Власти Сирии сотрудничают с «Исламским государством» в газовом бизнесе

Газ обеспечивает 90% электрогенерации в Сирии. Поэтому хотя режим президента Башара Асада и «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) воюют друг с другом, обоюдная потребность в электроэнергии заставляет их сотрудничать в газовой отрасли. Сейчас ИГ контролирует по меньшей мере восемь электростанций в стране, в том числе три ГЭС, и крупнейший в Сирии газоперерабатывающий завод. В свою очередь, у правительства есть компании, которые умеют ими управлять.

Сирийские активисты и западные официальные лица давно обвиняют режим Асада в нефтяных договоренностях с ИГ, которое почти полностью контролирует богатый нефтью восток страны. Но, как показывает расследование Financial Times, наиболее тесно они сотрудничают в газовой сфере, необходимой для электрогенерации. Интервью с десятками сирийцев, работающих в энергетических компаниях, свидетельствуют, что главную роль в их соглашениях играют не деньги, а услуги.

Деловые отношения не приводят к перемирию сторон — атаки на сотрудников и инфраструктуру друг друга не прекращаются. Правительство Асада указывает на эти столкновения как на доказательство того, что у него нет никаких договоренностей с террористами. «Сотрудничества с террористами по этому вопросу нет», - сказано в заявлении министерства нефти и природных ресурсов Сирии. При этом оно признает, что некоторые его сотрудники работают на ИГ «ради сохранения безопасности на этих объектах».

Но некоторые утверждают, что сражения между сторонами происходят отчасти из-за их стремления добиться более выгодных условий, при этом они не хотят полностью уничтожать друг друга. «Подумайте об этом как о тактических маневрах с целью улучшить свое положение, - говорит владелец одной из сирийских энергетических компаний, пожелавший сохранить анонимность. - Это переговоры в стиле чикагской мафии 1920-х гг. Они убивают и сражаются, чтобы увеличить свое влияние на партнера, но у этого нет конца».

Смертельная игра

Пешки в этой смертельной игре — сотрудники энергетических госкомпаний и частных подрядчиков.

Так, 25-летний инженер Ахмед (он попросил изменить его имя из соображений безопасности) думал, что после четырех лет войны обретет спокойствие, получив должность в Syrian Gas Company (SGC). Но вместо этого он провел кошмарный год, работая за $80 в месяц под надзором террористов на газоперерабатывающем заводе Tuweinan, ставшим одним из совместных предприятий режима Асада и ИГ. По его словам, у него не было выбора, поскольку в Сирии он просто не мог найти другую работу. По словам Ахмеда, террористы регулярно избивали рабочих и даже убили одного в присутствии его коллег. «Самое худшее – знать, что пока ты там, ты не принадлежишь никому, - говорит он. - Ни режим, ни ИГ тебе больше не доверяют».

Большинство рабочих, которых посылают на территорию ИГ, - представители суннитского большинства страны. Именно они выступили против семьи Асада и сирийской элиты, которые принадлежат к алавитскому меньшинству, из-за чего в стране началась гражданская война. По словам другого работавшего в SGC инженера-суннита Марвана (летом он покинул страну), получить работу на контролируемых сирийским правительством территориях могут только представители религиозных меньшинств и имеющие политические связи сунниты. Если же те, кому повезло меньше, пытаются возражать против направления на подконтрольные ИГ объекты, ему, по словам Марвана, просто говорят: «Забудь и поверь мне, на территориях ИГ лучше, люди там счастливее».

По соглашениям между правительством и ИГ государственные и частные газовые компании платят своим сотрудникам, кормят их и обеспечивают оборудованием заводы, рассказывают рабочие. Электроэнергию, вырабатываемую с помощью так называемого сухого газа, в котором содержится почти один только метан, стороны делят между собой, а ИГ также получает топливо, изготовленное из сжиженного газа. Например, рабочие завода Tuweinan говорят, что их газ отправляют на контролируемую террористами теплоэлектростанцию под Алеппо. По условиям соглашения, правительство ежедневно получает 50 МВт электроэнергии, а ИГ – 70 МВт и еще 300 баррелей конденсата.

Заводом Tuweinan частично управляет сирийская компания Hesco, чей владелец Джордж Хасвани находится под санкциями ЕС по подозрению в сотрудничестве с режимом Асада и ИГ. По словам некоторых сотрудников, Hesco ежедневно платит ИГ 15 млн сирийских лир (около $15 000), чтобы защитить оборудование стоимостью несколько миллионов долларов. Мишель Хасвани, менеджер и сын владельца Hesco, отрицает это, но признает, что ИГ «частично» управляет заводом.

Власть ИГ

Террористы назначают эмиров, которые контролируют операции и ведут переговоры с правительством через посредников. Есть эмиры для заводов, религиозные эмиры, а также представители «Хисбы» - службы ИГ, которая следит за нравами. По словам рабочих Tuweinan, эмир «Хисбы» патрулирует завод и следит за строгим выполнением исламских правил, а любой провинившийся получает 75 ударов плетью. Также он позволяет вооруженным террористам угрожать рабочим, говорят они.

Однажды террористы казнили директора по операционной деятельности Tuweinan, рассказывают рабочие. Его обвинили в насмешках над исламом и лояльности режиму Асада после того, как обнаружили, что тот отправлял газ на завод Арак, который тогда контролировался правительством (теперь принадлежит ИГ). Но несмотря на насилие завод Tuweinan продолжает работать. Правда, количество рабочих там постепенно сократилось с 1500 до примерно 300 человек, поскольку многие сбежали. Так поступил и Ахмед, который через несколько месяцев после убийства директора смог с несколькими рабочими покинуть завод, перебраться в Турцию, а затем – в Германию. По их словам, власти Сирии всех их считают дезертирами, потому что они покинули государственные должности.

Многие сторонники режима настаивают: сотрудничество с террористами необходимо, чтобы сохранить инфраструктуру и получать электроэнергию. Некоторые соглашения – это продление предыдущих сделок с повстанцами-оппозиционерами, которые контролировали эти территории до ИГ. «Это не сговор, а, как говорят представители режима, необходимое соучастие», - отмечает владелец одной из сирийских энергетических компаний.

Правда, не на всех контролируемых ИГ заводах условия настолько ужасные, как на Tuweinan. По словам рабочих, ситуация на заводе Conoco в городе Дайр-эз-Заур на востоке Сирии лучше. Этот крупнейший в стране газоперерабатывающий завод был назван в честь построившей его американской энергетической компании. Рабочие рассказывают, что там эмиром является гражданин Саудовской Аравии Абу Абдулрахман аль-Джазрави, который обучает их и каждый месяц выдает им баррель конденсата помимо государственной заплаты. Этот баррель можно продать примерно за $100, что зачастую превышает их официальный заработок.

Но часто даже работа на контролируемых режимом заводах не гарантирует безопасность, так как на них нападают террористы. Так, Марван работал на заводе Ebla возле города Хомс, где исламисты взорвали газопроводы и установили в апреле бомбу в машине его начальника, на которой тот подорвался. «Каждый день мы разрабатывали план побега, - говорит Марван. - Но я суннит. Если бы я бежал слишком быстро, алавиты объявили бы меня заговорщиком. А если бы ждал слишком долго, меня бы поймали террористы».

По его словам, когда летом террористы захватили Пальмиру, многие из его друзей, работавшие на расположенной неподалеку газовой станции, хотели бежать, но им не позволили. «Они сказали: убьем каждого, кто попытается бежать», - рассказывает он.

Перевел Алексей Невельский