Как Россия за 20 лет сама себя накормила

«Казалось, что проблемы в сельском хозяйстве будут существовать чуть ли не вечно. Мы знаем <...> как обижались наши сельхозпроизводители, когда о сельском хозяйстве говорили как о черной дыре, куда, сколько денег ни давай, все равно результата никакого нет», – вспоминал президент России Владимир Путин в 2016 г. Шанс у сельского хозяйства появился после дефолта 1998 г.: импортное продовольствие подорожало в несколько раз, и отечественные продукты стали конкурентоспособны.

Главным лоббистом отрасли стал Алексей Гордеев, министр сельского хозяйства с августа 1999 г. по февраль 2009 г.: он предложил основные меры поддержки аграриев. Сегодня он зампред правительства, курирует сельское хозяйство.

Настоящая поддержка началась в 2006 г., когда был объявлен национальный проект «Развитие агропромышленного комплекса»: инвесторы стали получать субсидированные кредиты на восемь лет. Спустя два года национальный проект стал государственной программой, она действует и по сей день, по ней выделено уже более 2,3 трлн руб.

Квота принесла облегчение

В 2000 г. для стимулирования собственного производства сахарной свеклы Россия ввела тарифные квоты на сахар-сырец из Латинской Америки: тогда только около трети сахара вырабатывалось из российской сахарной свеклы.

Производство сахара из зарубежного сырца свелось к нулю в сезоне 2017/18 г., по данным ИКАР. Сейчас ведущие производители сахара («Продимекс», «Сюкден», «Русагро» и др.) выстроили вертикальные холдинги, у них свои поля, напоминает ведущий эксперт ИКАРа Евгений Иванов, доля собственного сырья – от 60 до 100%. Производство сахара в сезоне 2017/18 г. достигло рекордных 6,6 млн т, в текущем сезоне, прогнозирует ИКАР, рекорд может быть обновлен. Но перепроизводство привело к резкому падению цен: если в июле 2016 г. сахар в опте стоил более 47 руб./кг, то в октябре 2019 г. – менее 22 руб./кг. Это критически снизило рентабельность производителей, говорит Иванов.

В 2003 г. тарифные квоты были распространены и на мясо, и в отрасль пошли крупные инвесторы. В 2004 г. «Русагро» Вадима Мошковича построило свинокомплексы в Белгородской и Тамбовской областях, а с 2016 г. строит фермы в Приморье. Сейчас у холдинга 5,3% рынка. «Мираторг» братьев Александра и Виктора Линников, крупнейший импортер мяса, купил в те же годы 40% в двух белгородских свинокомплексах у французской BelgoFrance и начал строить фермы сам. «Мираторг» – лидер в производстве свинины, 10% рынка.

В 2010 г. правительство утвердило 10-летнюю Доктрину продовольственной безопасности, установившую долю собственной продукции (зерна, растительного масла, рыбы, молочной и мясной продукции, картофеля, соли) в потреблении. В 2018 г. показатели доктрины достигнуты по зерну, маслу и мясу.

Мясной отраслью заинтересовались даже непрофильные инвесторы. К примеру, партнеры Романа Абрамовича по «Сибнефти» создали ГК «Продо», ныне одного из лидеров рынка. За 15 лет в мясную отрасль было вложено более 1 трлн руб., к 2014 г. только 10% потребляемого мяса птицы было импортным, а свинины, говядины, молочной продукции – около четверти.

Посторонним вход воспрещен

В августе 2014 г. Россия ввела в ответ на западные санкции эмбарго на продовольствие (овощи, фрукты, мясную, молочную продукцию) из США, Евросоюза, Австралии, Норвегии, через год добавились Албания, Черногория, Исландия, Лихтенштейн и Украина.

Эмбарго подавалось не только как мера воздействия на противников, но и как шанс для российских производителей занять освободившуюся нишу.

Этим воспользовались многие производители, и особенно свиноводы: под запрет попала продукция из трех основных поставщиков свинины – ЕС, США и Канады, считает аналитик «ВТБ капитала» Николай Ковалев, и на начало 2019 г. доля импортной свинины сократилась до 2%. А импорт птицы и говядины за годы эмбарго сократился вдвое, по данным Росстата. Но на них эмбарго не оказало такого влияния, как на свинину, считает Ковалев, – производство птицы выросло на треть за счет того, что потребители переходили на курицу с более дорогих видов мяса, прежде всего с говядины. А производство говядины практически не изменилось – из-за сроков окупаемости, превышающих 10 лет, указывает он.

Основная причина роста производства – не изоляция рынка, а субсидирование ставок кредита, считает главный аналитик группы «Черкизово» Андрей Дальнов, эмбарго не затронуло поставки мяса из латиноамериканских стран, ведущих мировых экспортеров. С ним согласна партнер практики АПК «НЭО центра» Инна Гольфанд: без такой господдержки производство росло бы куда медленнее и насыщенность основных рынков собственной продукцией была бы не 90–100%, а 50–60%. Еще девальвация рубля в 2014 г. оказала большое влияние на рынок, сделав импортные продукты менее доступными, уверен Дальнов.

Тепличные условия

По мнению Гольфанд, значительный эффект от эмбарго получили производители тепличных овощей и молочной продукции. Государство начало компенсировать капитальные затраты на теплицы – на это было выделено более 12 млрд руб. в 2015–2018 гг. – и инвесторы вложили около 200 млрд руб. почти в 1000 га новых теплиц, по данным Национального союза производителей плодов и овощей.

С начала эмбарго крупные тепличные хозяйства возникли у «Эко-культуры» Александра Рудакова и Андрея Петренко, «Технологий тепличного роста» Сергея Рукина и др.; производство тепличных овощей выросло на 80% и достигло 1,1 млн т. Российский рынок практически полностью насыщен огурцами, остается небольшой дефицит томатов в зимний период, резюмирует Гольфанд.

Эмбарго помогло и развитию молочной переработки, особенно сыру и сырным продуктам – с тех пор оно растет на 13,5% в год, говорит Гольфанд. По данным Союзмолока, за пять лет производство сыров и сырных продуктов выросло более чем в 1,5 раза, сухого молока и сливок – более чем на четверть, сливочного масла – на 15%.

Крупнейший в России производитель молока – «Эконива» Штефана Дюрра – к 2025–2030 гг. намерен перерабатывать все свое молоко. «Русагро» решило освоить молочное направление: взяло под контроль два молочных комбината в Поволжье, расширит производство и намерено войти в топ-3 производителей сыра. В 2018 г. импорт молочной продукции был рекордно низким за 15 лет – 5,7 млн т, по данным Союзмолока, в 2019 г. будет около 6 млн т.

Как заработать $45 млрд

Майский указ президента Путина требует к 2024 г. увеличить сельскохозяйственный экспорт в 2,2 раза по сравнению с 2017 г. – до $45 млрд. Для этого бюджет дополнительно выделит 406,8 млрд руб. на национальный проект «Экспорт продукции АПК».

Дополнительные субсидии даются на производство продукции с высокой добавленной стоимостью, востребованной на внешних рынках, говорит представитель Минсельхоза. Национальный проект в дополнение к госпрограмме позволит производителям получать короткие кредиты на закупку сырья, инвестиционные кредиты на строительство, реконструкцию и модернизацию мощностей по переработке и хранению рыбы, портовой инфраструктуры, переработке маслосемян, дикоросов и др., уточняет он.

С 2020 г. будут компенсироваться затраты на сертификацию сельхозпродукции на внешних рынках, могут появиться субсидии и на увеличение производства экспортно-ориентированных масличных культур – сои и рапса.

Господдержка смещается в отстающие направления – молочная продукция, овощи и фрукты, говядина, говорит аналитик «Эксперт РА» Михаил Ткач, в числе приоритетов будет развитие собственной селекции, семеноводства и племенного животноводства. А для поддержания секторов-рекордсменов государству придется помогать экспорту через субсидирование логистики, стимулировать расширение перевалочных мощностей, создание новой инфраструктуры и устранение торговых барьеров, говорит Ткач, и большее внимание будет уделяться биобезопасности.

Продвигать российскую продукцию будет сеть атташе Минсельхоза в 50 странах, указ об этом Путин подписал 14 октября.

Активнее осваивать зарубежные рынки мешают торговые барьеры: Китай и страны Юго-Восточной Азии для многих продуктов закрыты, констатирует Гольфанд. В ноябре 2018 г. Россия подписала соглашение с Китаем о взаимном открытии рынков мороженого мяса птицы и молочной продукции. По оценке Дальнова, в 2019 г. Китай станет основным экспортным рынком для российской курятины, экспорт может достичь 50 000 т, а в 2020 г. – превысить 100 000 т.

Самой востребованной молочной продукцией в Китае оказалось мороженое – до 10% импорта, говорит гендиректор Союзмолока Артем Белов: не самый традиционный для страны продукт, в деньгах поставки невелики. Традиционную молочную продукцию – питьевое молоко и йогурты – поставляют «Эконива» и «Комос». Всего на конец 2019 г. поставки молочной продукции составят до $10 млн. Если в перечень для поставок будут включены сухая молочная сыворотка и сухое молоко, то можно рассчитывать на кратное увеличение экспорта в эту страну, считает он. Потребление молочной продукции в России уже несколько лет падает, а в мире – растет, развитие экспорта необходимо, чтоб обеспечить дополнительные рынки сбыта. Экспорт молочной продукции может увеличиться с $300 млн в 2018 г. до $800 млн в 2024 г., считает Белов, а собственные потребности Россия обеспечит через 5–7 лет.

Барьеры на пути экспорта мяса все же снимаются – в 2019 г. Россия получила возможность поставок в новые страны: свинины, говядины и птицы – в Венесуэлу, говядины – в Бразилию, мяса кролика – в Южную Корею, живых цыплят – в ОАЭ и т. д., приводит данные Минсельхоз: всего поставки говядины выросли более чем на треть и достигли 3900 т, а свинины – на 28% и составили 26 900 т.

Рост экспорта идет быстро, говорит руководитель Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин, если удастся открыть ключевые рынки – Китая, Южной Кореи, Японии, Филиппин, – то к 2024 г. экспорт мясной продукции может вырасти как минимум втрое – до $1,5 млрд. Если же нет, экспорт будет расти примерно на 20% в год за счет увеличения поставок на традиционные рынки – в страны СНГ, Ближнего Востока, Африки, некоторые страны Юго-Восточной Азии.

Одна четверть зерна

Проще налаживать поставки растительной продукции и продукции низкой степени переработки – зерновых, масличных, рыбы, растительных масел, некоторых видов шротов, говорит гендиректор ИКАРа Дмитрий Рылько: эта продукция востребована, для нее есть устоявшиеся рынки сбыта, высокое и конкурентоспособное производство. В этом году Россия увеличила число российских регионов для поставок пшеницы в Китай, получила возможность экспортировать туда и cоевые бобы, шроты, жмыхи, свекловичный жом и ячмень. В августе 2019 г. Саудовская Аравия снизила требования к импортируемой пшенице, что позволит России наладить поставки на этот большой рынок – страна покупает 3–4 млн т в год. Получается, Россия экспортирует относительно дешевые товары, а импортирует относительно дорогие: в 2018 г. 1 т импортируемой продукции стоила в среднем около $1350, 1 т экспортируемой – $370, приводит данные Рылько.

По расчетам Минсельхоза, основным экспортным товаром к 2024 г. останется зерно – поставки вырастут в 1,5 раза и займут около 25% агроэкспорта. Поставки масложировой продукции должны утроиться и занять 19%. Основными покупателями должны стать Китай, страны Африки, Персидского залива, Индия, Южная Корея и т. д.

Россия может экспортировать даже больше зерна, чем предполагает Минсельхоз, – увеличить поставки в 2 раза и больше, считает Андрей Сизов из «Совэкона», – если государство не будет мешать бизнесу, ограничивая и контролируя экспорт, откажется от экспортной пошлины, у которой хоть и нулевая ставка, но при желании ее можно быстро повысить, откажется от обязательной выдачи фитосанитарных сертификатов, они замедляют и осложняют отправку продукции. После Саудовской Аравии следующей страной должен стать Алжир, считает Сизов, – это один из крупнейших в мире импортеров пшеницы, закупающий порядка 7 млн т в год.

Росту экспорта может помочь и везение: если вырастут мировые цены, экспорт резко возрастет, ведь целевые показатели установлены в долларах, считает он. Планы Минсельхоза развивать экспорт отдельных видов продукции (зерно, мясо, масло) не отражают реальных возможностей этих рынков, а отражают скорее лоббистский потенциал отраслей: имея плановые показатели, они могут требовать больше льгот и поддержки, заключает эксперт.

Чиновники неоднократно говорили, что необходимо прежде всего развивать экспорт продукции глубокой переработки – конфет, мороженого и даже водки. Всего экспорт пищевой и переработанной продукции с высокой добавленной стоимостью к 2024 г. должен вырасти с $3,4 млрд до $8,6 млрд, но ее доля в деньгах не превысит 20%. Для активных поставок более дорогой переработанной продукции пока недостаточно компетенций и налаженных связей с оптовиками и розничными сетями в странах-импортерах. Все же процесс освоения рынков с брендированной потребительской продукцией довольно сложный и требует больших временных и финансовых затрат, объясняет Рылько.

России пока надо не гнаться за экспортом брендированной продукции высокой степени переработки, а сосредоточиться на тех рынках, продукция которых и так востребована, говорит Сизов. В пример он приводит Бразилию – небогатая страна, но входит в число лидеров по экспорту мяса, зерна, сои, кукурузы, сахара и др., перечисляет Сизов. Думать об экспорте брендированной продукции стоит позже, когда будет достаточно развита торговля биржевыми товарами. Процесс создания национальных брендов сложен – сначала надо, чтобы они появились в стране. А пока башкирский мед, алтайская гречка и проч. даже в России не имеют большой популярности, заключает Сизов.