Рушди Кирана, основатель авиакомпании Lion Air: «Теперь я могу подслушать немало секретов»

В обветшалой высотке в районе Джакарты, больше известном своими ночными клубами, нежели штаб-квартирами корпораций, находится офис одного из самых влиятельных и непредсказуемых миллиардеров Индонезии. Из кабинета на верхнем этаже Рушди Кирана правит бюджетным авиаперевозчиком Lion Air – злейшим конкурентом крупнейшего регионального лоукостера AirAsia. Несколько лет назад Кирана решил выйти за пределы Индонезии, начать полеты в Таиланд и Малайзию и основал еще одну компанию с полным набором услуг – Batik Air (обе компании входят в Lion Group, см. справку). Сейчас у Lion и Batik Air около 200 самолетов и подписаны контракты еще на 500. Они перевозят 40 млн пассажиров в год и контролируют почти половину внутреннего авиационного рынка.

Кирана внезапно возникает на пороге кабинета с сигаретой в руке, в поношенных джинсах, майке навыпуск и лоферах на босу ногу. «Это моя новая визитная карточка», – говорит он с широкой ухмылкой. Можно подумать, что это шутка про внешний вид – отвязный стиль миллиардера, который настолько богат, что уже не обязан носить костюмы, а может ходить, в чем хочет. Но нет. Новая визитная карточка действительно есть. И на ней написано не «генеральный директор Lion Air», а «советник по экономике» избранного в прошлом году президента Индонезии Джоко Видодо. Эту должность он занимает с января. Похоже, этот статус и забавляет Кирана, и возвышает его в собственных глазах. «Теперь я могу свободно встречаться с первым лицом [страны] и министрами и подслушать немало секретов», – продолжает балагурить Кирана.

«Людей шокировало, что я присоединился к мусульманам»

И, конечно, Кирана гордится своим новым статусом советника президента – к этой позиции в обществе и политике он пришел из самых низов общества, для Индонезии это редчайший случай.

Большинство представителей крупного бизнеса и политической элиты страны достигли высот по праву рождения. Их отцы были магнатами, высокопоставленными чиновниками или военными. 52-летний Кирана вырос в нищете. Не оканчивал университетов. Первые деньги принесла работа коммивояжером производителя печатных машинок Brother. В итоге Кирана выстроил одну из самых быстрорастущих в мире авиакомпаний.

В прошлом году он присоединился к считанной горстке этнических китайцев – граждан Индонезии, которые смогли войти в высокие политические круги. Кирана, который относится к 13% немусульманского населения страны, сделал это весьма необычным, если не сказать циничным, образом. Он вступил в ряды мусульманской Партии национального пробуждения, сразу став заместителем председателя партии. «Я богат, поэтому могу вступать в любые партии. Людей шокировало, что я, китаец-христианин, присоединился к мусульманам, – объясняет он. – Я хотел продемонстрировать моей стране, что нам, меньшинству, не нужно требовать признания. Это нам нужно признать большинство».

Последствия прорыва в политику имеют для Кираны только один минус. Когда президент Видодо назначил его советником, тот заявил, что подает в отставку с поста генерального директора Lion Air, чтобы избежать конфликта интересов. Но отход от оперативного управления дается ему непросто. Он часто подшучивает над своим положением. Мол, многие печально известные коррупционеры занялись политикой, чтобы разбогатеть. «А я не желаю зарабатывать на политике. Так что приходится участвовать в управлении компанией», – подводит он итог, улыбаясь в свои невероятно пышные усы.

«Я до сих пор могу испечь круассан»

Мы обедаем в офисе Кираны. На столе довольно простая еда: жареные цыпленок и рыба, вареный рис. Кирана рассказывает похожую на сценарий голливудского фильма историю, как он основал Lion Air, как решал проблемы, мешающие ее росту из-за замедлений роста экономики, и как постоянно опасается за репутацию своего детища.

Где-то он хвастает напропалую, а где-то говорит весьма сухо и приземленно. «Когда я продавал в Джакарте продукцию Brother, получал в месяц $4–5. Особенно непросто было, когда люди заставляли себя ждать по 2 часа, а потом ничего не покупали», – вспоминает он начало своей предпринимательской карьеры. За печатными машинками последовала торговля немецкими ингредиентами для выпечки. «Я до сих пор могу испечь круассан, торт «Черный лес» или печенье, – продолжает он и жестами показывает, как будто раскатывает тесто. – Очень трудно сделать круассан хрустящим. Но слоеный пирог – еще большее испытание. Хотя не такое суровое, как управление авиакомпанией».

Первым самостоятельным бизнесом стало туристическое агентство, учрежденное Кираной и его братом. А в 1999 г. – у братьев было $900 000 и взятый в лизинг Boeing 737 – была создана Lion. Брат до сих пор в числе совладельцев авиакомпании (см. справку), но развитием бизнеса и управлением им занимался и занимается именно Рушди. Первый полет состоялся в 2000 г. В то время Индонезия еще до конца не оправилась от азиатского финансового кризиса, но уже в 2003 г. ее экономика начала восстанавливаться и набирать темп. Вместе с ней вырос и спрос на пассажирские авиаперевозки. Индонезия – крупнейшая в мире страна-архипелаг, к тому же густонаселенная. В нее входят тысячи заселенных островов, на которых проживает 255 млн человек. Так что спрос на услуги лоукостеров там велик.

Благодаря низкозатратной модели бизнеса Кирана быстро потеснил на рынке государственного авиаперевозчика Garuda Indonesia. На международном рынке Lion Air стала известна в 2011 г., когда компания подписала крупнейший в истории Boeing контракт на поставку партии самолетов для коммерческой авиации. В ноябре 2011 г. Lion Air подписала контракт с Boeing на сумму $21,7 млрд на покупку 230 самолетов. Контракт предусматривал поставку 201 самолета типов 737-300 и 737-400 и 29 самолетов типа 737-900ER. Также запланирована поставка еще 400 самолетов к 2017 г. В марте 2013 г. Lion Air заказала 234 самолета Airbus на сумму 18,4 млрд евро ($24 млрд).

В это время Кирана начал экспансию в Таиланд и Малайзию и основал еще одну компанию с полным набором услуг – Batik Air. Сейчас у Lion Air и Batik Air около 200 самолетов и подписаны контракты еще на 500.

Lion Group, куда входят эти две компании и еще несколько местных авиакомпаний, перевозит более 40 млн пассажиров в год и контролирует почти половину внутреннего авиационного рынка (см. врез).

«Хочу, чтобы компания оставалась частной»

Конкурент Кираны – региональный лоукостер AirAsia в прошлом году обогнал Lion Air по количеству перевезенных пассажиров. Но из-за финансовых трудностей AirAsia вынуждена замедлить экспансию. Это дает Киране козырь в борьбе за лидерство на местном рынке.

Тот факт, что Lion Air остается непубличной – Киране и его семье принадлежит 100% капитала компании, – позволяет ему быстро менять тактику в отличие от торгующейся в Малайзии AirAsia, у которой из-за конфликта с аналитиками сильно подешевели акции.

В течение многих лет Кирана дразнит аналитиков обещаниями провести первичное размещение акций Lion Air, но, по мнению Берндана Соби из Сингапурского центра авиации, компания к этому еще не готова. «Кирана очень умен, но одно из самых слабых мест Lion Air – недостаток профессионализма топ-менеджеров, – отмечает эксперт. – Учитывая размеры их бизнеса, им нужно больше сильных управленцев».

Кирана уверен: частная компания дает большие преимущества ее владельцам. «Мне бы хотелось, чтобы компания оставалась частной, – говорит он, закуривая еще одну сигарету. – Я могу без раздумий повысить зарплаты сотрудникам или их уволить, и мне не нужно одобрение совета директоров, чтобы купить аэропорт».

Конкуренция среди бюджетных авиаперевозчиков очень высока, и Киране постоянно приходится внедрять инновации, чтобы держать цены низкими. Столкнувшись с нехваткой пилотов и требованиями повысить зарплаты, Кирана пошел на нетривиальные меры. Он построил Lion City, чтобы поселить экипажи рядом с аэропортом Джакарты. «После того как я дал им жилье, о повышении зарплат они больше не просили, – говорит он. – До работы они доходят за 10 минут пешком, им не нужно тратить несколько часов, чтобы добраться на автобусе или мотоцикле». В Lion City есть школы, офисы, 1500 домов для сотрудников с семьями и 3000 квартир-студий с бассейном для бортпроводниц.

«Там живет 3000 красивых девушек, и я единственный мужчина, который может зайти внутрь, как будто я арабский шейх», – шутит он. Такой легкий сексизм совершенно обычен в патриархальном мире индонезийского бизнеса, и Кирана не слишком беспокоится о реакции сотрудников.

«Eсли будет нужно, президент займется этим вопросом»

Но шутки заканчиваются, когда он говорит о покупке 5500 га земли неподалеку от Джакарты для строительства собственного аэропорта. Старый аэропорт «Сукарно-Хатта» работает на пределе сил, и Кирана говорит, что, даже несмотря на то что инфраструктурные проекты в Индонезии всегда идут с трудом, действующие аэропорты противятся строительству нового, а получить государственное разрешение очень непросто, проект можно завершить за пять лет.

«Индонезийский рынок огромен, но у нас не хватает аэропортовых мощностей, – отмечает он. – Конечно, будут задержки из-за бюрократии, но я думаю, что президент займется этим вопросом, если у нас возникнут сложности с получением лицензий. Именно поэтому я и купил землю».

Энтузиазм помогает Киране преодолевать трудности, с которыми ему на протяжении 15 лет приходится сталкиваться в одном из самых трудных и конкурентных секторов экономики. У Lion Air была одна авария со смертельным исходом. Из-за проблем с безопасностью ей и еще нескольким индонезийским авиаперевозчикам запретили летать в ЕС.

В 2013 г. – еще одна трагедия: новый Boeing 737 перед посадкой на Бали упал в море. Пассажиры и экипаж Lion Air уцелели буквально чудом. По словам Кираны, Lion Air работает с Boeing и Airbus над улучшением стандартов безопасности, но от обвинений в свой адрес он отмахивается: «Аварии происходят из-за комплекса причин, включая человеческий фактор, метеоусловия, техническое состояние судна и работу диспетчеров».

Иногда его спрашивают, как человек с таким скромным стартовым капиталом смог создать такой большой бизнес, намекая, что за ним могут стоять влиятельные и состоятельные партнеры-инвесторы, которых он не раскрывает. Он отвечает на такие намеки иронией: «Когда вы растете очень быстро, люди не верят в возможность этого. Но я уже как-то отвечал на такой вопрос парламентариев: я и рубашку-то не могу отмыть, думаете, с «отмыть деньги» у меня получилось бы?»

FT, 25.08.2015, Татьяна Бочкарева, Антон Осипов