Алексей Сорокин: «У нас нет стимула, чтобы зарабатывать»

– Как и у кого родилась идея провести чемпионат мира и когда к проекту подключились вы?

– Уже сложно вспомнить. Это как в науке, когда гениальная идея рождается у нескольких людей сразу. После удачного проведения финала Лиги чемпионов и избрания членом исполкома ФИФА Виталия Мутко она выглядела логичной. Именно Мутко ее впервые сформулировал в ФИФА и в правительстве. Единственной проблемой стал кризис, но в мае 2009 г. на правительстве было принято решение, что Россия выдвигается. Изначально работа велась на базе РФС, где Мутко был президентом, а я гендиректором. Постепенно она достигла таких масштабов, что потребовалось структурное отделение и в декабре 2009 г. создали заявочный комитет.

– Руководство страны долго убеждали поддержать заявку?

– Нет. Футбол охватывает всех, невзирая на возраст и положение в обществе. В основном беседы на высшем уровне проводил Виталий Леонтьевич [Мутко].

– Что за команда работала над заявкой?

– Нам помогало американское маркетинговое агентство Helios, которое готовило заявки для Сочи-2014, Казани-2013, Пекина-2008 и третью удачную заявку Пхенчхана. В отличие от оргкомитета «Сочи-2014» мы не привлекали PR-агентство, а работали c бывшим директором ФИФА по коммуникациям Андреасом Хереном. Логика тут простая – Сочи как город, образно говоря, нужно было нанести на карту, а Россию все-таки знают. Также нам помогал американский режиссер Руперт Вайнрайт. Он настоящий голливудский парень – работал, например, с Майклом Джексоном, но ему была знакома и Россия. Большого труда собрать команду не составило. Это узкий мир, где все знакомы, знают цену и возможности друг друг. К тому же это была моя не первая заявка. Я вообще люблю это дело – участвовал в заявке Москвы на проведение Олимпиады в 2012 г., в заявке на проведение финала Лиги чемпионов в 2008 г., чемпионата мира по легкой атлетике в 2013 г.

– Сколько стоила заявка на проведение ЧМ?

– Чуть более $20 млн.

– Кто придумал ролик с мальчиком Сашей?

– Мы с самого начала просили у Руперта сюжетный фильм, а не просто сменяющиеся картинки. Основную сюжетную линию придумал Руперт, дальше путем брейнстормов мы ее дорабатывали. Была дискуссия – путешествовать ли Саше только по европейской части, т. е. там, где пройдут матчи, или начать с Дальнего Востока с намеком на Транссибирский экспресс. Решили, что показать нужно всю страну, и Саша у нас поехал по степям и горам.

– Насколько сложна была аппаратная работа в ФИФА по продвижению нашей заявки? Ею бывший президент РФС Вячеслав Колосков занимался?

– И он тоже, но я бы не стал кого-то одного выделять. Все на своем уровне вели эту работу. В основном, конечно, этим занимался Мутко, который мог говорить с членами исполкома на равных.

– Даже без английского?

– Ну и что?! В исполкоме ФИФА минимум 5–6 человек, которые имеют об английском отдаленное представление. Важно, кто говорит и что, а не на каком языке. Мутко говорил с ними как коллега и в то же время от лица правительства. Последнее каждый раз производило впечатление: одно дело – нанятый консультант или директор заявочного комитета, а другое – когда человек представляет государственный аппарат. С общением проблем не было – помогали я, другие сотрудники заявочного комитета, переводчики

– Мутко, как обещал, учит английский?

– Об этом лучше спросить министра. Могу сказать, что листка с его речью на бланке РФС, который появился в интернете, не существовало. Человек принял мужественное решение выступать на не совсем знакомом языке, а это превратили в фарс. Все отдавали себе отчет, что это выступление – знак уважения к тем людям, которые не говорят по-русски, и оно потребовало [от Мутко] определенного куража.

– Не было боязни, что из-за этого можем провалить заявку?

– Нет. У Виталия Леонтьевича такой опыт публичных выступлений, что ему все равно, на каком языке выступать. Он настолько хорошо держит аудиторию, что во время репетиции было понятно – все будет нормально.

– Представление российской заявки перед голосованием прошло по сценарию или были накладки?

– Все чисто прошло. Мы на пару минут не уложились в лимит, но испанцы до нас превысили его на 13 минут. Единственная проблема возникала с женской ролью. Должна была приехать Анна Нетребко, но не смогла, и нас выручала Елена Исинбаева. Так как все мы люди занятые, то понимали, что такая проблема может возникнуть, поэтому Лена много репетировала с нами и была готова помочь.

– Путина не убеждали приехать?

– Вокруг выборов было столько ненужной напряженности, что его решение не давить авторитетом было абсолютно правильным.

– Не знали до последнего, что выбрали Россию, или какие-то слухи, когда голосование закончилось, но результаты еще не объявили, ходили?

– Нет, никаких слухов. Мы даже не видели членов исполкома.

– В ночь до выборов и после удалось заснуть?

– Если только немного. Нервозное состояние, конечно, было.

– Соперники упрекают нас в аппаратных играх, даже подкупе. Что можете им ответить?

– Все члены исполкома ФИФА под пристальным наблюдением, поэтому даже если бы было желание и возможности что-либо предложить, то это невозможно. Что касается каких-то разменов, то мы не принимали участия ни в каком блоке. Ходили слухи об объединении Катара и Испании, но документально ничего подтверждено не было.

– Вы не боитесь, что результаты голосования могут быть пересмотрены?

– Абсолютно не боюсь. Это логистически сложно – мы многое уже сделали для подготовки страны. Конечно, сфабриковать что угодно можно, но если это будет объективный процесс, то нам, повторюсь, бояться нечего – мы все делали правильно. Сейчас больше каких-то непонятных слухов вокруг не нашей, а катарской заявки. При этом когда катарцы просят факты, то все затихает. Значит, ничего не было, потому если бы было, то давно бы стало достоянием общественности. Но муссирование этой темы – хороший способ сделать себе имя в журналистике: «Давайте ФИФА и всех с ними очерним!» А ФИФА работает нормально – обеспечивает рост доходов от футбола и перераспределяет на его развитие.

– За счет чего удалось победить?

– Сыграл комплекс факторов. Большое значение имела мощнейшая государственная поддержка. Мы только потом узнали, что у других стран были проблемы с госгарантиями. Россия же подписала 11 госгарантий – восемь обязательных и три дополнительные.

– Госгарантии на что?

– На создание инфраструктуры, которую требует от принимающей стороны ФИФА. По нашим предварительным подсчетам, она будет стоить около $10 млрд.

– Это без учета строительства скоростных железных дорог?

– Да, но это не является обязательным требованием. Есть обязательная инфраструктура, которую требует ФИФА, и дополнительная, которую, кончено же, хорошо было бы построить, что выведет нас на принципиально иной уровень. Но ее возведение – решение исключительно страны – хозяйки чемпионата.

– Подготовка к Олимпиаде в Сочи сначала тоже оценивалась в $10 млрд, но уже подорожала до $30 млрд. Насколько первоначальные вложения могут вырасти к моменту проведения турнира?

– Официальных цифр о том, сколько та или иная страна планировала изначально потратить, а сколько получилось в результате, нет. Но они, конечно, возрастают. Мы знаем, что в ЮАР было потрачено на подготовку около $6 млрд, в Германии – $3 млрд, а в Бразилии тоже будет около $10 млрд.

– ФИФА прописывает вместимость стадионов, а что насчет пропускной способности вокзалов и аэропортов?

– Тоже прописывает, но уже не так детально. Например, пропускная способность аэропорта – 20% стадиона за 10 часов до матча. Это в среднем 1000 человек в час. При этом ФИФА не против временных терминалов. Это, кстати, еще один пример того, как можно сэкономить на подготовке к ЧМ, – при отсутствии достаточной пропускной способности временный терминал обязателен, но строительство нового большого красивого терминала – наше самостоятельное дело

– Россия на какой уровень сервиса будет ориентироваться – на минимальный или хороший сервис?

– Разумеется, на хороший. Мы все-таки уважаем себя. Будем ориентироваться на Германию – качество предоставленных в 2006 г. этой страной услуг было очень высоким.

– Мутко объявил, что бюджет на организацию ЧМ в России – $600–800 млн. Из чего складывается эта цифра?

– Это операционные расходы, т. е. цена его проведения, и сюда не входят затраты на строительство инфраструктуры. Это расходы на безопасность, транспорт, размещение, временную инфраструктуру вокруг стадиона, билетную программу, украшения городов, фирменный стиль, наши затраты и т. д. Средства эти будет тратить ФИФА через оргкомитет, т. е., по сути, это бюджет нашей организации. Мы, кстати, этот бюджет перед ФИФА должны еще защитить, поэтому пока нет точной суммы. Пик расходов придется на 2017–2018 гг.

– Получается, что к средствам федерального бюджета вы отношения не имеете?

– Не имеем. Поэтому хотелось бы взглянуть хотя бы одним глазком на те бюджетные миллиарды, которые, как некоторые говорят, мы здесь пилим. И на этих некоторых тоже.

– У оргкомитета сочинских Игр сложился, мягко говоря, не очень хороший имидж: расходы непрозрачны, как и на что тратятся деньги – непонятно. Мы сейчас не судим, как действительно тратятся деньги, а говорим лишь об имидже.

– Анализировали ли вы эту составляющую деятельности оргкомитета «Сочи-2014» и какую информационную политику собирается проводить оргкомитет ЧМ-2018?

– Деятельность оргкомитета «Сочи-2014» я, понятно, комментировать не могу. Но задача, которую перед нами ставит Мутко, – максимальная прозрачность во всем, что касается подготовки к ЧМ. После каждого крупного события – наблюдательного совета, управляющего совета, переговоров с ФИФА – есть и будут встречи с прессой. Нам скрывать нечего.

– На что пойдут 250 млн руб., которые оргкомитет получит в следующем году?

– На разработку стратегии подготовки турнира, привлечение консультантов, новый офис в «Лужниках» – мы уже договорились, будем делать ремонт и переезжать. Еще должны продвигать ЧМ, чтобы наращивать интерес к нему – от этого в будущем будет зависеть успех билетной программы.

– Сколько сейчас в оргкомитете работает человек?

– 28. На пике будет работать более 2000 человек.

– Уровень зарплат выше рынка?

– В Москве сложно говорить о рыночном уровне. Если начать устраиваться на работу, то трудно будет найти ту зарплату, которую хочешь. А если будешь искать человека, то все хотят зарплату генерального директора.

– Как строятся взаимоотношения оргкомитета и ФИФА?

– ФИФА – правообладатель турнира. Она является главным организатором ЧМ, а оргкомитет оказывает всемерное содействие. Но при этом большая доля усилий по подготовке к турниру лежит на нас. У ФИФА есть подробный регламент подготовки к ЧМ, которому мы следуем. Это вполне конкретные вещи – разработка планов, проектов, коммуникационной стратегии, концепции безопасности, мониторинг того, что происходит в области создания инфраструктуры, мониторинг гостиничной инфраструктуры и т. д.

– ФИФА вас уволить может?

– Оргкомитет учрежден правительством в лице Минспорта и РФС. То есть де-юре не может, но де-факто, если ФИФА выразит недоверие человеку, занимающему пост директора оргкомитета, ему придется уйти.

– ФИФА к вам своих сотрудников для контроля присылает?

– Конечно. Но для совместной работы. Со следующего года начнется. Это будут представители различных департаментов ФИФА.

– Месторасположение стадионов и инфраструктурных объектов может быть перенесено, но при этом крайний срок принятия решения – 1 марта 2012 г. Почему переносятся объекты и зачем установлен дедлайн?

– Мы писали заявочную книгу в сжатые сроки осени и зимы 2009 г. Сейчас же при более внимательном анализе выясняется, что есть объективные причины, мешающие строительству некоторых объектов именно там, где мы запланировали. Например, в Нижнем Новгороде строительство стадиона на первоначальном месте потребует мощнейшего берегоукрепления, из-за чего радикально возрастают затраты на строительство. В этом нет необходимости. Но если не установить конечную дату принятия решения, то переносить можно постоянно.

– Сейчас на проведение матчей претендует 13 городов и 15 арен, в том числе три московские. Сколько останется городов и арен и как будет производиться отбор?

– Есть рекомендация ФИФА провести турнир на 12 стадионах. Учитывая, что в Москве принято решение играть на двух стадионах, то останется 11 городов. В Москве матчи пройдут в «Лужниках» и еще на одном стадионе. Сейчас строятся «Спартак» и «Динамо» – какой стадион больше подойдет для ЧМ-2018, тот и примет турнир. Окончательное решение о городах ФИФА примет в октябре 2012 г. Мы готовим критерии отбора, которые скоро станут известны регионам. Они будут учитывать степень решения проблемы строительства стадиона, готовность спортивной инфраструктуры в целом (в каждом городе должно быть минимум четыре тренировочные площадки), состояние коммунальной, гостиничной и транспортной инфраструктуры, медицины, безопасности, а также насколько город контролирует рекламные поверхности, что очень важно для ФИФА.

– Насколько сильно давление других городов, желающих принять матчи, но не попавших в предварительную заявку?

– Нет никакого давления. Есть четкая позиция, что никаких добавлений не будет, а будут только сокращения. В течение двух лет регионы готовились, вместе с нами писали заявочную книгу – и сейчас отказать им, потому что нужно включить кого-то другого, не по-человечески.

– ФИФА требует от вас анализа, как будут использоваться объекты спортивной и неспортивной инфраструктуры после ЧМ?

– Да. ФИФА понимает, что можно выкрутить руки любой стране, и в силу престижности турнира она сделает все, что обещала. Но потом придется разделить с ней ответственность за создание инфраструктуры, которая не нужна. Например, в Греции некоторые олимпийские объекты уже разбирают. ФИФА хотела бы избежать претензий этического характера по этому поводу. Кстати, то, как инфраструктуру к ЧМ планируется использовать в каждом регионе после турнира, будет еще одним из критериев их отбора.

– Насколько города готовы уже завтра принять матчи турнира, хотя бы с точки зрения наличия сопутствующей инфраструктуры?

– Абсолютно не готовы. Но мы никогда этого не скрывали и не стесняемся этого. Конечно, есть недостаток гостиниц и аэропортов. Но есть к чему стремиться, потенциал, политическая воля, ресурсы.

– Как будут прописаны обязанности регионов по строительству необходимой инфраструктуры?

– Мы даем им техзадание, которое предусматривает строительство этой инфраструктуры. Дальше регион сам решает, на какие механизмы ориентироваться – ГЧП, концессии, деньги федерального правительства. Мы не будем вмешиваться в механику достижения цели.

– Вы можете заключать локальные спонсорские контракты, как это делает оргкомитет «Сочи-2014»?

– МОК в этом отношении более гибкая организация, ФИФА же не дает нам никаких прав по привлечению спонсоров. Если появляется российская компания, желающая стать спонсором, то мы обязаны ее препроводить в ФИФА, так как именно ФИФА будет заключать контракт. При этом линейка возможных спонсорских контрактов начиная с ЧМ-2018 у ФИФА существенно изменится. Если сейчас есть глобальные долгосрочные партнеры ФИФА и локальные спонсоры чемпионата мира, то начиная с турнира в 2018 г. вместо последних будут так называемые региональные спонсоры, которые получают маркетинговые права на конкретном континенте.

– То есть если вы даже найдете спонсора, то ФИФА не увеличит размер субсидии вам?

– Не увеличит. ФИФА забирает доходы от спонсоров, телетрансляций, билетов. У нас нет стимулов зарабатывать – мы живем на целевой взнос, который неизменяем. Хотя, например, в Германии у оргкомитета была возможность зарабатывать на продаже пакетов по программе гостеприимства.

– Есть прогноз, сколько болельщиков приедет в Россию в 2018 г.?

– Планируем, что около 1 млн человек. Это именно тех, кто приедет. Всего билетная программа – это чуть более 3 млн билетов. В ЮАР приехало гораздо меньше – около 450 000.

– Когда начнется продажа билетов?

– Примерно за год. Это будет онлайн-система, что, надеемся, позволит избежать их перепродажи.

– Не планируете законодательно бороться со спекулянтами?

– Победить тотально спекуляцию невозможно. К тому же наше законодательство так устроено, что ловить спекулянтов по большому счету не за что: билет – моя собственность, и я могу продать его, как хочу. Нужно создать условия, при которых спекуляция затруднительна: продажа билетов через сайт, возможно, билеты будут именными.

– Вы будут вносить поправки в законодательство, которые позволят рекламировать алкогольные напитки и продавать их на матчах ЧМ?

– Да, будем стараться. На московском финале Лиги чемпионов нам это не удалось, хотя реклама была – мы просто потом заплатили штраф.

– Цены на гостиницы будете регулировать?

– С гостиницами уже заключены контракты, где зафиксированы цены. Никакого астрономического роста на время турнира не будет.

– Как планируете бороться с расизмом на футболе?

– Будем делать это с РФС, у которого инструментов гораздо больше. Помимо наказаний нужна пропагандистская и разъяснительная деятельность. Должно быть не круто показывать банан.

– Согласны с тем, что России теперь будет проще получить чемпионат Европы по футболу?

– Конечно, тем более что требования к «Евро» помягче. Но давайте сначала достойно подготовимся и проведем ЧМ.

– Вы верите, что Россия победит в 2018 г. на ЧМ, как обещает президент РФС Сергей Фурсенко?

– Верю. Но все свое имущество у букмекеров на это бы не поставил.