Глобальная энергетика возвращается к угольной генерации

В странах ЕС, в том числе в Германии и Италии, реанимируют некогда выведенные из эксплуатации угольные ТЭС, а угледобывающая отрасль в США переживает возрождение впервые за последние 10 лет, пишет Bloomberg. Распечатывает угольные шахты и Китай. Эта тенденция усилилась в 2022 г. после начала боевых действий на Украине и введения беспрецедентных санкций против России, которые включают попытки отказа европейских стран от импорта отечественных энергоносителей.

«Угольный ренессанс» начался еще в 2021 г. на фоне энергетического кризиса. В 2021 г. спрос на электроэнергию начал резко расти из-за восстановления мировой экономики после пандемии коронавируса в 2020 г., открытия границ и активизации путешествий. Но энергокомпании, особенно в ЕС, не успевали наращивать выработку. Вставшие из-за продолжительной безветренной погоды ветроэлектростанции (ВЭС) и пустые подземные газовые хранилища (ПХГ) в Европе лишь усугубляли ситуацию. В итоге к осени 2021 г. стоимость газа начала бить рекорд за рекордом, достигнув в ЕС в декабре $2200 за 1000 куб. м, что на тот момент стало максимальным значением за всю историю наблюдений (дороже газ в Европе торговался только в марте 2022 г.). В этой ситуации для энергокомпаний менее экологичный, но более дешевый уголь стал фактически безальтернативным топливом.

В результате выработка электроэнергии с применением угля в мире по итогам 2021 г. вопреки зеленым трендам климатической повестки, по данным Международного энергетического агентства (МЭА), выросла почти на 9%, достигнув исторического максимума и превысив отметку в 10 000 ТВт ч («Ведомости» писали об этом 21 января 2022 г.).

Выработка газовой генерации и ВИЭ также росла, но медленнее: на 2,1 и 6,2% соответственно. Аналитики EY подчеркивали в январском обзоре, что общее производство электроэнергии на ТЭС в 2021 г. увеличилось почти на 6% (или на 980 ТВт ч), что стало самым стремительным ростом с 2010 г.

Теперь для того, чтобы обеспечить энергоснабжение предстоящей зимой, правительство Германии рассматривает возможность сотрудничества с коммунальными предприятиями (энергокомпаниями) для возобновления работы выведенных из эксплуатации угольных ТЭС и отсрочки вывода действующей генерации, сообщает Bloomberg. А крупнейшая датская энергокомпания Orsted наращивает запасы угля вместо биомассы, поскольку «поставки углеродно нейтральных древесных гранул были прерваны». Великобритания изучает варианты укрепления энергобезопасности также с использованием угольных мощностей.

После начала специальной военной операции (СВО) России на Украине 24 февраля ЕС, США и другие присоединившиеся к антироссийским санкциям страны стали декларировать отказ от импорта угля из России. Об этом заявили, в частности, министр экономики ФРГ, вице-канцлер Роберт Хабек и президент США Джозеф Байден. А 8 апреля импорт и транзит российского угля запретил ЕС, но лишь с 10 августа 2022 г. (не распространяется на контракты, заключенные до 9 апреля). По оценке ЕС, запрет касается поставок российского угля на 8 млрд евро в год.

Старший персональный брокер «БКС мир инвестиций» Тимур Баянов отмечает, что европейцы, для которых РФ являлась ключевым поставщиком угля, вынуждены будут искать альтернативных поставщиков – в том числе в Индонезии и Австралии. При этом и в течение 2021 г., задолго до введения эмбарго в ЕС на российский уголь, наблюдались проблемы с его доставкой, подчеркивает Bloomberg. Из-за сбоев в логистических цепочках Германия вынуждена была закрывать угольную генерацию. А в Индии и Китае, на которые совокупно приходится около 2/3 мирового потребления угля, возникали перебои с выработкой энергии угольными ТЭС из-за отсутствия топлива.

Почему уголь важен для России

В России доля угольной генерации в последние годы планомерно падает, энергокомпании переходят на газ. По оценкам «ВТБ капитала», на угольные ТЭС в 2020 г. приходилось около 16% от всей мощности электростанций, их доля в выработке была порядка 13%. По данным «Системного оператора (СО) ЕЭС» России, на 1 января 2022 г. установленная мощность ТЭС составила 166,4 ГВт (данные по доле угольных станций не приводятся).

Рейтинговое агентство АКРА в начале 2021 г. отмечало, что уголь останется одним из ключевых источников энергии в мире на горизонте 5–10 лет. Это топливо имеет наибольшую долю (47%) в энергобалансе быстро растущих стран АТР, на которые приходится 44% потребляемой энергии в мире, и значительный вес в выработке электроэнергии в таких регионах, как Африка (22%), СНГ (14%) и ЕС (13%), отмечалось в обзоре.

Для России угольная отрасль имеет стратегическое значение. В частности, уголь – основной груз РЖД, его доля в ее грузообороте – 44%. Экспортная выручка от продажи российского угля составляет около 4% от поступлений в бюджет РФ от экспорта товаров, на уголь приходится порядка 12–13% выработанной энергии в стране («Ведомости» писали об этом 29 января 2021 г).

По данным ФТС, по итогам 2021 г. экспорт угля из России составил 223,3 млн т. На экспорт ушло более половины добычи, а крупнейшими импортерами стали Китай с 53,7 млн т, Япония с 21,9 млн т и Южная Корея с 21,4 млн т. По данным Минэнерго, экспорт угля в ЕС составил 48,7 млн т, это преимущественно энергетический уголь (на него пришлось 45,3 млн т, на коксующийся – 3,45 млн т). Доля ЕС в общем экспорте российского угля снизилась в 2021 г. до 21,8% против 22% в 2020 г. Доля России в импорте угля в ЕС в 2020 г. составляла 68%, следует из данных Eurostat. По данным ФТС, в 2021 г. крупнейшими импортерами российского угля в Европе были Нидерланды с 14,9 млн т, Польша с 7,7 млн т, Германия с 7 млн т, Италия с 4,4 млн т и Франция с 2,6 млн т.

Основные экспортеры угля в России – СУЭК, «Кузбассразрезуголь», «Сибантрацит», «Эльгауголь», «СДС-уголь», Кузбасская топливная компания, «Русский уголь», «Распадская» (входит в Evraz), «Мечел», «Колмар». «Ведомости» направили запросы в эти компании.

Вице-премьер РФ Александр Новак в начале апреля 2022 г. говорил, что на фоне санкций Россия сможет перенаправить экспорт угля из ЕС в АТР через морские порты европейской части страны. Но источник «Ведомостей» в крупной угледобывающей компании указывает на ряд ограничений, которые серьезно затруднят это: острую нехватку мощностей железнодорожной инфраструктуры в восточном направлении и рост ставок фрахта судов после начала СВО в 3–4 раза. По его словам, российские компании сейчас «стремятся продавать уголь любым покупателям», которые готовы его приобрести.

Полностью переориентировать поставки с ЕС на АТР возможно только в случае сохранения высоких цен на уголь, отмечает источник. Сейчас их поддерживает дефицит энергоресурсов в ЕС, в долгосрочной перспективе спрос должно обеспечить строительство новых угольных ТЭС в Китае, других странах Азии, в Африке. «Но в 2022 г. падения добычи в России избежать вряд ли удастся из-за проблем с логистикой», – говорит собеседник «Ведомостей».

Эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов обращает внимание на то, что Япония, являющаяся важным экспортным рынком для угольщиков (на нее в 2021 г. пришлось порядка 10% экспорта энергоугля из России), также объявила о прекращении закупок в РФ.

В течении 2022 г. переориентировать весь объем европейского экспорта на восток вряд ли удастся, говорит управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин. Но за 2–3 года при сохранении высоких цен вполне можно переориентировать поставки на восточные рынки, включая и Индию, считает он. Переориентация потоков упирается в логистические ограничения, предупреждает аналитик по товарным рынкам «Открытие инвестиций» Оксана Лукичева. Потенциальный спрос на российский уголь есть в Индии, в странах Юго-Восточной Азии, напоминает она. Высокие цены на уголь в мире будут поддерживать переориентацию, сохраняя необходимую рентабельность поставок, но вывезти уголь при ограниченной пропускной способности Восточного полигона (БАМа и Транссиба), а также сложностях в мировом судоходстве в ближайшие годы будет сложно, считает Лукичева.

Ситуация приведет к снижению добычи в России, прогнозируют эксперты. Потенциально под угрозой около 62 млн т в год, поставлявшихся в ЕС, и около 40 млн т – в Северо-Восточную Азию (учитывая санкции Японии и Южной Кореи), отмечает Лукичева. По оценке Гришунина, добыча в этом году может снизиться на 5–8% с учетом остановки небезопасных шахт.

Фьючерс на энергоуголь с поставкой в Роттердаме (ключевой хаб Европы) уже больше двух недель находится выше отметки $300/т, что более чем втрое превышает уровень годичной давности, напоминает Родионов. В ближайшие недели цены скорректируются вниз, но вряд ли опустятся ниже $200 до августа, когда в полной мере вступит в силу эмбарго на российский уголь. По оценке НРА, цены на уголь в 2022 г. останутся высокими, а частичное снижение начнется только в конце 2023 г., так как к этому сроку существенно нарастят добычу США.

В России три компании, связанные с добычей угля, являются публичными – группа Evraz, ее ключевой угольный актив – ПАО «Распадская», «Мечел».

25 апреля одна акция «Распадской» стоила на Московской бирже 385 руб. (-3,8% относительно цены 22 апреля). С начала года бумаги угольной компании потеряли в цене 20%. Акции «Мечела» торгуются по 122,5 руб. (-2,3% с 22 апреля), с начала года подешевев на 5 руб. Торги акциями Evraz в Лондоне остановлены с 10 марта, они зафиксированы на отметке 80,89 фунта за бумагу.

«Когда говорят про глобальный энергобаланс и зеленую повестку, то речь идет именно об энергоугле», – отмечает аналитик «Велес капитала» Василий Данилов. Evraz («Распадская») производит в основном коксующийся уголь, который используется в черной металлургии и в электроэнергетике не применяется. Поэтому динамика стоимости акций этих двух компаний в основном зависит от коксующегося угля, поясняет Данилов. В структуре продаж «Распадской» доминирует внутренний рынок (48%) и страны АТР (42%), на Европу приходится лишь 10%, поэтому с точки зрения географии продаж компания также защищена от санкционного давления.

Акции «Распадской» торгуются на Мосбирже, и в «Велес капитале» ожидают их роста на фоне сильных финансовых показателей и возобновления выплаты дивидендов в будущем. У «Мечела» на Европейский регион приходится почти 13% выручки сегмента добычи, отмечает старший персональный брокер БКС Тимур Баянов. В инвесткомпании полагают, что в конечном итоге эти объемы будут перенаправлены в другие регионы (в первую очередь в Азию), хотя во II–III кварталах ценовые дисконты могут быть «достаточно большими». В целом в БКС позитивно смотрят на бумаги «Мечела», учитывая рост цен на коксующийся уголь в Азии (внутренние цены на уголь в Китае выросли на 25% с начала года и в 2,2 раза г/г) и текущий курс рубля.

Зеленая повестка на втором плане

Рост потребления угля в энергетике идет вразрез со стремлением ряда стран к декарбонизации и принципами устойчивого развития (ESG). Принятая в 2019 г. европейская «зеленая сделка» (European Green Deal) предполагает, что страны ЕС должны стать углеродно нейтральными к 2050 г. При этом об отказе к 2040 г. от угля, считающегося грязным топливом из-за высокой эмиссии СО2, уже объявили порядка 50 стран.

Сейчас импорт угля из России увеличивают Индия и Китай, говорит Баянов. По его словам, импорт российского угля в Индию в марте 2022 г. подскочил до 1,04 млн т, что является самым высоким показателем с января 2020 г. По данным МЭА, на уголь приходится около 70% производства электроэнергии в стране.

По мнению собеседника «Ведомостей» в крупной угледобывающей компании, текущая ситуация в мировой экономике сдвинет планы по декарбонизации в ЕС на более поздние сроки. ЕС сможет вернуться к выполнению плановых показателей лишь после стабилизации ситуации с обеспечением энергоресурсами, говорит он. Мир не вернется к следованию климатическим целям и будет увеличивать использование угля, «пока не произойдет кардинального улучшения в снабжении дефицитных регионов энергоносителями», согласна Лукичева из «Открытие инвестиций».

Родионов напоминает, что сейчас от угля в электроэнергетике полностью отказались лишь четыре страны: в 2016 г. это сделала Бельгия, в 2020 г. – Швеция и Австрия, а в 2021 г. – Португалия. Закрыть все угольные ТЭС до 2025 г. планировали Великобритания, Италия, Франция и Ирландия. Стремление ЕС снизить зависимость от импорта газа, возможно, вынудит некоторые из этих стран сдвинуть сроки полного вывода оставшихся угольных энергоблоков, считает эксперт.

«Парадоксально, но именно климатические отклонения подталкивают к росту потребления угля», – замечает руководитель Московского энергетического центра EY Ольга Белоглазова. Аномальные температуры в последние два года привели к опустошению ПХГ в Европе и к последующему росту цен на газ с осени 2021 г., поясняет она. А уголь все еще остается относительно дешевым топливом.

Вероятнее всего, в 2022 г. выработка электроэнергии из угля в ЕС продолжит расти, так как дефицит поставок газа сохранится, считает Лукичева. Активный переход на выработку электроэнергии с угля на газ электростанциями в ЕС возможен при падении цен на газ до 45–65 евро/МВт ч, которые пока значительно выше, подсчитала она. Продолжит расти потребление угля и в Азии: Китай уже официально заявил о планируемом увеличении мощностей по добыче угля в стране на 300 млн т в 2022 г. (+7% к 2021 г.).

Рост использования угля в 2022 г. неизбежен, так как альтернативные энергоносители «крайне дороги», говорит Гришунин. По его мнению, страны ЕС и США могут пойти по пути Китая, поскольку новые угольные ТЭС дают существенно меньше выбросов в атмосферу. При этом декларировать отказ от угля эти страны продолжат, но полный отказ будут сдвигать «вправо», считает эксперт.

Стабилизации цен и возвращению к сокращению использования угля может способствовать запуск новых проектов по сжижению природного газа (СПГ) в США, Катаре и Австралии, но это произойдет не ранее 2024 г., отмечает Белоглазова. При этом остается открытым вопрос регазификационных СПГ-мощностей в Европе и транспортировки газа, добавляет она. По ее словам, также стабилизировать ситуацию может пересмотр ЕС отношения к АЭС.

Агрессивное раскручивание климатической повестки во многом было элементом давления на поставщиков энергоносителей, в первую очередь из России, считает Лукичева. «Сейчас обстоятельства изменились, завуалированные методы борьбы отброшены и противостояние стало открытым – через запреты и санкции. В этой логике стремление к климатическим целям вскоре может быть забыто», – считает эксперт. Но когда ситуация стабилизируется, возврат к климатической повестке может вновь возникнуть как элемент политического давления одних политических кругов на другие, добавляет она.