, в том числе с региональными операторами. Во-вторых, с частными компаниями, включая уже получившими статус регионального оператора и работающими на территории региона. Также это могут быть иные инвесторы, которые пока не работают в регионе, но готовы вложить деньги в развитие инфраструктуры. Перечислить всех будет невозможно.

– Калининградская, Ленинградская, Московская, Пензенская, Самарская, Ростовская, Сахалинская области, Краснодарский, Пермский край, ХМАО плюс Москва. По два – в Пермской и Московской областях.

– Инвесторы уже определены. Формат – концессионные соглашения и инвестиционные соглашения. Проекты реализуются как непосредственно региональными операторами, так и независимыми операторами по обращению с ТКО.

– Вы задали вопрос, который подспудно очень часто имеют в виду. Но РЭО – не участник рынка, а институт развития, и наша задача – помогать компаниям. Мы осуществляем поддержку игроков, а не инвестируем самостоятельно в проекты.

Правда в том, что мы действительно преследуем цель создать устойчивый многофакторный рынок с достаточным количеством профессиональных игроков.

– Наша главная задача – это не зарабатывать, а обеспечивать создание современной инфраструктуры по обращению с ТКО на территории страны. Вхождение в капитал коммерческих предприятий – одна из форм поддержки реализации таких проектов, предусмотренная законодательством. Мы сейчас рассматриваем ряд проектов, где в качестве меры поддержки предусматривается именно вхождение в капитал. При этом, как и при применении других мер поддержки, должна быть обеспечена пропорция: на наш рубль должно быть привлечено не менее 2,46 руб. внебюджетных средств.

– Непросто. В 2019 г. [когда был создан РЭО] это была совсем сложная задача. Сейчас нормативная база в значительной степени создана, и наработана также практика функционирования региональных операторов. Отрасль становится все более привлекательной. В том числе для серьезных институционных инвесторов.

– Концессия имеет свои плюсы – прежде всего определенные гарантии инвестору частичного возмещения вложений. Но есть и минусы. При концессии вы, как частный инвестор, не являетесь собственником инфраструктуры, которую создаете, – она по определению принадлежит публичному партнеру. Поэтому капитализация этого бизнеса ограниченна.

На рынке примерно в равной степени присутствуют инвестиционные проекты в разных форматах. Есть концессионные. Есть инвестиционные. Есть проекты в рамках гражданско-правовых отношений между государством и частным бизнесом.

– Решение этой проблемы – когда соглашения подписываются, а проекты не находят практической реализации, – одинаково важно и для концессионных, и для инвестиционных соглашений. Так, к сожалению, случается. Чтобы этого не происходило, ППК предлагает участникам рынка анализ [проектов и условий соглашений], анализ самих форм инвестирования.

– Мы прорабатываем возможности по зеленым облигациям, в июле будем обсуждать на наблюдательном совете предложение российскому рынку в области зеленых облигаций для финансирования проектов в области обращения с отходами.

Сейчас сформировали при РЭО экспертный совет по устойчивому развитию. Совет даст предложения по разработке стандартов зеленого финансирования в России, далее мы будем обсуждать их с профильными ведомствами. Также мы сейчас обсуждаем активно с Минэкономразвития вопрос, связанный с тем, чтобы под зеленым финансированием, таксономией понималась не только часть производственных процессов, связанных непосредственно с переработкой, но и вся цепочка обращения с отходами.

Не отсортируешь – не переработаешь

– Я считаю, можем. Есть достаточно успешные практики, в том числе зарубежные. Систему сбора вторсырья, которая была создана в СССР, успешно скопировали многие страны, которые мы сейчас относим к лидерам в сфере обращения с отходами. Воссоздание пунктов приема вторсырья – одна из задач, которые ставит перед собой ППК «РЭО».

– Это был эксперимент с целью протестировать саму идею технологичного раздельного сбора отдельных типов тары. Массового распространения они пока не получили. Это в первую очередь связано с отсутствием в России залоговой (депозитной) системы, когда гражданин, сдав тару, получает деньги. Это сложная модель для бизнеса [с точки зрения коммерческой выгоды].

Необходимо, чтобы каждый источник возмещения затрат инвесторам был проработан и обеспечен в реализации. Иначе модель будет неустойчивой. Как правило, основные источники возмещения затрат – это продажа сырья и размещение рекламы на фандоматах. Сейчас у нас готов к запуску пилотный проект установки 10 000 фандоматов более чем в 10 регионах.

Задача ППК «РЭО» – предложить рынку условия стимулирования вложений в отрасль (субсидии на капитальные затраты при покупке фандоматов).

Мы не в состоянии за всех финансировать, чтобы обеспечить необходимый объем инвестиций. Мы помогаем рынку сформулировать регуляторику, которая позволит проектам развиваться устойчиво. И с фандоматами задача тоже не купить и поставить, а чтобы они работали в течение длительного времени. Но тогда у бизнеса должна быть экономически устойчивая модель функционирования с понятными источниками дохода, которые идут на компенсацию [операционных затрат] работы самой сетки. Имеем несколько десятков заявок от регионов (конкретно – от действующих региональных операторов) и несколько заявок от инвесторов различного масштаба, которые хотят реализовать проект с нами. Кто-то в одном регионе, кто-то в нескольких, а кто-то претендует на большое количество регионов.

– Пилотный проект рассчитан на два года, будем смотреть по результатам и дальше решать. Но с макулатурой и так все хорошо. По объемам сбора и переработки здесь достигнуты хорошие показатели. Выпуск в обращение упаковки из бумаги и картона оценивается в 3,5 млн т ежегодно, а существующие мощности позволяют переработать более 5 млн т макулатуры. Сектор экономически привлекательный сам по себе, инвесторы и без господдержки идут охотно. С другими фракциями – стекло, алюминий, пластик, резина – требуются меры господдержки, связанные с компенсацией [не только операционных, но] и капитальных, инвестиционных затрат. Деятельность по сбору этих видов отходов не окупается продажей сырья [на переработку].

– Нет, в Москве все контейнерные площадки оборудованы. Существует несколько систем РСО (раздельного сбора отходов), в Москве внедрена двухпоточная: все делится на два контейнера – для мокрых отходов и для сухих. В сухие отходы попадает стекло, бумага, пластик, которые не мешают друг другу в дальнейшей сортировке. Главное, чтобы они не попали в контейнер, где лежат мокрые отходы, – тогда потом выделить сухие фракции сложно.

– Москва и Московская область – лидеры по охвату раздельным сбором среди субъектов РФ (100% и 97%). Еще у 11 регионов России охват составляет свыше 40%: Псковская (60,8%), Ярославская (60,1%), Свердловская (56%), Астраханская (52%), Новгородская (48%), Орловская (42,1%) области, Камчатский (57,8%) и Ставропольский (49,1%) край, Удмуртия (56%), Мордовия (43,35%) и Карачаево-Черкесия (41%). В Липецкой области близко к этому (39%). Вскоре мы получим и опубликуем данные по внедрению раздельного сбора за II квартал.

– Они попадают на мусоросортировку – есть около сотни таких предприятий по всей стране. Мы научились сортировать примерно треть всех отходов, это около 20 млн т в год (в прошлом году образовалось 59,7 млн т ТКО).

У нас есть несколько видеороликов, можно посмотреть, как это происходит. Во многих регионах, в том числе в Московской области, можно записаться на экскурсию на предприятие, где сортируют отходы.

– Конечно, лучше очищать бутылки. Главное, чтобы появился тот самый бак. Чтобы в стране была как минимум двухпоточная система сбора. Если органика не перемешивается с разными видами сухих отходов, их можно очистить на комплексах по сортировке. Когда отход попадает на мусоросортировочную линию, то пластик отделяется от стекла и бумаги, а потом подвергается очистке механическим или другим способом. Затем это все переработаем.

Органика тоже может быть переработана в зависимости от того, сколько в ней будет сухих фракций. Мы сможем ее переработать в технический грунт для благоустройства, отсыпки и пересыпки полигонов, использовать в автодорожном строительстве.

Проблема, что не все отсортированное перерабатывается. Сейчас стоит задача сформировать источники финансирования инвестиционных проектов по утилизации, увеличить количество предприятий по переработке. Нужно обеспечить второй источник финансирования отрасли: сейчас это только оплата по тарифу от граждан, а нам необходим институт расширенной ответственности производителей (РОП). Концепция РОП позволяет финансировать капитальные и операционные затраты переработчиков.

(Механизм РОП предусматривает экологический сбор в бюджет с производителей товаров или самостоятельную утилизацию упаковки. Он введен в России с 2014 г., но фактически не работал, в том числе из-за нехватки мощностей для переработки, в 2019 г. началось обсуждение реформы РОП. Новая концепция предполагает с 2022 г. поэтапно (+10% в год) обязать бизнес обеспечивать 100%-ную утилизацию. – «Ведомости».)

На действующих объектах, которые были созданы в России до 2019 г., органика практически не перерабатывалась. А сейчас мы это сразу записываем в технологические требования к объекту. Содержание органики в отходах может составлять до 35% в отдельном субъекте [РФ].

Сейчас такие объекты есть в отдельных регионах, это прежде всего Московская область. Там строились технологические линии по компостированию органики. В остальных регионах только сейчас будут проектироваться и создаваться подобные предприятия. Наша задача – добиться максимального внедрения компостирования органики. Только так мы сможем достичь целевых показателей утилизации, которые установлены в нацпроекте.

– Есть несколько подходов. Например, можно материально стимулировать. Но таких объемов компенсации отрасли добиться будет сложно. Здесь я снова приведу в качестве примера сеть фандоматов, которую мы развиваем. В рамках этого проекта предусмотрено несколько вариантов того, как стимулировать людей к сортировке. Это могут быть бонусы, которые потом конвертируются в рубли, или скидки. Но мы рассчитываем все-таки больше на то, что люди должны осознать проблему, что сформируется ответственное поведение. Мы для этого очень активно ведем просветительскую работу – среди всех возрастных групп. Для детей сейчас, например, запускаем онлайн-проект «Зеленая школа». Недавно начали работу с лидерами мнений в социальных сетях.

Смотрите: все, что мы не отсортировали, пошло в общий бак. Этот бак отправится на полигон. Так появляются огромные территории полигонов и свалок. Их общая площадь, по данным коллег из Росприроднадзора, 384 000 га, что сравнимо с площадью Гонконга, а все твердые отходы, находящиеся на территории страны, можно сравнить с площадью Греции. И это ситуация, которую невозможно изменить только строительством объектов инфраструктуры. Нужно менять поведенческую модель.

– Да, конечно, нужно добиться, чтобы уровень развития инфраструктуры был достаточным и комфортным для пользователя. Это отчасти наша задача, мы готовы методологически и финансово помогать. Но практическая работа завязана на наших партнеров, администрациях субъектов, муниципалитеты, региональных операторов. Ищем сейчас и других игроков, которые могут быть заинтересованы, – так называемых собираторов, которые реализуют коммерчески успешные проекты по сбору отдельных фракций.

– Дело не в количестве фракций, а в достижении целевых показателей по сортировке и переработке отходов. Так, в разных регионах внедряется как двух-, так и многопоточный сбор. Например, в Камчатском крае, Свердловской области, Республике Мордовии, Воронежской и Тамбовской областях идет пофракционный сбор. А в Московской, Псковской и Ярославской областях – двухконтейнерный. Есть и регионы с комбинированным сбором. Например, Брянская и Ульяновская области.

– В части сбора опасных отходов тоже не все так плохо. Я могу сказать о той большой работе, которую проводит компания «Дюрасел», которая полностью исполняет свои обязанности в рамках системы РОП, – они самостоятельно собирают батарейки и доставляют их на утилизацию в Челябинск и Ярославль.

В данном случае как раз Москва несколько отстает от других городов, в которых, например, работает тот же «Дюрасел». И на текущий момент все тоже упирается в правила функционирования системы РОП.

Когда исчезнут мусорные полигоны

– Алексинский карьер – это Московская область. А в Московской области работа по закрытию старых свалок и по переводу в новый формат проводится планомерно. Не могу сказать, что без проблем, но уровень изменений там точно внушает уверенность.

Невозможно за короткое время изменить систему, функционировавшую в течение долгих лет. Реформа обращения с отходами во всех странах занимала от 10 до 30 лет. Германии и Швеции, которые являются лидерами в обращении с отходами, потребовалось несколько десятилетий. Так же как и Японии. И поначалу все шло тоже не гладко – в 70–80-е гг. прошлого столетия там везде происходили мусорные войны.

– Мероприятия, о которых мы сегодня говорим, – раздельный сбор, материальная утилизация, энергетическая утилизация, размещение хвостов (отходов, не подлежащих переработке. – «Ведомости») на современных полигонах – это все элементы системной работы, которая должна привести к существенному сокращению размещения отходов на полигонах. А в будущем, возможно, к запрету на их размещение.

– Ситуация не сильно отличается от городской. Установлены контейнеры и площадки. За тем, чтобы не появлялись стихийные свалки, следят власти субъектов, муниципалитеты, контрольно-надзорные органы (Росприроднадзор). Периодичность и регламент вывоза определены в договоре с региональным оператором и по нормативам, которые указаны в СанПиНе. Например, срок хранения отходов в дворовых сборниках в теплое время (при температуре выше +5°) – не более одних суток (ежедневный вывоз).

– Соглашусь, что проблема актуальная. С ней борются и муниципальные власти, и региональные. Есть камеры-фотоловушки в местах, где сваливают мусор. Есть система отслеживания мусоровозов, чтобы они не заезжали на несанкционированные свалки, в которых размещение отходов запрещено. Есть иные технические мероприятия, которые позволяют это отслеживать. Есть система анализа данных, полученных наблюдением с воздуха в местах возникновения стихийных свалок. Нарушителям приходят штрафы – и собственникам земельных участков, где образуются такие свалки, и тем, кто сваливает мусор.

– Система, в которой собственники земельных участков должны убирать свалки, которые образовались на их территории, действительно работает. В стране проведены сотни и даже тысячи конкурсов на уборку таких несанкционированных навалов отходов. И здесь важная история даже не со штрафами – важно, что, когда такой навал обнаруживается, уже существует процедура и практика, что с этим делать и как убирать. В большинстве случаев, конечно, с такой проблемой сталкиваются муниципалитеты. И муниципалитеты проводят конкурсы, привлекая перевозчиков отходов к тому, чтобы эти навалы отходов собрать и вывезти на полигон. Система оказалась достаточно действующей.

– Это вопрос к Росприроднадзору, который дает оценку ущерба природе.

– Сокращение можно обсуждать, когда принято какое-то решение. Мы знаем про объекты, которые строятся в Московской области и Татарстане. Реализация проектов была начата одной из крупнейших корпораций на территории нашей страны («РТ-инвест», дочерняя компания «Ростеха». – «Ведомости»). По иным объектам решения принято не было.

Кто заплатит за переработку

– Как я уже сказал, сортируем мы около 20 млн т. А перерабатывается 5–7%. Из 20 млн т около 15 млн т уезжают обратно на полигон, уже отсортированные. Ситуация от региона к региону разная. В Москве и Московской области уровень переработки выше среднего по России. Большая концентрация промышленных производств, которые, с одной стороны, являются участниками самой переработки, а с другой – потребителями вторсырья, которое мы получаем после обработки ВМР (вторичных материальных ресурсов). В некоторых субъектах ситуация хуже, там нет промышленных мощностей по утилизации или обработке. Из этих регионов могут вывозить полезные фракции для переработки в другие субъекты. Это не перевозка мусора, а перемещение отдельных отсортированных фракций отходов.

– Да. Хотел бы еще отметить, что низкий уровень переработки в некоторых регионах не всегда связан с отсутствием возможности переработки. Допустим, построила компания большой завод по переработке пластика. Чтобы загрузить такой завод, пластик нужно собирать в 10–12 субъектах, и, значит, нет смысла в этих субъектах строить заводы. Чтобы переработать фракцию, ее нужно перевезти из одного места в другое. Зачастую это большие расстояния – 100 км и более. Чтобы весь процесс был экономически выгодным, необходим источник компенсации затрат, связанных с перемещением фракции. Эти затраты ложатся на переработчика. А поскольку это не тарифорегулируемая отрасль, переработчик оставлен один на один с рынком. Ему нужно фракцию забрать, перевезти, переработать, а затем вторсырье продать. И еще чтобы это вторсырье не было дороже, чем оригинальное сырье. Чтобы процесс был экономически выгодным и приходили инвесторы, которые создадут инфраструктуру для переработки, необходим, как я уже сказал, источник в виде РОП, целесообразно перезапустить этот механизм.

– Вы хотите спросить, повлияют ли такие обязательства на стоимость конечного продукта?

Схема такова. Вы произвели продукт, который упаковали, и, таким образом, ввели в оборот упаковку. Чтобы утилизировать упаковку, необходимо понести определенные расходы. Вы в соответствии с РОП должны будете перечислить государству средства, необходимые для переработки этого объема упаковки, или самостоятельно найти компанию, которая это сделает, – тогда расплачиваться вы будете с ней.

Сколько вы использовали при производстве продукта материала для упаковки, учесть просто. ППК «РЭО» в большой информационной системе увидит всех производителей, например, алюминиевой упаковки и сможет понять, сколько такой упаковки на рынке, сколько нужно мощностей для переработки этого объема. И РЭО будет контролировать сразу две системы учета отходов, а именно единую государственную систему учета отходов от использования товаров (ЕГИС УОИТ) и государственную информационную систему учета твердых коммунальных отходов (ГИС УТКО). (Президент Владимир Путин 2 июля подписал поправки к закону в области обращения с отходами производства и потребления, согласно которым РЭО стал оператором ЕГИС УОИТ и ГИС УТКО. – «Ведомости».)

Система ГИС УОИТ как раз содержит информацию об упаковке от использованных товаров, учет которой необходим в рамках системы РОП. Раньше ею оперировал Росприроднадзор. ГИС УТКО содержит элементы федеральной схемы обращения с отходами. В будущем их будет логично объединить. Концентрация обеих систем в РЭО позволит сделать отрасль обращения с отходами более прозрачной, а значит, выявит недобросовестных переработчиков и производителей, которые подделывают акты о переработке. В одном месте будет собрана вся имеющаяся информация о региональных операторах, инфраструктуре, инвестициях, упаковке, экосборе, отчетах, платежах и многом другом.

Теперь вернемся к РОП. По идее, вы должны объем упаковки умножить на ставку экосбора и получить сумму, которую вы должны заплатить за утилизацию – государству либо напрямую утилизатору.

Мы понимаем, что в определенных категориях товаров и упаковки платить за утилизацию полную ставку бессмысленно, потому что нет необходимых мощностей для переработки. Рынку была предоставлена отсрочка для создания мощностей. Для некоторых видов товаров сохранится сниженный норматив, который будет индексироваться, т. е. расти каждый год по мере возникновения инфраструктуры переработки.

Наиболее распространенный вопрос – как экосбор может повлиять на стоимость товара. Самая большая величина, которую мы посчитали с экспертами, – до 1,5% [в себестоимости]. Это для самых дорогих – стекла и алюминия. Для пластика меньше. Так что, когда производители говорят, что неизбежно повышение цены на их продукцию, – это они лукавят, чтобы не платить экосбор.

– Мы четко прописали, кто должен попасть в реестр плательщиков экосбора. Прописали, как должен происходить учет выпущенного товара, как будут контролироваться расчеты по величине платежа. При отсутствии контроля, в том числе через информационную систему, сложно было проверить корректность.

– Контрольно-надзорная функция сохраняется за госорганами, которые это вели и раньше, в частности за Росприроднадзором. ППК «РЭО» является оператором информационных систем.

Пластик пластику рознь

– Первый принцип – выводу из оборота подлежат трудноизвлекаемые, трудноперерабатываемые или неперерабатываемые отходы. Делать это нужно тогда, когда сможем предоставить рынку альтернативные варианты надлежащего качества и в нужном количестве. Мое мнение – тянуть сильно не надо. По части товаров, по которым мы подали предложения, их можно начинать выводить из оборота со следующего года. В перечень, который мы отправили на согласование в Минпромторг и Минприроды в качестве предложения, вошло 28 наименований неэкологичных товаров. Среди них и ватные палочки (экологичная альтернатива – из дерева или бумаги), и упаковка для яиц из полистирола (экологичная замена – пульперкартон), и пластиковые стаканчики, которые на самом деле из полистирола (экологичнее – ПЭТ или полипропилен), и крышки для бумажных стаканчиков (тоже экологичная альтернатива – ПЭТ или пропилен). И многое другое. На самом деле пластик пластику рознь. И наша задача сделать так, чтобы на полках появился именно тот пластик, который можно переработать.

– Все решения будут приниматься поэтапно, для того чтобы избежать эффекта шока для производителей тех товаров, которые выводятся из оборота.

На рынке есть аналоги, которые могут заменить эти продукты, поэтому 1,5–2 года – вполне реалистичный план. Страны СНГ вводят запретительные меры против таких видов продуктов. Казахстан и Белоруссия ввели, Армения введет с 2023 г. Важно не оставаться в отстающих.

К примеру, возьмем упаковку для яиц. Уже сейчас доля упаковки из пульперкартона в России составляет около 70%. Остальное приходится прежде всего на упаковку для яиц из вспененного полистирола. При этом мощностей в России уже достаточно для полного покрытия потребностей внутреннего рынка. Заводы по производству пульперкартона не такие сложные и капиталоемкие, как традиционные бумажные производства, таким образом, развитие и создание таких мощностей происходит относительно быстро в случае расширения рынка. В секторе уже присутствуют крупные иностранные инвесторы – Huhtamaki (Финляндия), Hartmann (Дания).

– Размер ставки будет целесообразно корректировать на дальнейших этапах развития реформы. Корректировка точно будет по итогам 2022 г.

Здесь существует несколько принципов и подходов. Во-первых, ставки экосбора должны быть адекватны расходам, которые компании несут на сбор, транспортировку и утилизацию определенных видов отходов. И если инфраструктура для сбора и утилизации отходов создана, то переработка отходов становится дешевле. Например, в европейской практике, в той же Германии, экологические сборы со временем упали вдвое просто за счет того, что была создана необходимая инфраструктура для утилизации отходов.

Вместе с тем для отдельных видов упаковки, которая тяжело перерабатывается, я полагаю, тенденция будет ровно противоположной. Такие виды отходов и упаковки будут дискриминироваться, и на них постепенно будет устанавливаться все более высокая ставка экологического сбора, чтобы производители использовали более экологичную упаковку. Речь идет о многокомпонентной упаковке, в которой смешаны разные материалы, – например, бутылки с соком, покрытые термоусадочной пленкой. Или полистирольная упаковка, которая не перерабатывается. Итог: в отношении экологичной упаковки ставки экосбора со временем будут падать, так как будет создана инфраструктура по утилизации этой упаковки. А для неэкологичной упаковки ставки экосбора будут расти, заставляя производителей переходить на более экологичную упаковку.