Туркмения лишилась крупного покупателя газа в лице Ирана

В начале августа Иран запустил в эксплуатацию новый газопровод для транспортировки газа в северные регионы страны, сообщил «Интерфакс» со ссылкой на иранскую госкорпорацию National Iran Gas Co. (NIGC). Трубопровод Дамган – Нека, рассчитанный на прокачку до 40 млн куб. м в сутки, полностью заменит импорт из Туркмении, заявил представитель NIGC Хедаят Омидвар. Протяженность нового трубопровода – 170 км, проектная мощность – до 14,6 млрд куб. м в год. Стоимость строительства оценивается примерно в $250 млн. Туркмения в 2016 г. экспортировала в Иран около 6,7 млрд куб. м газа, по данным BP.

На обострение отношений с Ираном Туркмения пошла в 2017 г., потребовав от NIGC срочно погасить долги. «Туркменгаз» прекратил поставки в Иран утром 1 января. Иранская компания в свою очередь заявила, что большая часть долгов ($4,5 млрд) ею уже была «инициативно погашена», обвинила «Туркменгаз» в нарушении условий контракта и заявила, что будет подавать в арбитраж. Из нового заявления Омидвара следует, что возобновлять покупку туркменского газа Иран не планирует.

России газ не нужен

Вплоть до 2016 г. еще одним крупным покупателем туркменского газа был «Газпром». Однако, не договорившись о новой контрактной цене, российская компания сначала значительно сократила импорт из Туркмении – с 11 млрд куб. м в 2014 г. до 3,1 млрд куб. м в 2015 г. В 2016 г. «Газпром» вовсе прекратил закупки газа в Туркмении. Возможность возобновления поставок председатель совета директоров «Газпрома» Виктор Зубков в феврале 2016 г. отверг: «В этих условиях какие могут быть закупки газа у туркменов? Нет» (цитата по «Интерфаксу»). Более того, в середине 2015 г. «Газпром» подал иск в стокгольмский арбитраж, чтобы добиться ретроактивного пересмотра цены на закупленный в Туркмении газ начиная с 2010 г. По данным «Интерфакса», «Газпром» требует вернуть ему $5 млрд. Согласно материалам «Газпрома», рассмотрение дела приостановлено до 31 декабря 2018 г. «с целью нахождения взаимоприемлемого решения о дальнейшем сотрудничестве».

Отказ от сотрудничества с «Газпромом» заставил Туркмению впервые с 2009 г. сократить добычу газа – с 69,6 млрд куб. м в 2015 г. до 66,8 млрд куб. м в 2016 г. При собственном потреблении около 29,5 млрд куб. м в 2016 г. потеря иранского рынка может привести к профициту добычи примерно в 8 млрд куб. м в год. Единственным крупным рынком сбыта газа для Туркмении остается Китай (29,4 млрд куб. м в 2016 г.).

Несбывшиеся мечты

Вслед за Россией, Ираном и Катаром Туркмения занимает 4-е место в мире по объему доказанных запасов газа – 17,5 трлн куб. м (9,4% мировых запасов). Экспорт газа – один из основных источников пополнения национального бюджета. Национальная программа социально-экономического развития страны от 2011 г. предусматривала, что к 2030 г. добыча газа вырастет до 230 млрд куб. м в год, а экспорт – до 180 млрд куб. м. Главная ставка была сделана на Китай и со временем на Индию. Летом 2012 г. «Туркменгаз» и китайская CNPC даже подписали рамочное соглашение о сотрудничестве, предусматривающее увеличение поставок газа в Китай до 65 млрд куб. м. Обеспечить такой транзит должны были четыре линии газопровода Центральная Азия – Китай, проходящего через территорию Узбекистана и Казахстана (см. карту). Сейчас построены три линии газопровода суммарной мощностью 55 млрд куб. м в год, из которых Туркмении доступны только 35 млрд куб. м. Начало строительства четвертой ветки трубопровода пропускной способностью еще 30 млрд куб. м в год должно было начаться в 2015 г., но несколько раз переносилось, а 2 марта 2017 г. было отложено на неопределенный срок. Об этом со ссылкой на представителя национальной холдинговой компании «Узбекнефтегаз» сообщал «Интерфакс». «Проект отложен на неопределенное время при согласовании с китайской стороной», – говорил представитель «Узбекнефтегаза».

Судьба газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (TAPI) мощностью 33 млрд куб. м в год пока также остается неопределенной. Общая стоимость проекта оценивается в сумму порядка $10 млрд. Предполагалось, что его строительство завершится в 2019 г., затем ввод газопровода в эксплуатацию был перенесен на 2020 г. Эти сроки могут быть перенесены еще больше, считает вице-президент Moody’s Денис Перевезенцев. «Нестабильная геополитическая обстановка в Афганистане и Пакистане может помешать реализации этого проекта. В текущих условиях гарантии безопасности как самого строительства, так и дальнейшей эксплуатации трубы давать сложно», – говорит Перевезенцев.

Последняя надежда

Спасти Туркмению от перепроизводства газа мог бы «Газпром», но российская компания вряд ли захочет это делать, считает директор отдела корпораций Fitch Ratings Дмитрий Маринченко. «Возобновлять поставки из Туркмении «Газпрому» сейчас невыгодно. У компании избыток собственных добычных мощностей. Поэтому шансы на то, что «Туркменгаз» сможет предложить интересные «Газпрому» условия поставки, я бы оценил как крайне маловероятные. Им придется делать слишком большую скидку», – говорит Маринченко. Но не исключено, что подобное решение может быть принято исходя из политических соображений, предполагает аналитик.

Единственный выход для «Туркменгаза» – увеличивать поставки по трубопроводу Центральная Азия – Китай до максимально возможных, считает Денис Перевезенцев: «Увеличение импорта Китаем туркменского газа приведет к усилению позиции CNPC в переговорах с «Газпромом». Компании долго договаривались об условиях контракта по восточному маршруту «Силы Сибири». Дополнительный газ из Туркмении даст возможность китайцам торговаться об условиях и сроках реализации западного маршрута». У председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера сомнений в перспективах строительства западного маршрута «Силы Сибири» нет. «Поставки из Центральной Азии, к сожалению, не обеспечивают покрытия пикового спроса [в Китае] в осенне-зимний период. Этого газа в необходимых объемах нет», – говорил Миллер на годовом собрании в этом году. «У нас есть действующее юридически обязывающее соглашение по условиям поставки газа по этому маршруту. В соответствии с ситуацией на рынке абсолютно точно этот газотранспортный маршрут будет востребован», – уверен Миллер.