Андрей Воробьев: «Мы предлагаем всем собственникам отдать землю в долгосрочную аренду»

Московская область – второй по размеру бюджета субъект Российской Федерации. Но близость к крупнейшему мегаполису страны для Подмосковья – это не только плюсы, но и минусы: ближайшие к МКАД города оказались перенаселены, 1,2 млн жителей региона каждый день ездят на работу в Москву, усугубляя транспортный коллапс. Выход – в привлечении инвестиций и создании новых рабочих мест в Подмосковье, считает губернатор Московской области Андрей Воробьев. О том, как он этого добивается, губернатор рассказал, приехав в редакцию «Ведомостей».

– Наш бюджет – второй в стране по размеру, его особенность в том, что доля поступлений от нефтегазовых компаний практически равна нулю. Диверсифицированная экономика позволила нам удержаться и сохранить неплохие показатели. Опора, фундамент экономики Подмосковья – это промышленность, она составляет 26% валового регионального продукта (ВРП). Еще почти столько же – торговля. Доля строительства, несмотря на самые большие объемы ввода в стране, не превышает 10%. Их можно назвать тремя китами. Поэтому бюджет у нас устойчивый. В номинальном выражении он вырос на 9% по сравнению с 2014 г. У нас хорошие показатели по долгу: он не превышает 28–29% от собственных доходов, или 3,5% от ВРП.

А ВРП достаточно внушительный – около 3 трлн руб. Вместе с тем мы все прекрасно понимаем, что отсутствие зарубежных инвестиций, доступных кредитов ставит и малый бизнес, и средний, и крупный в сложную ситуацию. Мы делаем все, чтобы максимально облегчить жизнь любой компании на территории Подмосковья. Мы понимаем, что наше участие должно быть весьма и весьма заметно в части подготовки территории, в части региональных льгот, в части политического сопровождения, если хотите, в части устранения разных бюрократических препон. Мы буквально вручную сопровождаем компании – в прошлом году открыли 47 относительно крупных (от 100 человек). Вообще, это самый главный вызов сегодня – пригласить инвесторов, начать новое дело. И у нас прорыв, я бы осмелился так сказать, в сельском хозяйстве. Рынок огромен, спрос позволяет инвесторам создавать интересную бизнес-модель, получать прибыль.

– Абсолютно! Все это дает преимущество тем, кто вносит вклад в продовольственную безопасность. Я вообще считаю, что глобально в экономике России продовольственная безопасность и производство продуктов питания и сельскохозяйственных культур являются вызовом № 1. Мы в Подмосковье занимаемся конкретно этими проектами и с помощью льготного кредитования и партнерства с федеральным Минсельхозом активно реализуем проекты по созданию тепличных хозяйств. Цифры нас радуют, самое главное – чтобы осталась федеральная поддержка, а региональную мы предусмотрели. Например, овощей в прошлом году мы произвели на 35% больше, чем в 2014 г. А на них самый высокий спрос.

– И то и другое. К нам пришли инвесторы из Ставрополя, из Тюмени, из Москвы, из Армении. Инвестиции – порядка 35 млрд руб. Благодаря тому, что государственная политика позволяет компенсировать не только ставку, которая очень тяжела, но и возвращать капитальные затраты – до 25%. То есть модель, как говорят бизнесмены, просто великолепна. Наращивается производство огурцов, помидоров, сладкого перца, клубники, цветов.

– Конечно, будет печально, если вдруг в один прекрасный день производители столкнутся с непреодолимыми препятствиями, например с дешевым товаром из Турции или Китая. Сегодня все компании понимают, что львиная доля затрат – это электроэнергия и цена на газ. Здесь дела обстоят в общем-то привлекательно. Определяющей для потребителя остается цена продукта. Я очень надеюсь, что наши российские инвесторы это учитывают и стремятся сохранить конкурентоспособность, наращивая объемы производства.

– Цена на землю не является препятствием для начала сельхозбизнеса. Мы находим правовые механизмы предоставить землю стратегическим инвесторам по номинальной цене. Другой вопрос – реализация самого проекта строительства, например, теплицы. Для производства необходимы газ, электричество, вода. Плюс у нас создано 28 индустриальных парков.

– По-моему, они занимались IT-бизнесом. Затем построили первый комплекс в Тюмени, а сейчас открыли у нас «Луховицкие овощи». Тепличное хозяйство – это сверхинновационная история, потому что ты можешь с квадратного метра снимать 90 кг, а можешь 110 – разница колоссальная. Когда они получили компенсацию по капвложениям более 500 млн руб., это колоссальная сумма и они ее даже не предусматривали в своей модели, то подписались на второй и третий этапы расширения. Стратегически нам важно сегодня обратить внимание и дерзнуть на масштабное производство сельхозпродукции. Наша земля – это преимущество. Мы должны научиться ее обрабатывать правильно, получать урожай, перерабатывать его, обеспечивать занятость.

– Мы специально летали во Вьетнам. Задекларированы инвестиции в $500 млн. Такие проекты я сопровождаю лично. Подписали соглашение, разработали дорожную карту, подготовили участки земли в Волоколамском, Лотошинском, Орехово-Зуевском и Воскресенском районах общей площадью более 20 000 га. Землю даем в аренду без торгов, можно сказать, почти бесплатно сроком до 49 лет. Выходит примерно 200–500 руб. за 1 га в год в зависимости от района и местонахождения участка. Тем временем к нам пришли еще две иностранные компании, одна из них – из Таиланда. По молочному животноводству мы тоже с Минсельхозом России имеем возможность компенсировать 25% капзатрат (из них 5% добавляем мы – из регионального бюджета). Если мы выдержим такой темп, ни одного необработанного участка земли в Подмосковье не будет. А то, что невозможно обработать, мы просто переведем из сельхозназначения в промышленное, чтобы дальше предлагать под другое производство. Сейчас просто зарабатывают на зерне, у нас в 2015 г. мы показали хорошую урожайность. Собрали 32,6 ц с 1 га. Вышли на 2–3-е место по ЦФО. Это круто.

– Если образно говорить, то кровь мы не проливали, ни у кого ничего не отбирали. Что касается сельхозземли, то мы ведем переговоры больше путем убеждения, принуждение – это уже перебор. Мы предлагаем всем собственникам отдать землю в долгосрочную аренду, чтобы она работала. Ведь многие приобретали землю, чтобы капитализировать ее в будущем. Перевести ее в другую категорию и построить жилье. Сейчас все понимают, что ситуация изменилась. Поэтому владельцы достаточно охотно отдают землю в аренду на среднесрочный период от 3 до 5 лет. Вся наша жизнь говорит о том, что земля должна работать. По крайней мере мы каждый год вводим по 50 000 га. Три года подряд. Сейчас уже база высокая.

Бюджет

– Удалось. Буквально в понедельник докладывал руководитель налоговой инспекции – количество зарегистрированных юридических лиц и частных предпринимателей у нас растет. Вы хотите, чтобы я вам названия какие-то громкие озвучил?

– Есть вещи, которые должны делаться в тишине. Были случаи, когда компании уходили из одного региона, мне звонили коллеги и спрашивали: «Слушай, а зачем ты это делаешь?» А я ничего особенного не делаю, просто мы создавали условия. Это борьба, нормальная конкуренция, это жизнь. Мы работаем как с индивидуальными плательщиками, физическими лицами, так и с компаниями. Мы должны создавать условия, иначе чуда не произойдет. Только выгодные условия дают результат.

– Налог № 1, так же как у абсолютного большинства, – это НДФЛ. Конечно, хочется, чтобы лидером был налог на прибыль, это наша мечта.

– Мы закладываемся и дальше будем закладываться. Мы продаем областную недвижимость в Москве. Мы – единственный субъект, министерства которого до сих пор разбросаны в соседнем субъекте. В 2017–2018 гг. перевезем все службы и министерства в Красногорск.

– Если в черно-белой логике ответить – с шансом или без шансов, то скорее без. Администрирование НДФЛ по стране является одним из самых эффективных. Создавать рабочие места – это более сильная позиция. Нам удается два года подряд создавать по 70 000 высокопроизводительных рабочих мест. Что значит высокопроизводительных? Это значит зарплата от 40 000 или от 50 000 руб. Например, в Егорьевске безработица составляет 0,7%. Когда инвестор приходит, у него есть вопрос: а кто будет работать? Мы в ближайшее время открываем первую очередь аэропорта в Жуковском – это 2000 рабочих мест. Если будет открыто три очереди, то жители Раменского, Жуковского, Люберец, Котельников, Дзержинского могут совершенно спокойно работать там. Так же, как сегодня москвичи ездят работать в Домодедово и Шереметьево. То есть мы разворачиваем ситуацию. И считаем, что это возможно. Конечно, сейчас кризис, немножко споткнулись, но мы считаем, что все равно все вернется на круги своя. Все равно это сложное время нам удастся пройти. И пока нужно пользоваться моментом. Если уже сейчас мы обеспечим благоприятный климат для прихода новых работодателей, то завтра тем более мы будем на коне. У нас есть пара проектов: например, в Сергиевом Посаде мы запустили трубный завод, порядка 8 млрд руб. были инвестиции, более 1000 рабочих мест, из них 37% – высококвалифицированные. Важно, чтобы в следующем году еще на 1000 открыть. У нас тогда возникает вопрос: откуда брать людей на работу? Например, в Истринский район часто ездят из Москвы работать в промышленную зону. У нас есть серьезная наработка с одним из лидеров машиностроения, не могу сейчас его назвать, надеюсь, что у нас будет успех и это поменяет ситуацию на западном направлении: Химки, Солнечногорск и Клин. Каждый такой удар, удар в хорошем смысле, каждый такой приход инвестора меняет ситуацию. И в жизни людей, и в экономике.

– Я думаю, совокупно. Получаешь львиную долю дохода всех региональных муниципальных бюджетов в стране через НДФЛ и вдруг начинаешь ее менять. С чего вдруг? Управляя большими системами, ты ни в коем случае не должен подвергать эти системы рискам. Я считаю, что при изменении, очевидно, будет риск. Мне, конечно, хочется, чтобы 1,2 млн человек платили НДФЛ в области, но менять администрирование всей страны из-за одного субъекта неправильно и невозможно. Все-таки более сильная позиция – создавать рабочие места там, где человек живет. Ведь неприятно не только то, что из региона уходят деньги, – это порядка 100 млрд руб. Это еще и ежедневное утомительное полутора- или двухчасовое путешествие для человека только в одну сторону. Недавно я разговаривал с офтальмологом, которая выписывала мне очки. Она за 80 000 руб. ездит ежедневно из Мытищ в Москву. А в Мытищах эта позиция оплачивается на уровне 60 000 руб. И я говорю: «А зачем вы за 20 000 руб. ездите каждый день в Москву?» А она отвечает: «Вы знаете, если бы было 70 000 руб., я бы с удовольствием осталась, но у меня ипотека, и я вынуждена – уже семь лет езжу. Два часа я трачу туда, два часа – обратно». Или заходим мы в МФЦ, стоит семейная пара очень приятная. Оказалось, из Электроуглей, муж – электрик, работает в Москве, получает 100 000–120 000 руб. в месяц. Каждое утро он ездит на электричке из Электроуглей и обратно. То есть реально пашет каждый день. Он профессионал, от него не может отказаться компания, но он вынужден ездить. А если бы ему где-нибудь рядом рабочее место создать? Вот об этом я переживаю. И если сможем решить эту задачу, люди скажут спасибо. Не знаю как все, но супруга этого инженера-электрика точно.

Непопулярные решения

– У нас в области 11 000 таких безобразных и не совсем безобразных киосков. Может быть, я впервые выскажусь на эту тему, но идеологически я считаю, что вся торговля в Российской Федерации и особенно в столичном регионе в XXI в. все-таки должна иметь цивилизованный характер. Наверное, не секрет, что наши дети могут купить алкоголь, контрабандные сигареты и всякую ерунду в этих самых ларьках и павильонах. Тут нужно наводить порядок. Ясно, что процесс очень непростой. Думаю, Сергею Семеновичу [Собянину] легче было бы ничего не делать. Легко принимать популярные решения. Это политики часто умеют делать. Но мы, российские политики, должны эволюционировать и мы должны уметь принимать и объяснять сложные решения. То, что делает мэр, – очень сложное решение. Но все должно быть в рамках закона. Это главное. Мы знаем критику, которая обрушилась на Сергея Семеновича, допустим, по платным парковкам.

– Если люди поддержат – будем. Мы обсуждаем это с жителями. Похоже, что нужно. И мы начинаем потихоньку к этому готовиться. У нас в Одинцове, например, количество зарегистрированных машин примерно такое же, как на юге Франции. Я нигде не видел такого количества машин на газонах и тротуарах, как в Люберцах. Жители сильно раздражены, когда невозможно припарковать машину или проехать с коляской.

– Там, где высокая плотность, будет поэтапно появляться платная парковка. Как это было в Москве. Как, впрочем, и во всех без исключения крупных городах мира. Другого способа не нашли.

– Это, может быть, было неожиданным для кого-то решением, которое исходило от меня, потому что я сам увлечен спортом. Но что мы увидели? Исторически в Подмосковье порядка 3 млрд руб. уходило на профессиональных спортсменов, которые получают такие зарплаты, какие не получает гениальный главный врач, допустим, ЦРБ. Наверное, когда-то было время и область могла себе это позволить, но мы точно не можем. Потому мы убрали затраты на профессиональный спорт. И их перенаправили на строительство доступных спортивных сооружений. На эти деньги мы построили 54 физкультурно-оздоровительных комплекса – это ледовый дворец, плавательный бассейн, универсальный зал для занятий спортом и т. д.

– Мы не можем совсем отказаться от профессионального спорта. Спонсорский вклад «Мособлгаза» относительно небольшой – на сотню миллионов рублей. Инвесторы помогают «Химкам», в основном это их инвестиции. За поддержку «Химок» спасибо Алишеру Усманову и Валерию Казикаеву. Они выручили нас, когда была задолженность. Мы не можем совсем отвернуться от команды. Помогаем по мере сил.

История с Георгадзе

– Георгадзе – бизнесмен, он вел самые разные дела в Красногорском районе. Пришел к тем, с кем он общался, дружил, проводил разные общественные, спортивные мероприятия. В той ужасной ситуации он оказался, я так понимаю, из-за долгов. Природа этих долгов мне до конца не известна – этим занимаются следователи. Мы разбирались с правоохранительным блоком и после: есть ли какая-то коррупционная составляющая, кого нужно проверить на детекторе лжи на тему финансовых махинаций, при выделении земли и т. д.? Следствие еще ведется, но ярко выраженных коррупционных нарушений и взаимосвязей преступника и администрации не выявлено.

– Мы приняли меры, на это был запрос. Мы общались с жителями, узнавали: насколько вас это беспокоит, что вы думаете, что нам нужно сделать, чтобы эта ситуация не беспокоила вас? Ведь каждый человек находится в определенной степени в плену стереотипов, фобий, нам нужно было понять, насколько это востребовано. После всего этого мы приняли решение о ротации. Сейчас Красногорский район возглавляет Михаил Сапунов – это офицер, человек, который добросовестно работал в Краснознаменске и сегодня должен проявить себя в большом районе.

Я глубоко уверен, что ротация в органах власти – муниципальных, региональных – обязательна для того, чтобы человек не терял мотивации. У нас есть практики перевода из одного муниципалитета в другой успешных коллег, замены функций и компетенций. Очевидно, что продолжительное нахождение на одном месте, так скажем, притупляет рецепторы. А власть не имеет права терять этот нерв. У нас есть главы районов, которые работают очень давно – с 90-х гг., очень серьезные, очень эффективные. Делаем ротации тогда, когда видим необходимость. Человеку, который добросовестно отработал 10 или 20 лет, мы всегда найдем направление работы.

– Определили 56 показателей. Они характеризуют наши приоритеты – выполнение майских указов, целевых показателей федеральных и государственных программ Московской области.

Именно те направления, которыми непосредственно занимаются главы муниципальных образований на местах. Это целевые показатели: ликвидация второй смены, количество отремонтированных муниципальных и региональных дорог. Обновил ты 10% дворов или не обновил? Что такое обновить 10% дворов? Казалось бы, абстрактное определение. А на деле это шесть обязательных элементов: парковка, зеленая зона, детская площадка, освещение, дорожки, контейнерная площадка. Есть исчерпывающий перечень мероприятий, которые ты должен провести во дворах. Всего дворов у нас в Подмосковье 13 400. Не хочу чрезмерно погружать вас в систему управления, которой мы занимаемся. Суть ее – это работа на результат. И у нас есть ряд принципов – их семь (1. Житель всегда прав! 2. Команда – всё. 3. Результат «рулит»! 4. Ничего личного! 5. Чуткая власть! 6. Перемены к лучшему! 7. «Демократура!»), здесь не должно быть ничего личного.

Кому-то человек может не нравиться, но если он дает результат и ему доверяют жители, то он работает. Мы дерзнули стать лучшими, потому что, когда пришли, часто слышали, что потенциал Подмосковья огромен. Но если потенциал огромен, то мы знаем из законов физики: если приложить работу, она обязательно перейдет в результат. Мы делаем все, чтобы оказаться по абсолютному большинству показателей в пятерке лучших регионов в стране.

Мораторий на строительство

– Вы очень точно выбрали город. Безбожно, я не побоюсь этого слова, застроена именно Балашиха. Но дело даже не в том, что там появились безумные каменные джунгли, а в том, что за это время там не было создано хоть сколько-нибудь значимых рабочих мест. И теперь каждое утро с разбега ты должен пытаться забежать в электричку. И таких людей, которые ездят каждый день из Балашихи, порядка 120 000 человек. То есть 30% трудоспособного населения с 7 до 9 часов утра устремляется в Москву. А вечером – обратно. Как расшивать? Для начала мы объявили мораторий на новую стройку. Отменили то, что могли отменить и остановить. Там есть уже разрешения выданные, которые мы не можем отменить.

– На среднесрочный период. Мы новых разрешений не даем, если они не направлены на решение проблем дольщиков и расселение бараков. Мы ищем возможность расселить 1100 человек, которых обманула СФК «Реутово». Уже три дома – это ЖК «Южная звезда» – введено в эксплуатацию. Сейчас активно достраиваются еще три корпуса. ЖК «Алексеевская роща» – здесь также в должной мере застройщик не выполняет свои обязательства. Нужно максимально компенсировать это безобразие, людей, по сути, обманули: клиники нет, детского сада нет, школы нет, тротуаров нет. Поэтому мы в прошлом году в Балашихе построили 14 детских садов, три школы на 3025 мест, сносим ветхую поликлинику, строим две новые. В этом году открываем родильный дом в микрорайоне Саввино, взрослую и детскую поликлинику в микрорайоне Дзержинского, хирургический корпус онкодиспансера. Мы 1 января открыли школу в Балашихе на 1100 мест, а раньше до этой школы в другой через дорогу училось 2200 ребятишек! Ничего не остается – просто заливаем деньгами, строим. А школа на 1000 человек стоит 1 млрд руб., детский сад на 300 человек – 300 млн руб. Первое, что мы делаем, – снимаем напряжение, делаем все для того, чтобы было где лечиться, куда определять детей. Второе – мы переодели главу района в одежду министерства ЖКХ, дали ему бушлат. И он собственным примером меняет культуру работы управляющих компаний. Оказалось, что управляющие компании в нашей жизни значат очень много и часто они валяют дурака. Что это значит? Ты им платишь, а потом за свои деньги за ними бегаешь. Мы формируем культуру, когда каждая управляющая компания имела бы человеческое лицо: почтовый адрес, страницу в «В контакте», «Инстаграме», чтобы у нее были определенные часы приема. Это то, что беспокоит жителей Балашихи – и не только.

– Сегодня практически невозможна уплотнительная, точечная застройка. Чтобы одобрить точечную застройку, вы должны будете пройти публичные слушания. А что скажут люди, когда у них вместо стадиона захотят в Балашихе построить жилой дом? Поэтому генплан для нас – это правило. Кажется, что без правил жить иногда проще, но потом появляются трудности. Сейчас у нас есть только 18% генпланов.

Вот мы говорим: мы лидеры по стройке. Но можете ли вы представить, что в Подмосковье есть генеральные планы только у 18% муниципалитетов? И то – кто финансировал разработку этих генеральных планов? Собственники земель! А что собственник земли может предусмотреть в региональном плане?

Мы заплатили 1 млрд руб. в прошлом году, к концу года у нас будет 98% генпланов. После многих общественных слушаний. Еще одна очень важная вещь: когда мы начали согласовывать генпланы, то увидели, что часто идет наложение жилых домов на земли лесного фонда. Эта история характерна не только для области, но и для всей страны – так сложилось еще с 80–90-х гг. Мы сейчас работаем с федеральным правительством, чтобы эти вопросы снять.

– Вы догадайтесь сами, в какую сторону. Если у людей есть документ на собственность?

– Балашиха, Королев.

– Моратория не было, но строить там практически негде.

– И да, и нет. Мы считаем, что стройка должна быть не навалом, не миллионами квадратных метров. А продуманной и сбалансированной. Тогда, пожалуйста, стройте!

– Строить нужно там, где есть рабочие места. А не строить ради того, чтобы девелопер посчитал свои миллионы и планировал свое будущее где-нибудь в более южных территориях земного шара. Развитие должно быть сбалансированное. Тогда мы не будем себе локти кусать, как это сейчас делаем по поводу Балашихи, Новой Трехгорки, Павшинской поймы или Люберец.

– Надо отдать должное «Мортону»: была проведена большая работа с самыми передовыми экспертами, прошли общественные слушания. Этажность была сначала 15–17 этажей, сейчас – 7–9 этажей. Компания должна за свой счет построить дороги, создать рабочие места. Проект сбалансированный, и у нас нет оснований ставить им палки в колеса. Подобная застройка там уже существовала.

– Мы делали январскую социологию, какие проблемы больше всего волнуют людей. Если локально, то это цены на продукты питания. Потом – здравоохранение, ЖКХ и инфраструктура. Благодаря решению президента была создана дирекция по развитию Московского транспортного узла. Это впервые позволило расширить магистрали, построить девять путепроводов, т. е. мы эти узлы развязали. И сегодня, наверное, это стало заметно. На 2016 г. у нас, к сожалению, нет полного понимания по дорожному строительству ввиду сложностей в экономике и бюджете. На какие-то проекты мы и сами находим деньги, например на строительство большой развязки Ильинское – Волоколамское шоссе, которая будет стоить 10–11 млрд руб. Есть три города, вокруг которых нужно сделать обход: Подольск, Сергиев Посад, Истра.

В Московской области не было такой плотности 10 лет назад. Каждый год со всей страны сюда приезжает 80 000–90 000 человек. Наша задача – найти инвестора, который бы начал строить хордовое транспортное сообщение, 246 км высокоскоростного легкого метро. Подземное метро стоит 5 млрд руб. за 1 км, а наземное – 1 млрд. Оно должно опутать высокоскоростным наземным метро территорию Подмосковья. Мы делаем первую ветку в 70 км из избыточного трудовыми ресурсами Подольска, где построили огромный микрорайон «Кузнечики» на 50 000 жителей, в Домодедово и Раменское. В этом году начнем проектирование и подготовку территории. Надеемся, что тариф и пассажиропоток, который уже подсчитали, позволят нам привлечь инвестора. Нам очень нужно, чтобы первые 70 км были успешными. Потому что в этом случае мы сделаем все 246 км.

– Знаю. И про рейтинг по развитию инвестиционного климата в регионах. И про рейтинг оценки эффективности органов власти. Это указные рейтинги. И, возвращаясь к вопросам благоприятного климата для инвесторов, по рейтингу инвестиционной привлекательности в 2013 г. область занимала 38-е место, а по итогам 2014 г. – уже 24-е. Приоритетные и основные показатели в рейтинге эффективности органов власти. За 2011 г. область была на 32-м месте. За 2014 г. вошли в 15 лучших регионов России и стали 13-ми. Почему 13-ми? Проигрываем по динамике показателей. Понятно: чем более развит регион, тем скромнее темпы роста, ведь развитие экономики имеет объективные пределы. Но такова федеральная методика оценки.

Для каждого губернатора главный рейтинг – и я здесь позволю себе процитировать президента: «Рейтинг – это доверие людей». Рейтинг – это когда ты приезжаешь в Пушкино, или Наро-Фоминск, или Волоколамск, или Можайск, когда тебя обступает порядка 300 человек. Там рейтинг очень четко чувствуется – негатив или доверие. Я сам стараюсь не менее двух-трех раз в неделю общаться с жителями области. Общаюсь в поликлиниках, на улице, в школах. Везде.

Вчера были в Люберцах, а до этого были в Пушкине. В каждый последний четверг месяца у меня есть прямая линия на телеканале, а с этого года и главы собираются в самом большом зале на открытые встречи с жителями, где идет обсуждение самых злободневных тем.

– Я уверен. Но вы можете провести расследование. У нас зал всегда переполнен. И из 30 вопросов все 30 – это проблемы. Когда постоянно идет диалог, то формируется культура. То есть тебя не разрывают, не говорят, что ты негодяй. Тебе задают вопрос с надеждой, с ожиданием, что ты его решишь. Из 30 проблем, наверное, невозможно решить все, но большую часть или заметную часть решаем. Поэтому настроение в зале напряженное, но вместе с тем конструктивное.

– Самые тяжелые вопросы – это с жильем. В бараках люди живут по 20–30 лет. Они не то чтобы неприятные – они самые сложные. Потому что я выхожу, например, на трибуну и говорю: за три года мы расселили 14 500 человек из бараков в новое жилье. Для них проблема решена. Но нерасселенных осталось еще 50 000, и в следующие три года мы расселим только 12 500.

Выборы

– Очевидно, что региональные и особенно федеральные выборы для государственного управления, для власти в целом – это экзамен, это момент истины. И раз в пять лет ты должен тест на доверие проходить. Поэтому стоять в стороне я считаю невозможным и неправильным. Я точно знаю, что должен отчитаться, рассказать, что сделал, что собираюсь сделать. Мы в ответе за все, что происходит на территории. Так нас учит президент.

Думаю, что губернаторы, в правильном понимании этого слова, будут в активной фазе весь этот год.

– Нет, такого решения на данный момент нет. Я готов стать активным участником. Насколько – это решает конференция партийная, съезд.

– Абсолютно точно. И, кроме того, у нас 11 округов одномандатных.

– Это я знаю. У нас есть все необходимое для того, чтобы обеспечить видеонаблюдение. Лучше, чтобы оно было, чем наоборот. Это позволяет избежать провокаций. У нас были инциденты Балашихе и в Щелковском районе.

Мы тоже сделали определенные выводы. И на эти провокации мы не имеем права поддаваться. Поэтому мы приглашаем сейчас активных общественников, например, у нас были выборы в Волоколамске, в Коломенском районе. Они присутствуют на участках как общественные деятели, пишут в социальные сети, фотографируют и снимают на видео. Очевидно, должен быть допуск наблюдателей от политических партий. Все эти принципы мы будем у себя реализовывать. Подмосковье – очень удобный регион, далеко ехать не надо. Думаю, что наши избирательные участки будут традиционно востребованы наблюдателями.

– Иреку Вильданову угрожали в ряде социальных сетей, и это произвело на него впечатление.

– Он сейчас здоров, слава богу. И нареканий к нему со стороны коллег из Центризбиркома и областной думы к его работе нет. Нужно быть посдержанней, что мы ему и порекомендовали.

– Никаких целевых показателей нет. Я думаю, глобально стоит задача уже сегодня – это победа.

– Да.

– Нет процентов, есть понимание, что должно быть большинство.

– Конечно, на федеральных выборах хотелось бы за 40%. Мы были очень удовлетворены и очень благодарны тем, кто пришел на избирательный участок, когда были губернаторские выборы. Надеюсь, на региональных, особенно если они с федеральными совмещены, будет явка 40%+.

– Когда все начиналось, когда объединились и [Минтимер] Шаймиев, и [Юрий] Лужков, я работал в «Единой России». Я наблюдал очень интересную вещь – это люди высокого полета, государственные мужи, я не побоюсь этого слова. Я считаю, что ценность «Единой России» как раз была в укреплении отношений через самые сложные политические процессы – выборы. То есть мы не в склоки уходили и не разрывались, а, наоборот, консолидировались. Что касается противостояния, лично я его никогда не чувствовал. Мне казалось, что объединяет людей в «Единой России» не принадлежность к «Отечеству» и «Единству», которые, я уверен, многие в хорошем смысле особенно вспоминают. Людей должно объединять что-то такое, что в будущем обеспечит созидание, прорыв.

Когда проходили съезды правых партий, мы все время переживали за своих коллег. Каждый такой форум партийный заканчивался у них полным раздраем. Потому что, не победив, они начинали делить. Так почему-то получалось, что в их сообществе не было единства ядра. Я считаю, что в «Единой России» нам удалось избежать этого микроба.

Путеводная звезда

– Я считаю, что это хорошо, когда есть справедливая критика. Да, это может быть иногда неприятно, но это делает нас сильнее.

– Я думаю, что это общественно-политический инструмент, который реализует очень востребованную в нашей стране задачу – контроля. Если бы я был функционером «Единой России», я бы считал ОНФ своим конкурентом. Почему? Потому что я считаю, что каждая организация должна иметь свою повестку. Если она у тебя скупая, неинтересная, то начинаешь просто уходить на вторые-третьи роли. Очевидно, что ОНФ имеет поддержку президента, и они очень активны.

– Что значит – с какой частью я согласен? Любая критика любой общественной организации и любого СМИ заставляет нас делать анализ и работу над ошибками. Если мы обижаемся на критику и начинаем гундосить, то это слабая позиция.

– Мы официально заявили, что это не так. Коллеги не разобрались. И из этих 5,9 млрд руб. значительная доля – это финансирование мировых судей – 1,7 млрд руб. Это трудно назвать пиаром. Что касается СМИ как таковых, у нас действительно большая доля затрат на создание телеканала 360. Для нас выстраивание такого канала – очень важное мероприятие, потому что Подмосковье, как никакой другой регион Федерации, имеет фрагментарность и по географическому расположению, и по своим сильным муниципалитетам. Неслучайно его часто называли и лоскутным одеялом, и удельным княжеством – такого не должно быть. Образно говоря, Одинцово и Мытищи, Талдом и Балашиха – это разные уклады. И наша задача была сделать единое информационное пространство. И как раз информационная активность – это те капилляры, те сосуды, которые позволяют нам доставлять информацию, рассказывать, что мы делаем.

– Указы президента в том виде, в котором они вышли в мае [2012 г.], – это очень большой плюс, это очень успешная практика. Потому что это часть нашей идеологии, идеологии работы вертикали власти – от федеральной до муниципальной. Это работа на результат, это концентрация усилий по решению проблем. Например, у нас умирало 800 человек на 100 000 от сердечно-сосудистых заболеваний. Потому что не было элементарной медицинской помощи. Указ президента и мероприятия, которые мы провели, позволили уйти с 850 в некоторых районах до 560–500 на 100 000. Нужно снижать и дальше. Поэтому мы открыли 22 сердечно-сосудистых центра. Нужно от этого отказаться или не нужно? Когда мы говорим, что рождаемость увеличилась, то это тоже благодаря таким конкретным мероприятиям. Погибать людей на дорогах стало меньше – впервые за историю России в Московской области показатель снизился почти на 19%. 317 детских садов, которые мы построили, они тоже появились не просто так. Они были построены под задачу ликвидировать очередь. Вообще, мы указы выполняем по четким ежегодным показателям. Движемся к поставленной цели планомерно. В этом году мы из 553 млрд руб. 65 млрд добавили на выполнение указных показателей.

– С нашим бюджетом с помощью федерального центра львиная доля – это региональные деньги. Указы выполнимы, и это целевые показатели, которые объединяют действия федеральной, региональной и муниципальной власти. Не забалуешь. Я считаю, что для нас, регионалов, этот очень серьезная, очень заметная часть идеологии, я бы даже сказал – путеводная звезда.