Джеймс Прауд: «Я определенно не Стив. Мне нравится быть Джеймсом»

В нем чувствуется самодовольство, присущее героям фильмов Гая Ричи, – может быть, оттого, что он воспитывался в Южном Лондоне, коренаст и коротко стрижен. А может быть, дело в том, что он протеже белой вороны Кремниевой долины – Питера Тиля, которому малообещающая ставка на победу Дональда Трампа обеспечила место в президентской администрации переходного периода и одновременно прохладное отношение со стороны коллег в IT-индустрии. Но предпринимателя Джеймса Прауда не заботит, что о нем думают остальные обитатели долины.

Несколько воротил технологического бизнеса, с которыми я поговорил, сравнивали 25-летнего Прауда со Стивом Джобсом – не просто основателем Apple, но и, скажем прямо, ее провидцем. Первым продуктом, выпущенным компанией Прауда Hello, стал гаджет Sense, контролирующий качество сна. Несмотря на коммерческий успех Sense, Прауду пришлось столкнуться с экзистенциальными вызовами, с которыми большинство CEO, и Джобс в том числе, не сталкивались за всю свою карьеру. Среди них попытки инвесторов заставить продать компанию еще до того, как бизнес был запущен, и саботаж со стороны более крупных конкурентов. Многие предприниматели в определенный момент сталкиваются с подобными трудностями, однако мало кто в Кремниевой долине готов выносить их на публику. Но только не Прауд.

А для ланча он выбрал наиболее типичное для Сан-Франциско место. Tartine Manufactory – пекарня, где все делается вручную. Это яркое и шумное, с высокими окнами, отделанное светлой древесиной кафе, перестроенное из складского помещения. Я захаживал сюда раньше и видел, как здесь обедают дизайнеры Apple. Один из основателей интернет-сервиса бронирования квартир для туристов Airbnb недавно выложил в Instagram каравай Tartine с надписью «Если бы Tesla делала хлеб».

Что удивительно для индустрии, где многомиллиардные компании создаются маленькой горсткой людей, – технари питают слабость к несетевым ресторанам, в которых с экономией на масштабах дела обстоят отвратительно. Отсюда ценник в $4 на тост в кафе у моего дома и чек на $18 за кекс к чаю в Tartine. «Это джентрификация», – говорит Прауд, пока мы ждем своей очереди на заказ (из-за джентрификации – реконструкции зданий в нефешенебельных кварталах – люди среднего и высокого достатка вытесняют малоимущих, так как жизнь в таком районе становится дороже. – «Ведомости»). Сан-Франциско до того фантастичен, что здесь можно встретить женщину, выгуливающую на поводке робота, но вот впечатлиться творениями кулинарии, не постояв в очереди, практически невозможно.

Коротая время в очереди, я замечаю начальнику Hello, что, пока я ехал сюда на машине Lyft (аналог Uber. – «Ведомости»), в ней играл вышедший в 2015 г. одноименный хит Адели. «Это хороший знак, – невозмутимо отвечает Прауд. – Песня великолепная, пусть на какое-то время она навредила нашей поисковой оптимизации». Он имеет в виду алгоритмы, определяющие, что первым увидят люди в поиске Google, набрав Hello.

Прауд – завсегдатай Tartine, он бывает тут пару раз в неделю. «Я обычно смешиваю различные рисовые пудинги с другими блюдами и зову это едой», – делает он рискованное предложение. Стремясь попробовать как можно больше, я предлагаю делить блюда на двоих. «Я собираюсь взять что-то суперпростое, – отвечает он, потом делает паузу, возможно уловив мое разочарование. – Может быть, я попробую немного хлебного пудинга, если вы его возьмете».