Государство формально может потерять контрольный пакет в «Роснефти»

28 марта «Роснефть» подписала соглашение о прекращении деятельности в Венесуэле. Все активы, связанные с работой в этой стране, она продала компании, на 100% принадлежащей правительству России. Кто именно выступил покупателем, в «Роснефти» не говорят.

Пресс-служба правительства подтвердила «Интерфаксу» информацию о сделке. Решение компании прекратить деятельность в Венесуэле было ожидаемым, сказал «Ведомостям» представитель «Роснефти» Михаил Леонтьев: «Мы как публичная международная компания должны защищать наших акционеров. Мы это сделали в их интересах». От более подробных комментариев он отказался.

Ранее США ввели санкции против двух «дочек» «Роснефти» – TNK Trading International S.A. и Rosneft Trading, а также против президента последней Дидье Касимиро из-за торговли венесуэльской нефтью. Минфин США предписывал контрагентам до 20 мая прекратить сотрудничество с «дочками» «Роснефти», а также заблокировал их имущество. Леонтьев в беседе с ТАСС отметил, что «Роснефть» после ухода из Венесуэлы рассчитывает, что Вашингтон снимет санкции с ее дочерних компаний.

Венесуэла обладает крупнейшей в мире ресурсной базой углеводородов и проекты в этой стране были интересны для «Роснефти», рассуждает старший аналитик «БКС премьера» Сергей Суверов: «Однако в условиях санкционного давления возможные риски для компании, которая имеет листинг в Лондоне и около 50% акционерного капитала которой принадлежит иностранным инвесторам, перевешивают потенциальные выгоды ведения бизнеса в регионе».

Основной бизнес «Роснефти» находится в России, активы в Венесуэле сейчас большой ценности не представляют из-за политического и экономического кризиса в стране и американских санкций, рассуждает аналитик Fitch Дмитрий Маринченко. Он считает, что из-за резкого падения цен на нефть ситуация в Венесуэле будет только ухудшаться, а добыча там продолжит падать. Венесуэльские проекты были важны для «Роснефти» на перспективу, но не при текущей политической ситуации в Венесуэле и не при ценах на нефть в $25 за баррель, говорит аналитик БКС Кирилл Таченников.

По условиям соглашения «Роснефть» получит на баланс одной из дочерних компаний 9,6% собственных акций. На Московской бирже такой пакет 27 марта стоил 308 млрд руб.

Покупателем или одним из участников сделки может быть «Роснефтегаз», говорят опрошенные «Ведомостями» эксперты: компания на 100% принадлежит правительству, и это единственная госкомпания, которая может расплатиться за сделку акциями «Роснефти». Сейчас «Роснефтегазу» принадлежит 50% плюс 1 акция «Роснефти», еще 19,75% акций – у британской BP, 18,93% – у катарской QH Oil Investments LLC, одна акция – у Росимущества. Оставшиеся акции находятся в свободном обращении. Если именно «Роснефтегаз» перечислит «дочке» «Роснефти» 9,6% акций, государство формально потеряет контроль над «Роснефтью». В этом случае эффективная доля Росимущества составит 44,3%.

«Роснефтегаз» может быть покупателем – с его баланса ушли акции «Роснефти» в оплату венесуэльских активов, но в таком случае сохраняются санкционные риски, поскольку главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин является также председателем совета директоров «Роснефтегаза», говорит Суверов. Поэтому покупателем могло стать другое общество, принадлежащее государству, не связанное с «Роснефтью», а расплатился за сделку «Роснефтегаз», полагает он. Покупателем могла выступить любая госкомпания, на 100% принадлежащая государству, говорит аналитик Raiffeisenbank Андрей Полищук: «Не думаю, что это «Роснефтегаз», тогда на него ложится риск санкций».

Покупателем активов может быть и третье лицо, согласен партнер корпоративной практики Bryan Cave Leighton Paisner Антон Панченков: «Роснефтегаз» мог, например, выдать ей заем, а заемщик поручил расплатиться акциями по этой сделке. Но ни от кого, кроме «Роснефтегаза», исходя из структуры капитала «Роснефти», пакет в 9,6% по «государственной» сделке прийти не мог, уверен он.

Сделку провели в неденежной форме, чтобы минимизировать нагрузку на бюджет страны в непростых макроэкономических условиях, рассуждает Суверов. Он считает, что государство сохранит контроль над компанией через 40%-ный пакет, принадлежащий «Роснефтегазу», и эти 9,6% квазиказначейских акций, которые будут оставаться на балансе группы «Роснефть».

По завершении сделки «Роснефть» может купить на эти акции что-нибудь у государства, чтобы вернуть ему контроль, полагает Полищук. Чтобы доля государства не размылась, «Роснефть» не сможет продать эти акции в рынок, считает Маринченко: «Вероятно, они будут проданы позже – «Роснефтегазу» или другой государственной структуре – когда экономическая ситуация немного нормализуется».

Квазиказначейские акции имеют право голоса и, по сути, позволяют менеджменту компании участвовать в акционерном управлении, говорит Панченков. Получив эти акции, дочерняя компания сможет номинировать кандидатов в органы управления «Роснефти», более того, пакет в 9,6% позволяет провести одного кандидата в совет директоров, даже если за него не проголосует больше никто (всего в совете директоров «Роснефти» 11 человек), рассказал Панченков. Он отметил, что, хотя государство технически теряет контроль над «Роснефтью», фактически оно, конечно же, продолжит контролировать компанию.

Из соображений рыночной конъюнктуры и высоких санкционных и политических рисков проекты в Венесуэле могут заморозить, но полноценно продать их некому, считает партнер консалтинговой компании Urus Advisory Алексей Панин: «Так что если компании не закроют, России придется ими заниматься и дальше. А если закроют, получается довольно неловко: правительству в обмен на ликвидный актив (акции «Роснефти») был передан абсолютный неликвид. Не очень похоже на win-win сделку».