Ответственная денежная политика

Удивительное в управлении стало появляться некоторое время назад на Западе. Гении от маркетинга рассказали о ценностях «бренда», о его виртуальной стоимости. А биржа соединила общество и виртуальные ценности. Тем самым каждый человек, не обладая фундаментальными знаниями для оценки ситуации, мог определить стоимость товаров, услуг и компаний. Ну и вырос из этого практически неограниченный денежный баланс, обеспеченный лишь оценками значимости товаров и услуг.

Как результат: рассказы про денежно-кредитную политику (ДКП) напоминают выступления ярмарочных магов, которые обладают «тайными знаниями».

По факту мы сейчас наблюдаем экономику сдерживания цен. А так как цены сдержать мы не можем, то мы повышаем стоимость заемных денег. Чтоб меньше покупали и тем самым снижали спрос на товары и услуги. Как в той истории – чтобы худеть, нужно меньше есть. А если совсем не есть, то быстро похудеешь. Но не факт, что выживешь. А с учетом того, что меньше есть приходится и тем, кто получает достаточно калорий, и тем, кто голодает, – история для всех получается очень странной.

ДКП – часть государственной экономической политики, направленной на повышение благосостояния российских граждан. Ее приоритетом является обеспечение ценовой стабильности, т. е. стабильно низкой инфляции.

Логично и понятно: когда государство хочет стимулировать инвестиционную и производственную деятельность, оно держит ставку на низком уровне. Среднегодовая ставка Европейского центробанка не превышала 4% с 2000 г. Это означает, что стоимость кредитования, зависящая от ставки, не была выше 6–7% в моменте. А в среднем была значительно ниже, на околонулевых уровнях. Безусловно, это не ноль и не минус, но с точки зрения финансирования долгосрочных проектов (от 5 лет и выше) на европейском рынке существовали длинные деньги с весьма низкой стоимостью.

Плюс постоянные поставки энергоресурсов из России создавали ту самую эффективную европейскую экономику, которая активно присутствовала на всем мировом рынке со своими товарами и услугами.

Позиция европейского банка вполне понятна. Безусловно, та же самая задача по сдерживанию инфляции есть и в Европе. Но решать вопрос по кредитованию экономики и удерживанию инфляции получается в рамках значительно более низких ставок, которые позволяют сохранять привлекательность долгосрочных инвестиций.

А что у нас? В России минимальное значение среднегодовой ставки ЦБ было в 2013 и 2020 гг. – около 5%. В остальные годы ставка колебалась около 10%. Безусловно, 33,8% в 2000 г. мы еще пока не повторили, но и средняя ставка в 2024 г. в размере 18,5%, а еще не конец года – не дает возможности говорить о каких-либо инвестиционных активностях.

Параллельно ЦБ еще работает Министерство финансов, создавая модели по налогообложению энергетических ресурсов на этапе добычи, что создает дополнительные проблемы с точки зрения создания перерабатывающих производств.

На простом примере, даже не затрагивая производственную долгосрочную составляющую, которая невозможна при таких ставках, можно понять, как тяжело отражается на потребителе в первую очередь высокая ставка ЦБ.

При существующей ставке средняя стоимость кредитования составляет 23–24% годовых, что примерно 2% в месяц. Это просто стоимость денег. Представим поставщика нефтепродуктов, у которого есть нефтебаза и АЗС. Для того чтобы приобрести нефтепродукты, он использует заемные оборотные денежные средства. Средний срок отгрузки товара с биржи – от 30 до 60 дней (что прибавляет к стоимости товара от 2 до 4%), срок доставки – от полумесяца до полугода, но представим, что за месяц железная дорога доставила товар. Это еще дополнительные 2%. Плюс нужно доставить до АЗС от нефтебазы. Это еще пара недель. Итого, далеко не по пессимистическим расчетам, к стоимости товара добавляется от 5 до 7% за счет стоимости денег. При целевой инфляции, которую для себя видит ЦБ в виде 4% годовых, каким образом тот же бензин может успеть и каким-либо тайным образом уложиться в рост в пределах инфляции, если затраты на кредитование уже выше, чем таргетируемый рост?

Безусловно, сведущие в финансах скажут, что нужно использовать собственные, а не привлеченные денежные средства. Но привлекать собственные средства даже владельцев бизнеса с текущими ставками депозитов становится тяжело, так как при часто отрицательной доходности реализации бензина гораздо проще положить деньги в банк и жить на проценты.

Если же мы подумаем о глобальных проектах, на которых основывается в том числе и создаваемая энергостратегия-2050, возникает вопрос – а как с текущими ставками создавать устойчивую энергосистему государства? Как строить новые нефтеперерабатывающие заводы, добывать нефть и газ, строить флот, перерабатывать газ в удобрения, нефть – в нефтехимические продукты? При нынешних условиях ДКП инфляция, может, и будет таргетирована на уровне 4%. Но, видимо, не за счет развития государства, а за счет глобального скукоживания спроса.

Системно государство должно ответить на ключевой вопрос: мы хотим развиваться или наша идеология – низкая инфляция? Экономисты и финансисты считают, но какой толк от их подсчетов, если нет новых производств? Стратегия-2050 пишется для отрасли.

А есть ли такая же стратегия для ЦБ и финансовой системы в целом? Насколько планы и желания нефтяников, газовиков и энергетиков сопрягаются с умными мыслями банкиров? Есть ли в банковском сообществе желание развиваться или только считать, делать прогнозы и не нести ответственность за будущее государства?

И самое главное. Банковская система имеет ряд преимуществ перед всеми остальными отраслями. Она не создает добавленную стоимость. Товары и услуги создаются промышленниками, банкиры должны лишь обеспечить их деньгами. Если такое не происходит – может, пора менять систему в целом? Существование центрального банка, управление деньгами вперед промышленности, зацикленность на инфляции, не понятные ни гражданам, ни бизнесу задачи, неподконтрольность ни правительству, ни президенту – по факту это и есть центральный банк нашего государства. Сложившаяся и заимствованная на Западе система не может работать эффективно для нашего государства.

К сожалению, экономисты и финансисты не создают оптимальных решений в денежно-кредитной сфере, а берут под копирку иностранные решения. Однако та же двухконтурная система СССР могла бы помочь нашей стране в текущем режиме.

Более того, в условиях, когда роль государства в экономике возрастает, значение, да и само существование, отдельного органа, который влияет на экономику, по меньшей мере странно. С учетом того что ответственности, в том числе и персональной, за принятые решения нет.

В целом система будущего управления ДКП должна измениться. Мы знаем, что на горизонте скоро появится цифровой рубль. Само его существование должно в первую очередь убрать посредников на рынке денег между государством и бизнесом – а именно банки, которые являются лишь спекулянтами государственных денег. Прямое обслуживание в казначействе – это в первую очередь экономия на издержках. Ну а окрашенный цифровой рубль – это гарантия использования денег по назначению. При том уровне информатизации и цифровизации отслеживать состояние экономики будет проще. Инвестиционные деньги могут быть со ставкой, близкой к нулю, потому что они решают государственные задачи. Мы же не думаем, сколько стоит государству выплачивать пенсии, – это социальные обязательства. А для социальных обязательств, их исполнения в будущем – необходимы инвестиции сегодня. И не с теми ставками кредитования.

Так что будем надеяться, что с появлением новых инструментов ДКП изменится. Мы не будем таргетировать то, чего не можем достичь. А сконцентрируемся на развитии, а не сдерживании. А сдерживанием потребления займется эффективность и устойчивое развитие.