Джордж Осборн: «Десять лет я работал на скорости 100 миль в час»

Такси тормозит перед серым зданием торгового центра постройки 1960-х в ничем не примечательном пригороде Манчестера. Трудно удержаться от улыбки. Конечно, Джордж Осборн, само воплощение нелюбимой в народе лондонской элиты, не собирался попадать в ловушку, расставленную FT, и встречаться в Nobu. Вместо этого он выбрал пиццерию в Суинтоне.

Puccini’s притаилась в углу торгового центра рядом с Chopsticks oriental buffet. В ней полно семей с детьми и парочек. Фамилия Осборна неразборчиво нацарапана в списке бронирования рядом с пометкой VIP, и я снисходительно размышляю, много ли людей такого ранга посещает пиццерию. Но мне не стоило утруждаться.

Пока я жду, Мишель Пуччи, жизнерадостный отец семейства и владелец заведения, бегло перечисляет некоторых гостей, которые столовались у него за прошедшие 25 лет: Дэвид Кэмерон, Сильвестр Сталлоне, Дэвид Бекхэм, Алекс Фергюсон, Джо Фрейзер. Вся футбольная сборная Англии побывала здесь. К моменту прибытия Осборна я начинаю подозревать, что он наименее известная «важная персона», почтившая своим присутствием Puccini’s.

Осборн переходит к плану Б

Осборн направляется к угловому столику. Он одет неофициально: в голубую рубашку с широким открытым воротом и синий пиджак. Возможно, 45-летнему политику впервые предстоит долгая беседа о драматических событиях этого лета, разрушивших его карьеру. Речь, конечно, о референдуме по выходу из ЕС. Новый премьер Тереза Мэй через несколько недель после голосования уволила министра, который надеялся в один прекрасный день пойти по стопам старого друга – Дэвида Кэмерона и возглавить кабинет.

Многие, кто оказался рядом с Осборном, замечают, что ростом он выше, чем им казалось. Хотя посетители скорее предпочли бы, чтобы мимо их столиков прошел Жозе Моуринью или Златан Ибрагимович, по ресторану прокатывается оживление при виде человека, который последние 10 лет главенствовал в британской политике.

В Манчестере последние дни бабьего лета, и, чтобы насладиться ими, мы садимся у большого открытого окна. «Я не утверждаю, что все случилось, как было задумано», – признает Осборн. Человек, всегда упорно следовавший экономическому плану А, оказался на незнакомой для себя территории. Осборн говорит, что теперь у него план Б. И как вскоре выясняется, в его плане Б не предусмотрено выбросить белый флаг.

«10 лет я работал на скорости 100 миль в час, – говорит он. – Я был теневым министром пять лет и министром – шесть». Он собирается использовать незапланированный перерыв в карьере, чтобы подзарядить политические батареи. «Я никогда не уеду», – говорит он, давая понять, что у него нет желания следовать примеру Кэмерона. Тот объявил об уходе из парламента (Кэмерон поначалу намеревался остаться членом парламента от округа Уитни, графство Оксфордшир, до следующих всеобщих выборов, но 12 сентября объявил, что уйдет досрочно. – «Ведомости»), собираясь заняться обычным для бывших политиков делом: зарабатывать деньги публичными выступлениями. «Я хочу посмотреть, что произойдет дальше», – говорит Осборн.

Министр видел ловушку

Пуччи приносит меню, в котором есть все, что обычно предлагают в траттории, и несколько неожиданных блюд вроде интригующего penne alla Giggs – названного в честь легенды Manchester United Райана Гиггза. Я склоняюсь было к другой пасте с мотивами Manchester United, которой любит полакомиться [футболист] Гари Невилл, но потом осторожничаю и заказываю пиццу пескаторе. Осборн выбирает фирменную пиццу «Пуччини» – с оливками, ветчиной и красным луком и пускается в шутливые рассуждения, назван ли ресторан в честь «блистательного центрфорварда» (видимо, имеется в виду игрок американского футбола Энди Пучини. – «Ведомости») или великого итальянского композитора Джакомо Пуччини.

Слегка поколебавшись, он останавливает выбор на бутылке Castello d’Albola, видимо прикинув, какое количество алкоголя будет золотой серединой: в неформальной и расслабленной обстановке он, кажется, опасается скомпрометировать себя и после изгнания из кабинета министров. Я уверяю его, что выбор правильный, но бывший член парламента от тори привык жить с оглядкой и не забывает об осторожности даже в итальянском ресторанчике в Суинтоне. Кэмерон высоко ценил его в том числе за способность распознавать ловушки и избегать их.

Но как же он угодил в самую большую возможную ловушку – референдум по Brexit? Правда состоит в том, что он этого не делал. Друзья Осборна рассказывают, что в 2012 г. он предупреждал премьер-министра, чтобы тот не назначал голосования по выходу из ЕС, аргументируя тем, что ставка слишком высока и рискованна. «Одна из сильных сторон партнерства в том, что я могу, не увиливая, рассказать о нашей с ним беседе», – говорит Осборн.

«Я поставил на кон свою карьеру»

Но раз Кэмерон все-таки решился на референдум, Осборн бросил все силы, чтобы удержать Великобританию в ЕС, и выбрал тактику запугивания рисками. Многие, и в том числе однопартийцы, порицали его за это, считая, что такой ход спровоцировал враждебную реакцию избирателей и принес голоса сторонникам Brexit. Осборн понимал: столь тесно связывая свой образ с ЕС, он в случае неудачного исхода голосования лишается шансов стать наследником Кэмерона. «Я поставил на кон свою карьеру – свою карьеру в правительстве», – говорит он.

«Очевидно, что кампания не сработала», – признает он, когда прибывают закуски (морепродукты с соусом тартар и ассорти из пармской ветчины, раков и копченого лосося). Кампания в пользу ЕС не поколебала укоренившегося в обществе предубеждения по отношению к глобализации вообще и ЕС в частности. «Я все время волновался», – вспоминает Осборн.

Когда же он понял, что победа на референдуме ускользает – вместе с его политическими амбициями? «В последние дни перед голосованием я уже предполагал проигрыш. Если вы в политике два десятка лет, то можете понять, когда дело не ладится. <...> Становится ясно, что есть довольно укоренившееся ощущение, что система не работает для людей. С этим нужно что-то делать – вы же не можете просто сказать людям: «Заткнитесь, никогда еще не было так хорошо». Я не уверен, что полностью разобрался в происходящем, и теперь, чтобы попытаться лучше все понять, воспользуюсь полученным временем».

Учитывая, как обернулось дело, не сожалеет ли он, что в 2005 г. не поборолся с Кэмероном за пост лидера консерваторов? «Ничуть. Мне было 33 года, я только что стал теневым министром, и, когда я говорил с Дэвидом, моим другом, о будущем, было ясно, что он абсолютно готов, а я – нет».

Заглянем на 11 лет вперед. Референдум по Brexit положил конец 10-летнему доминированию в партии тори Кэмерона и Осборна с их программой модернизации и узким кругом советников, большинство из которых имеют дипломы частных вузов. Пока не подсчитали голоса, им предрекали еще несколько лет у власти. Когда Мэй сменила выпускника Итона Кэмерона и попросила отпрыска англо-ирландского баронета Осборна вон из правительства, она говорила, что кончилась эпоха, когда страну контролировало привилегированное меньшинство. Это высказывание относилось и к Осборну, не так ли? «Не знаю, – отвечает он. – Я голосовал за нее и поддерживал, так что, разумеется, желаю ей хорошо справиться с работой».

Но Осборн не забыл, что в июле Мэй уволила его, хотя он дал понять, что хотел бы остаться министром финансов или стать министром иностранных дел. Отношения между Мэй и Осборном некоторое время были весьма напряженными.

Также Осборн настаивает, что не получил никакого удовольствия от того, что обескровлена оппозиционная лейбористская партия. Он уверяет, что сильные оппоненты-лейбористы, такие как Гордон Браун, Эд Боллз или Алистер Дарлинг, держали его в форме (речь о расколе в партии, начавшемся летом этого года, когда после вынесения вотума недоверия лидеру партии Джереми Корбину тот отказался уйти и в знак протеста многие члены теневого кабинета подали в отставку. – «Ведомости»). «Боюсь, все это порождает неразбериху, и это нехорошо, – рассуждает Осборн. – Все мы [консерваторы] ликуем, но на самом деле это медвежья услуга нашей демократии».

Символ экономии

Нас несколько сбивает с толку разнообразие закусок. Длинные пальцы Осборна зависают над этим богатством, а потом берут брускетту, пропитанную оливковым маслом. Разговор неизбежно сворачивает на старые добрые деньки и на начало его политической карьеры – после того как ему отказал в работе в журнале The Economist колумнист FT Гидеон Рахман. «А ведь у нас даже имена одинаковые», – говорит человек, при рождении окрещенный Гидеоном Осборном.

Впервые мы с ним встретились в середине 1990-х гг., когда Осборн был мелким партийным функционером консерваторов, которому поручили «прибить либерал-демократов». Осборн шутит, что этой цели он достиг через четверть века, когда либерал-демократы вошли в коалицию с тори и были задушены в холодных объятиях министра строгой экономии (в 2010 г. либерал-демократы и консерваторы образовали коалиционное правительство, в котором Осборн был министром финансов, прославившимся своей бережливостью; избиратели были недовольны этим союзом и затягиванием поясов, так что на парламентских выборах 2015 г. либерал-демократы потеряли большинство мест. – «Ведомости»).

С момента, когда после майских выборов 2010 г. Осборн возглавил министерство финансов, он был самой заметной фигурой в кабинете Кэмерона: главный стратег тори, отвечающий еще и за ежедневную тактику партии, архитектор программы снижения издержек, нацеленной на восстановление доверия к потрепанной экономике страны.

Осборн стал символом жесткой экономии. Его бледное лицо и аристократические манеры – мечта карикатуриста. Его освистали на вручении медалей на Паралимпийских играх в 2012 г., но в Puccini’s публика, кажется, за все его простила. Несколько посетителей просят о селфи. Кто-то признается, что его сын, студент экономического факультета, большой поклонник Осборна. «Бывает, что подходят люди злые или возмущенные, – говорит Осборн. – Но случается это крайне редко. Британский народ по природе своей весьма вежлив».

Немного о Терезе Мэй

Осборн находился в Суинтоне, так как на следующий день был намечен ланч в его исследовательском центре Northern Powerhouse Partnership, который поддерживают бизнес и бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг. Организация должна подтолкнуть развитие севера страны и, в частности, Манчестера. Город гудит, говорит Осборн. Во время недавнего футбольного матча между Manchester United и Manchester City на поле находились игроки общей стоимостью 700 млн фунтов.

По словам Осборна, Мэй «раскачивала лодку», став премьером, но теперь она сама в ней. Этим он хотел сказать, что, хоть Мэй и критиковала его за неспособность увеличить производительность, отсутствие «правильной промышленной стратегии» и чрезмерную концентрацию на севере, сама она пока мало что изменила. «Сейчас я вижу, как продвигается сделка, о которой мы договорились», – говорит он. Речь о том, что Мэй сомневалась и металась, но все-таки согласилась с участием китайских инвесторов в проекте строительства АЭС Hinkley Point в Великобритании. Опасения соруководителя ее администрации Ника Тимоти, что Пекин при желании отключит станции, Осборн считает «смешными».

Самым большим изменением Осборн считает политику Мэй о возрождении грамматических школ (грамматические школы можно назвать гимназиями для одаренных детей, показавших высшие баллы на экзамене по окончании начальной школы «11+», где учили по более сложной программе, чем в обычных школах; ради равноправия школьников из разных социальных слоев грамматические школы были запрещены в 1998 г. – «Ведомости»). Осборну, впрочем, кажется, что эта история не зайдет слишком далеко: «Посмотрим, к чему все это приведет с точки зрения законодательства». В принципе, он не против грамматических школ, но не хочет, чтобы они отвлекли силы от реформы образования, нацеленной на повышение стандартов для всех учащихся.

Не съев половины пиццы, Осборн сгребает начинку и оставляет тесто. Он строго контролирует вес, диета 5:2 помогла ему похудеть более чем на 12 кг. Мы переходим к разговору о его сегодняшней жизни.

«Если бы мяч перешел на заднюю линию...»

Осборн заверяет, что не станет по примеру лейбориста Эда Боллса участвовать в танцевальном шоу со знаменитостями на BBC. После ухода из правительства Осборн вернулся в Ноттинг-Хилл (район Лондона. – «Ведомости»). Часть лета он провел во Вьетнаме, где пострелял из пулемета в тоннелях, построенных вьетконговцами.

Осборн пользуется приложением Uber и недавно узнал, что поездки на лондонском метро можно оплачивать кредитной картой. Последнее он назвал «огромной инновацией».

«Я думаю о писательской работе и, возможно, преподавании, чтении лекций в университетах», – говорит Осборн. Но прежде всего он видит себя потенциальным «заморским королем» в Вестминстере для тех, кого считает «либеральным большинством», и для консерваторов, желающих осуществить Brexit «мягко» и оставаться открытыми миру.

В то время как министр иностранных дел Борис Джонсон и его сторонники хотят полностью покинуть единый европейский рынок и таможенные союзы и контролировать иммиграцию из ЕС, Осборн, наоборот, будет бороться за «как можно более тесные связи с европейскими соседями». Он хочет, чтобы Великобритания не отворачивалась от Китая, а взаимодействовала – чтобы «позволить ему найти свое место в миропорядке, который создавался без него».

Быть сторонником глобализации – не самая удобная позиция в сегодняшней политике. Но Осборн говорит о чрезвычайно изменчивой ситуации и не хочет отдаляться от политики – ему хочется видеть грядущие баталии. «Сейчас я настроен снова побороться за парламент в 2020 г.», – говорит Осборн, пока мы думаем о выборе десертов. «Это называется medley», – заботливо сообщает он, указывая на бархатисто-каштановое мороженое в меню.

Ходят слухи, что Осборн может возглавить МВФ, если его подруга Кристин Лагард будет вынуждена уйти из-за проблем с законом во Франции. Он не отрицает, что это ему интересно, но пока он занят: «Сейчас я в палате общин».

Есть ли у него надежда однажды вернуться на политическую авансцену? Все-таки он почти на 15 лет моложе Мэй. Бывший министр финансов утверждает, что не пытается занять ее место: «Знаю, что никто не поверит мне, но я не думал постоянно о том, чтобы переехать по соседству (в резиденцию премьер-министра на Даунинг-стрит, 10. – «Ведомости»)».

Но на вопрос, не хотелось бы ему повернуть время вспять, Осборн ответил интригующей метафорой, которая свидетельствует, что он не растерял мечты о политической вершине. Он по-своему продолжил «регбийное» выражение Джонсона «Если бы мяч перешел на заднюю линию...», когда того спросили о премьерских амбициях. «Я сумел бы им воспользоваться», – заявляет Осборн, не преминув бросить камень в Джонсона, который этим летом не смог стать лидером консервативной партии. Осборн хохочет, запрокинув голову.

Становится поздно, Castello d’Albola выпито, Осборн готовится вернуться в Манчестер. Выходя, он позирует для селфи и шутит с Пуччи о его звездных посетителях. Я спрашиваю, есть ли у него автомобиль, чтобы вернуться в город? Он снова смеется: «Больше нет».

Перевели Антон Осипов, Алексей Невельский