Евгений Примаков: «Как далеко наше общество от истинной демократии»

Евгений Примаков – пример редкой в наши дни интеллигентности, он никогда не рвался на вершины власти, но всегда оказывался в центре принятия решений в критические моменты жизни страны, говорят знающие его люди. В советские годы Примаков исполнял деликатные поручения советского правительства, в их числе – переговоры с представителями израильского правительства, когда официально отношения между Израилем и СССР были разорваны. Бывшего президента Ирака Саддама Хусейна Примаков называл своим другом, бывшего палестинского лидера Ясира Арафата – большим другом. Нынешний президент Палестины Махмуд Аббас был аспирантом Евгения Примакова.

В 1991 г. Примаков летал в Форос к Михаилу Горбачеву во время путча. В 1998 г. не хотел брать на себя полномочия премьера, но его уговорили. Он не позволил завести дела на тех, кого обвиняли в дефолте. Не позволил возродить Госплан в 1998 г., когда возглавил правительство и имел беспрецедентные полномочия для применения жесткого госрегулирования экономики. В 1999 г. его выдвигали в президенты, но в итоге он отозвал свою кандидатуру. Он сам поставил крест на своей дальнейшей политической карьере, когда в 1999 г. полушутя-полусерьезно попросил Министерство юстиции забронировать несколько тюремных номеров для особо важных персон. Снимая кандидатуру с президентской гонки 2000 г., Примаков заявлял: «Как далеко наше общество от гражданского облика, от истинной демократии».

«Главное – он всегда трезво оценивал ситуацию»

Главным посылом его последнего выступления был тезис, что конфликт надо заканчивать миром, надо договариваться и идти на компромиссы, говорит бывший председатель ЦБ Сергей Дубинин: «Это был его главный принцип: разумные люди должны уметь договариваться». При этом интересы страны не должны страдать. В январе этого года в статье для «Российской газеты» Примаков писал: «Незыблемым сохраняется курс, исключающий самоизоляцию нашей страны, в том числе в экономической области... Но при любой ситуации единственной альтернативой для России является опора в первую очередь на наши внутренние резервы и возможности для количественного и качественного роста экономики».

Примаков никогда никого не критиковал – он разговаривал и убеждал, продолжает Дубинин: «Он пользовался глубоким уважением не только тех, кто полностью разделял его взгляды и был соратником, но и тех, кто полностью расходился с ним в оценках и в том, что надо делать в экономике и социальной жизни, он всегда слышал и других людей. Когда он был на вершинах власти, он вел себя так же по-человечески порядочно и просто, как и на любой другой работе, и у него никогда не было мании величия, он обладал хорошим чувством юмора и самоиронией, любил рассказывать жизненные истории в красках, например про его встречу с Маргарет Тэтчер или о путешествиях на Ближний Восток. Ему было свойственно доброжелательное, интеллигентное отношение к людям».

«Более собранного, уравновешенного человека я в своей жизни не видел, – вспоминал его школьный друг Павел Горделадзе. – Он потрясающе анализировал ситуацию и всегда делал правильные выводы. Все вместе бегали до позднего вечера, играли, лазали за яблоками или виноградом. Наутро в школе у всех двойки, а у Женьки всегда пятерки. Я несколько раз приставал к нашему Жене, как ему удается всегда быть подготовленным к уроку. Он отвечал, что, видимо, у него так устроена голова» (цитата по «Огоньку»).

Главное – он всегда трезво оценивал ситуацию, считает Дубинин: «Когда Примаков был премьером, прокуратура и силовые структуры рекомендовали ему начать аресты всех тех, кого можно обвинить в дефолте с посылом «надо заняться зачисткой поляны, потом разберемся», но он категорически отверг эти предложения, сказав: чего вы хотите от меня, если есть основания, действуйте по закону». Он очень трепетно относился к праву, отмечает председатель комитета Госдумы Павел Крашенинников.

«Мужественная позиция»

Примаков родился в 1929 г. в Киеве, его отец был репрессирован, в двухлетнем возрасте он переехал с матерью в Тбилиси, там окончил среднюю школу, с детства свободно говорил по-грузински и по-армянски.

Окончив в 1953 г. Московский институт востоковедения по специальности «страновед по арабским странам», начал работать корреспондентом Гостелерадиовещания СССР. В 1956 г. окончил аспирантуру экономического факультета МГУ им. Ломоносова. В 1960–1970 гг. работал в газете «Правда», в том числе собкором на Ближнем Востоке. Защитил диссертацию (тема – «Экспорт капитала в некоторые арабские страны – средство обеспечения монопольно высоких прибылей»), вступил в КПСС.

Билет в большую политику ему дал Михаил Горбачев. В 1990–1991 гг. Примаков входил в состав Президентского совета СССР, где занимался внешней политикой. В 1990 г. по поручению президента Горбачева вылетал в Багдад на переговоры с Хусейном, в августе 1990 г. захватившим Кувейт. Пытался, хотя и безуспешно, уговорить Хусейна вывести войска из Кувейта, чтобы предотвратить американскую военную операцию, осуществленную в феврале 1991 г. («Буря в пустыне»).

В марте 1991 г. Примаков был назначен членом Совета безопасности СССР. Во время попытки государственного переворота ГКЧП в августе 1991 г. он находился в Симферополе и составил текст заявления, в котором введение чрезвычайного положения было названо антиконституционным.

Примаков «занимал мужественную позицию во время путча», которая помогла преодолеть сложившуюся тогда ситуацию, вспоминает бывший первый замминистра иностранных дел СССР Анатолий Адамишин, который был знаком с ним более 40 лет.

«Когда Примаков пришел в МИД, то очень много сил приложил, чтобы вернуть его к жизни, поскольку при предыдущем министре Андрее Козыреве он был практически разгромлен», – вспоминает бывший посол России в Ливии и Тунисе Алексей Подцероб. Еще одна заслуга Примакова – он предотвратил развал Первого главного управления КГБ, отмечает Подцероб. После разделения КГБ в 1991 г. Примаков возглавил Центральную службу разведки СССР (ныне СВР). В 1996 г. Примаков был назначен министром иностранных дел. Но уже в 1998 г. ему пришлось оставить внешнюю политику ради управления правительством.

Разворот Примакова

Премьером Примаков пробыл всего девять месяцев. Его сменил Сергей Степашин, но уже через три месяца премьером стал Владимир Путин.

В историю вошел «разворот над Атлантикой» самолета Примакова во время сербского кризиса 24 марта 1999 г. – Примаков, узнав от вице-президента США Альберта Гора о решении коалиции бомбить Югославию, в знак протеста отменил визит в США и вернулся в Москву. Это был пример жесткой внешней политики.

На посту премьера Примаков помог стабилизировать ситуацию внутри страны в период острого политического и экономического кризиса, рассказывает Дубинин. После дефолта 1998 г. и отставки правительства обстановка была очень напряженная, нужно было искать главу правительства, который бы получил поддержку в Думе и сформировал новый кабинет в коалиции с коммунистами, рассказывает научный руководитель ГУ ВШЭ Евгений Ясин.

Правительство Примакова, по сути, было коалиционным: к нему перешли работать 14 из 31 члена правительства Сергея Кириенко, но его первым замом на посту премьера был Юрий Маслюков, последний председатель Госплана СССР. По настоянию Примакова на пост президента Центробанка осенью пришел уволенный Ельциным в 1994 г. Виктор Геращенко. Он прислушивался к рекомендациям либералов в своем правительстве, например министра финансов Михаила Задорнова, отмечает Ясин.

Маслюков предлагал сделать ВПК опорой экономики, провести национализацию, ввести жесткое госрегулирование в ряде отраслей, в частности ТЭКе, проводить «плановое» кредитование ЦБ банковской системы. Из-за кризиса в тот момент у правительства был карт-бланш на любое госрегулирование экономики, но Примаков не стал прибегать ни к возрождению Госплана, ни к другим радикальным мерам. Он был консерватором, не любил радикальных шагов, считает Ясин. Маслюков под руководством Примакова стал предлагать все более умеренные и мягкие программы посткризисного восстановления экономики, не реализовал обещанные масштабные меры госрегулирования. Предложенное тогда Маслюковым импортозамещение, которое он предлагал провести за счет госинвестиций, не удалось реализовать за время посткризисного роста вплоть до момента, когда были введены санкции против России в прошлом году. А Геращенко неторопливыми продуманными действиями восстановил ситуацию на финансовом рынке и не мешал экономике спасать саму себя.

«Часто правительство Примакова противопоставляют предыдущим. Но, безусловно будучи человеком либеральных взглядов, он глобально ничего не поменял. Он продолжал ту же линию – не пошел по пути национализации, что ему предлагали, и отмены приватизации, не стал возрождать Госплан и плановую экономику», – говорит бывший замминистра экономики Андрей Нечаев.

«Весной 1999 г. коммунисты потребовали импичмента Ельцина. Как премьер, Примаков импичмент поддержать не мог, но и особо возражать не хотел. Внятной позиции по импичменту он так и не занял. С самого начала Примаков был в положении сидящего на двух коленях: одно колено было Ельцина, второе – коммунистов. Когда начался импичмент, колени разъехались и он «провалился», – вспоминает Григорий Явлинский.

Как вспоминал сам Примаков, самым активным борцом против него был Борис Березовский: «Березовский стал, пожалуй, самой видной фигурой в группе быстро и очень разбогатевших людей при переходе России к рыночным отношениям... Провозглашаемая им «миссия» олигархов – править государством – была одной стороной его идеологии, тесно связанной с другой – специфическим отношением к бизнесу».

Березовский сыграл ключевую роль в отставке Примакова, соглашаются знакомые с ситуацией чиновники.

Последний заход в политику

Следующим этапом стала работа в Думе и несостоявшаяся борьба за президентский пост. Ясин рассказывает: «Тогда было ясно, что Ельцин выдыхается и нужно искать смену. Юрий Лужков и члены его альянса обратились с просьбой к Примакову баллотироваться на пост президента: он им казался наиболее подходящей фигурой – политическим тяжеловесом консервативного и нерадикального толка».

В конце 1999 г. Примаков был избран депутатом Госдумы, возглавил фракцию избирательного блока «Отечество – вся Россия» (ОВР). Предполагалось, что после президентских выборов Примаков и Лужков разделят пост президента и премьера. К альянсу примкнули губернаторы регионов: Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов, Руслан Аушев, Владимир Яковлев.

В то время ОВР подвергался резкой критике со стороны канала ОРТ, подконтрольного Березовскому. Одним из главных участников этой публичной борьбы был тележурналист Сергей Доренко, который так сейчас объясняет ее причины: «В ОВР к тому времени фактически перетекла власть в стране».

Но в итоге Лужков не стал рисковать и ввязываться в столь серьезную игру, потому что против него могли выдвинуть обвинения, Примаков тоже принял решение снять свою кандидатуру, отмечает Ясин.

Фактически Примаков сам показал себя человеком, опасным для власти. В одном из телеинтервью в прямом эфире Примаков полушутя попросил Министерство юстиции забронировать несколько тюремных камер для особо важных персон. По его словам, нужно было освобождать места в тюрьмах для тех, кто будет садиться за экономические преступления.

В итоге в феврале 2000 г. Примаков заявил, что «после долгих раздумий» принял решение не участвовать в выборах президента России. «Я не скрою, это решение было непростым. После 17 декабря 1999 г., когда сказал о согласии на участие в президентской гонке, я получил в поддержку тысячи телеграмм и писем. Казалось, это меня должно было утвердить в положительном решении, однако во время выборов и в начале работы в Госдуме я почувствовал, как далеко наше общество от гражданского облика, от истинной демократии. Я не думаю, что положение может коренным образом измениться за несколько месяцев», – сказал Примаков (цитата по «Интерфаксу»).

После ухода из большой политики Примаков в 2001–2011 гг. возглавлял Торгово-промышленную палату. Он активно высказывался по экономическим и политическим вопросам.

Примаков поддерживал курс президента Путина по Украине и Крыму. «Преобладающее большинство российского населения поддерживает главу государства и не приемлет угроз в адрес Путина, курс которого справедливо оценивается как служащий интересам России и одновременно не захлопывающий дверь для сотрудничества со всеми странами, включая США и ЕС, для нейтрализации реальных угроз и вызовов международному сообществу», – говорил он в интервью ТАСС.

Но он, хотя и мягко, подвергал критике некоторые стороны внутренней политики. В частности, медлительность правительства в принятии магистральных решений или «простое созерцание того, что происходит» (см. врез).

Самыми яркими страницами его биографии была работа министром и премьером, в последние годы влияния на принятие решений он уже не оказывал, отмечает Ясин: «Я не знаю, какую бы политику проводил Примаков, если бы стал президентом, но очевидно, что он бы не дошел до таких крайностей в правом радикализме, до каких дошли нынешние власти».

В подготовке статьи принимал участие Петр Козлов