Михаил Гуцериев заработал на дешевой нефти

Совладелец «Русснефти» Михаил Гуцериев в конце 2014 г. заключил контракт хеджирования со Сбербанком по прямой рекомендации президента Сбербанка Германа Грефа, сообщил Reuters со ссылкой на источник в нефтяной отрасли, знакомый с деталями сделки. О наличии контракта агентству рассказал первый зампред Сбербанка Максим Полетаев. Его существование подтвердил и источник «Ведомостей», близкий к одной из сторон.

Хеджирование позволило компании «Нефтиса» Гуцериева в III и IV кварталах 2014 г. зафиксировать цену продажи 50 млн баррелей нефти (6,7 млн т) на уровне $85 за баррель при рыночной цене $85-110 за баррель. Это вся годовая добыча «Нефтисы». Но по итогам 2015 г. среднегодовая цена нефти составила $50, и согласно расчетам агентства, компания дополнительно заработала $1,75 млрд (116,6 млрд руб. по текущему курсу). Сбербанк довольно быстро перепродал этот контракт зарубежному синдикату банков, рассказал Полетаев.

Представитель Сбербанка отказался от комментариев, представитель Михаила Гуцериева не ответил на запрос «Ведомостей».

По итогам 2014 г. краткосрочная кредиторская задолженность «Нефтисы» составила 25,6 млрд руб., данные за 2015 г. компания еще не публиковала. При этом «Нефтиса» выступила поручителем перед Сбербанком по десяти кредитам для третьих лиц на общую сумму 145,8 млрд руб., говорится в отчетности за 2014 г. В 2016 г «Нефтисе» нужно будет погасить 5,5 млрд руб. в рамках обслуживания краткосрочного долга, указано в отчете.

Заключение хеджевых контрактов довольно обычная схема: как правило, банкиры предлагают их своим закредитованным клиентам, чья выручка сильно зависит от цен на сырьевые товары, говорит начальник управления торговых операций с производными инструментами БКС Петр Харченко. Есть два основных варианта хеджевого контракта, который заключили Сбербанк и «Нефтиса». Первый - классический: Сбербанк продает опцион-пут, Гуцериев платит некую премию в момент сделки, при падении цены ниже $85 за баррель клиент начинает зарабатывать, а если цены растут - потери клиента ограничиваются уплаченной премией, объясняет он. Менее традиционный вариант - форвардный контракт: стороны могли заключить его в пределах уже открытой кредитной линии. Но тут могут быть риски: убытки для клиента потенциально не ограничены, в случае сильного роста цен на нефть кредитной линии может не хватить, придется довносить залог или прерывать сделку с убытком для клиента, добавляет Харченко.

В условиях ценовой волатильности небольшие нефтедобывающие компании в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке, как правило, хеджировали цены на нефть по требованиям банков-кредиторов, говорит аналитик Fitch Максим Эдельсон. Такие компании, как правило, более закредитованы, поэтому хеджирование ценовых рисков – способ «стабилизации» их денежного потока по требованию банка. Некоторые компании потом удачно продали свои хеджи, рассказывает он. Например, американская Kosmos Energy Ltd. захеджировала 6 млн баррелей по цене примерно $82 и $61 за баррель в 2016 и 2017 гг., эти контракты могли принести компании примерно $280 млн дополнительной выручки, африканская Oando Energy Resources’s заработала на хеджевых контрактах в 2015 г. $226 млн, подсчитали аналитики Fitch.

Крупные игроки, как правило, не хеджируют свои ценовые риски из–за отсутствия такого требования со стороны банков и из-за больших объемов и соответственно стоимости хеджирования, говорит Эдельсон. Они рассматривают себя как commodity players – соответственно, размер их выручки должен колебаться вместе с колебаниями цен на природные ресурсы, объясняет он. Еще одна нефтяная компания Михаила Гуцериева - «Русснефть» - по состоянию на конец 2015 г. должна была $2,3 млрд «ВТБ». Хеджевого контракта с ВТБ у «Русснефти» нет, говорит консультант компании.