Прямая трансляция: Абрамович в Высоком суде Лондона — день четвертый
Показания российского миллиардера по иску Бориса Березовского — в прямой трансляции «Ведомостей»
В Высоком суде Лондона продолжаются слушания по иску бывшего олигарха Бориса Березовского к его бывшему партнеру Роману Абрамовичу. Березовский надеется отсудить свыше $5,5 млрд — в такую сумму он оценивает свои потери от невыгодных сделок, якобы навязанных ему Абрамовичем с ведома Владимира Путина. Этот процесс уже стал одним из самых дорогих в британской истории — местные СМИ оценили затраты Березовского на процесс в сумму более 100 млн фунтов. В зале суда присутствует корреспондент «Ведомостей». Издание ведет прямую текстовую и twitter-трансляцию судебного заседания. Сегодня четвертый день выступления Романа Абрамовича.
Для обновления страницы нажмите F5, кнопку Refresh (Обновить) или кликните эту ссылку
20.39
На сегодня слушания закончены.
В конце в разговоре судьи с адвокатами упоминалось дело Березовского против Владимира Терлика о клевете, где прозвучала информация от Лугового (возглавлял службу безопасности в ОРТ) об обстоятельствах, в которых делалась запись встречи в Ле-Бурже, и наличии других записей (по договору между сторонами в нашем процессе информация о записях или возможном их существовании теперь будет обнародована. – "Ведомости").
Луговой говорит, что встречи постоянно записывались, а в 2006 г. по указанию Патаркацишвили архив записей перевезли в Грузию и там Патаркацишвили рассортировал все записи на три архива – "Сибнефть", "Русал" и ОРТ. То есть существует вероятность появления в процессе и других записей.
20.10
Рабинович: В показаниях вы даете три причины организации такой встречи: вы сказали Дерипаске, что в самолете можете еще все подробно обсудить, он может попросить Березовского вернуть $16 млн кредита, а вы хотели показать, что у вас есть влиятельные друзья типа Березовского. А нельзя это было все обсудить в Москве или по телефону?
Абрамович: Березовскому требовалось много времени, чтоб вернуть деньги. И это была первая встреча, на которой можно было договориться о мире. Да и $16 млн в то время для Дерипаски были большие деньги.
Судья: Зачем вам так нужно было участие Березовского в этой сделке? Что вы от него хотели?
Абрамович: У меня лично не было никакой выгоды, я всегда выполнял его просьбы. Но лично мне было важно положить конец конфронтации между Патаркацишвили, TWG и Олегом.
Рабинович: Вы упомянули, что Дерипаска не знал, что Патаркацишвили будет там.
Абрамович: Но я знал. Когда Олег вошел в номер (отеля "Дорчестер" 13 марта), он был очень удивлен и недоволен.
Рабинович: Эта встреча была так важна для вас, потому что вы хотели познакомить Дерипаску с вашими партнерами, о которых шла речь в предварительном договоре.
Абрамович: Это абсолютно не так. Причины полета – в том, что я только что объяснил.
19.59
Абрамович: Березовский помогал Олегу (Дерипаске) в алюминиевых войнах. Я не скажу, что там текли реки крови, но это было противостояние между TWG (братья Рубены. – "Ведомости") и Дерипаской, в основном на КрАЗе. Березовский предложил Дерипаске помощь и привлек от него средства для этого, а также для ОРТ. А затем Патаркацишвили начал помогать TWG против Дерипаски, и этот долг (Березовского перед Дерипаской. – "Ведомости") не был возвращен Олегу, и тот рассердился.
Рабинович: И несмотря на это, Дерипаска готов был тоже полететь к Березовскому и Патаркацишвили?
Абрамович: Там был экономический смысл. Я попросил его полететь со мной, было важно установить мир в алюминиевых войнах. Но он не знал, что Патаркацишвили тоже будет там.
Рабинович: Но в своих показаниях вы не говорите о мире в алюминиевых войнах, а говорите, что Швидлер упомянул, что Дерипаска может получить назад свой кредит.
Абрамович: Да, мы обсуждали этот кредит тоже, но я вам сейчас пытаюсь нарисовать широкий контекст.
19.50
Рабинович приводит распорядок дня Абрамовича 13 марта 2000 г. Вылетел из Москвы в 11.00 в аэропорт Льютон, там в 11.30 местного времени пересел на вертолет и к полудню должен прилететь в аэропорт Баттерси. Путешествие туда и обратно заняло 13 часов.
Рабинович: Это после того, как вы только что прилетели из Лондона.
Абрамович: Но я летел на G5, это самый современный самолет того времени.
Рабинович: То есть это должна была быть очень важная встреча.
Абрамович: Встречи с Березовским для меня всегда были важными: если бы надо было лететь в Нью-Йорк, наверно, полетел.
19.40
Рабинович: Вы спрашивали Дерипаску, не против ли он, чтобы вы рассказали Березовскому о слиянии?
Абрамович: Нет. Дерипаска попросил до того, как будут подписаны договоры и совершена сделка, никому не говорить.
Рабинович: А как же вы тогда рассказали Патаркацишвили?
Абрамович: Патаркацишвили помог приобрести начальные алюминиевые активы, и у меня были финансовые обязательства перед ним. Было бы неправильно, если бы он узнал об этом из газет, я должен был сказать ему до подписания договора.
19.30
Рабинович: По возвращении 12 марта вы сразу же проинформировали Патаркацишвили о состоянии дел и тут же обратно полетели в Лондон для разговора с Березовским о слиянии. Вы сказали, что только что вернулись из Лондона с переговоров об этом?
Абрамович: Нет. Я сказал, что мы делаем сделку с Олегом Дерипаской. Он был недоволен, говорил, что Дерипаска всегда работает один и вытеснит партнеров раньше или позже. Об активах не говорил, не сказал о разнице в цене, которую Дерипаска должен был заплатить помимо внесения активов в сделку.
Рабинович: Вы сказали Дерипаске, что расскажете Патаркацишвили о вашем обсуждении?
Абрамович: Нет.
19.06
В 2000 г. в Лондоне 7-12 марта встречались Абрамович, его топ-менеджеры Таненбаум, Панченко, Швидлер, Дерипаска, Булыгин и некий Хаузер. Была серия встреч, Абрамович говорит, что лично присутствовал только на одной. "Встречи нужны были, чтобы успешно подготовить договор о "Русале"? – спрашивает Рабинович.
Абрамович: Нет, я тогда выбирал для себя дом в Лондоне, и тогда у меня вроде была сделка с ним. А акций "Русала" тогда еще вообще не было, возможно, мы говорили об активах. Дерипаска объяснил нам, что в секторе необходимо иметь долгосрочные контракты на поставки глинозема. Я думал, что это не проблема - как в нефти, покупаешь танкер, и все. Поэтому мы были в Лондоне, чтобы подписать контракты на поставки глинозема и конечные поставки алюминия, – в Лондоне сидят основные трейдеры.
Рабинович: По возвращении 12 марта вы сразу же проинформировали Патаркацишвили о состоянии дел. А после этого тут же полетели обратно в Лондон. Потому что Патаркацишвили сообщил, что Березовский переезжает, что он в Лондоне, не может вернуться в Москву на следующий день и встреча для обсуждения слияния должна пройти в Лондоне.
Объявили перерыв.
18.57
Рабинович: В 1999 г. вы создали или создавали трастовые структуры для ваших активов в западных странах, включая Кипр. 10 декабря 1999 г. у вас был заключен договор между Финансовой нефтяной корпорацией и Craven Investments. Craven – одна из компаний, державшая ваши акции "Сибнефти". Также – White Pearl Investment Ltd, MP Gemini, Maria Chello, Concelia Holding Ltd и т. д. Эти компании владели вашими акциями "Сибнефти"?
Абрамович: Не могу сказать да или нет, не знаю. Если вам эту информацию дала Skadden (юрфирма, защищающая Абрамовича. – "Ведомости"), я согласен с этим.
Рабинович перечисляет большое количество контрактов о покупке или трансфере акций "Сибнефти" и о сделках с алюминиевыми активами, и все эти контракты использовали английское право. Рабинович снова пытается заставить Абрамовича признать, что при сделке с Дерипаской обсуждалось использование английского права. Но Абрамович это упорно отрицает.
18.44
Рабинович возвращается к предварительному соглашению о создании "Русала" и уточняет: договорились действовать по английскому праву, там не было юристов (раз уж мы договорились не считать вас юристом)?
Абрамович: Не было. А я не видел разницы между английским правом и любым другим.
Рабинович: То есть в сделке, о которой договариваются чисто российские бизнесмены, почему-то говорится об английском праве.
Абрамович: Это предварительное соглашение. Окончательное должно было заключаться позже, и было бы странно, если бы компании, зарегистрированные на Британских Виргинских островах или в Гибралтаре, использовали российское право. Хотя физически бизнес был в России.
Рабинович: К марту 2000 г. вы уже структурировали свой бизнес через офшоры, и это была постоянная практика для ваших офшорных компаний – использовать английское право.
Абрамович: Я об этом не знал. Мне было это все равно.
18.39
Рабинович: В ходе разговора Березовский сказал, что хочет, чтобы акции "Русала" были зарегистрированы на него, а вы говорите – у нас только 50%, если мы легализуемся, им тоже придется.
Абрамович: Разговор тогда шел о легализации прибыли. Березовский оказался за границей, ему было ранее выплачено $300 млн или $305 млн, но он не мог их получить, легализовать их. Если бы мы стали выводить прибыль таким образом из "Русала" легально, то другие люди тоже бы захотели выводить ее легально, тогда "Русал" превратился бы в ничто, у него не было бы будущего.
Рабинович: Когда вы говорите «у нас 50%», вы имеете в виду себя и своих партнеров Березовского и Патаркацишвили?
Абрамович: Нет. Я всегда говорю «мы» о людях, с которыми работаю, почти никогда не говорю «я».
Рабинович: Патаркацишвили тоже употребляет «мы» говоря об акциях "Русала", что показывает, что он тоже был владельцем этой компании.
Абрамович: Здесь, по-моему, Патаркацишвили говорит о "Сибнефти" и нефтетрейдинговых компаниях. И если вы посмотрите дальше, мы опять ведем речь о легализации денежных потоков. Проблема была в том, как вывести деньги за границу.
18.30
Рабинович: У вас с Березовским был разговор в Ле-Бурже о регистрации акций "Сибнефти" на него, уточнялось, что нужно сделать так же с алюминиевыми активами. А вы спрашиваете – как так же? И говорите: у нас там 50%, и другая сторона должна согласиться (это про "Русал", другая сторона – Дерипаска), если мы будем легализовать, они тоже должны будут, нельзя легализовать половину. Вы говорите: тогда они все появятся – Быков, Миша, Антон, Аксен и Олег Дерипаска и его компании. Никто об этом даже говорить не будет. (Речь идет об Анатолии Быкове, Сергее Аксенове, Михаиле Черном и Антоне Малевском – двух последних Дерипаска теперь называет членами измайловской преступной группировки и своей "крышей" в прошлом, но отрицает, что у них были акции. – "Ведомости"). Про Аксена Абрамович заметил, что не знал имя этого человека – только кличку.
Рабинович: То есть в марте 2000 г. вы знали, что у Дерипаски были связи с этими людьми?
Абрамович: У меня было ощущение, что Дерипаска должен был платить разным людям. Без "крыши", физической защиты, тогда было невозможно работать в алюминиевом бизнесе.
17.14
Объявлен перерыв на обед. После него "Ведомости" продолжат трансляцию.
17.12
Рабинович: Вы утверждаете, что этот договор неправильно указывает на то, что у вас были партнеры?
Абрамович: У меня не было партнеров. Смысл не в этом, а в том, что там перечислены активы. (Говорит очень быстро и иногда сбивчиво.) Но эти активы – они не мне принадлежали, я отвечал за них для других людей. И я отвечал за то, что они внесут эти активы в общую компанию (речь идет о "Русском алюминии", образовавшемся в результате этой сделки. – "Ведомости"). В глазах Дерипаски я был за это ответственен, и поэтому в его глазах они были моими партнерами. Дерипаска возражал, чтобы в сделке участвовала TWG, все остальное его не интересовало.
17.09
Рабинович: Пункт 4.1 договора содержит гарантию, что вы и Дерипаска со своими партнерами владеете активами, участвующими в сделке. Объясните, кто – партнеры Дерипаски и кто – ваши?
Абрамович: Контракт был написан, чтобы не нужно было гарантий никого другого. По-моему, он вносил 36% акций Саянского завода (СаАЗ), и там был у него партнер. Разрешите объяснить, как это делалось. После целого рабочего дня мы обсуждали это до пяти утра, я к тому времени уже был готов подписать что угодно, я уже был не способен прочитать этот документ. Но Дерипаска, который нам почему-то не доверял, настаивал, чтобы договор был подписан тут же. У нас не было возможности сверить текст с юристами.
17.04
Рабинович продолжает пересказывать свидетельские показания Булыгина: Булыгин был с лэптопом, и когда все поехали к Абрамовичу домой, он набросал предварительный договор на русском языке, он был напечатан и оформлен. По словам Булыгина, его подписали основные лица, при уточнении он подтвердил, что подписали Абрамович и Дерипаска.
Абрамович: Подписал, по-моему, Швидлер.
Рабинович: Почему он, если основное лицо – вы?
Абрамович: Он отвечал за эту сделку, вел переговоры, а я играл пассивную роль. Моя задача была – обеспечить, чтобы сделка состоялась. Они оба жесткие переговорщики, и несколько раз переговоры были на грани срыва.
16.58
Рабинович: В показаниях вы утверждаете, что вскоре после покупки алюминиевых активов вы стали обсуждать с Олегом Дерипаской (совладелец "Сибирского алюминия", куда входил завод СаАЗ. – "Ведомости") объединение его и ваших активов. И после случайной встречи в Белом доме в Москве вам хватило одного дня в начале марта 2000 г., чтобы договориться об условиях объединения. Сначала Швидлер организовал встречу Абрамовича с Дерипаской и Булыгиным (тогда топ-менеджер "Сибирского алюминия", свидетель со стороны Абрамовича. – "Ведомости") 4 или 5 марта в Балчуге, а затем была встреча у Абрамовича дома в поселке Сараево под Москвой.
Абрамович: Мы договорились тогда в основном, но не обо всех деталях, о некоторых – позже.
Рабинович: Учитывая важность сделки, Дерипаска очень хотел основные условия договоренности сразу записать, это показал свидетель Булыгин.
16.37
Рабинович цитирует записки юриста Джеймса Лэнкшира, сделанные на встрече с Патаркацишвили 8 декабря 2005 г. Патаркацишвили говорит, что алюминиевые активы были куплены основными акционерами "Сибнефти" и объясняет, что эти основные акционера – он, Абрамович и Березовский.
Рабинович: Вы говорите, что Патаркацишвили лгал своему адвокату?
Абрамович: Думаю, он описывал ситуацию, как она описана в документах. Объяснить английскому юристу в то время, что такое "крыша", было практически невозможно, и Патаркацишвили описывал комиссию, которую мы ему заплатили, как платеж с помощью акций, потому что объяснить иначе это было невозможно.
16.31
Рабинович говорит, что в подписанном Василием Анисимовым документа сказано, что он продал свои активы акционерам "Сибнефти". Мог ли Анисимов думать, что у "Сибнефти" больше одного акционера, спрашивает адвокат. На что Абрамович говорит, что Анисимов мог так думать, он мог думать, что Патаркацишвили – тоже акционер. "Он не мог знать, что я – единственный, но всячески старался это скрыть", - признается Абрамович.
Рабинович: Рубен в этом суде ранее дал показания, что считал покупателями его активов "людей из "Сибнефти", включая Патаркацишвили, который мог представлять и Березовского.
16.26
Рабинович цитирует Абрамовичу интервью Дмитрия Босова газете "Ведомости" Упомянутое интервью Дмитрия Босова "Ведомостям"
Корреспондент: – В 2000 г. Лев Черной и Рубены решили продать акции алюминиевых заводов. За сколько? Почему именно Абрамовичу? Березовский утверждает, что также был в числе покупателей.
Босов: – В какой-то момент Лев Черной и Дэвид сказали — мы все продаем, выходим из бизнеса. «Альфа» и «Ренова» вели с нами переговоры. Но в итоге акции были проданы Абрамовичу и Березовскому (подписывал от них Бадри Патаркацишвили) — они выступали в этой сделке как одно лицо. В начале февраля первый раз встретились, через неделю в кабинете Абрамовича в «Сибнефти» уже подписали базовый документ. Сумма сделки составила $550 млн.
Абрамович: Утверждение, что мы с Березовским всегда были партнерами, неверно. Босов мне говорил, что Патаркацишвили должен ему некоторые деньги за алюминиевые активы и что упоминание Босовым Березовского в прессе позволит Босову продлить срок давности для возможной подачи иска на только против Патаркацишвили, но и против Березовского.
Мы пообещали Патаркацишвили комиссию, а он пообещал часть ее – Босову, который помогал убедить Черного продать активы.
Рабинович: А зачем Босову продлевать срок давности, чтобы подать иск против Березовского, если у него были претензии к Патаркацишвили?
Абрамович: Этого я просто не знаю.
16.12
Рабинович приводит еще одну статью из американского издания о металлургическом рынке (American Metal Market Publuication) от 18 февраля. Там говорится, что три российских алюминиевых производителя куплены "Сибнефтью" и что там участвовали два влиятельных бизнесмена – Березовский и Абрамович. Журналист говорил с Босовым, представителем Черных.
Абрамович: Журналист основывался на слухах, я даже сомневаюсь, что он говорил с Босовым. Это же не важно – кому продаешь, это же не котята, не важно, чтобы они попали именно в хорошие руки. Важно, что тебе заплатят, какая разница – кто.
Рабинович: То есть вы не задумываетесь о покупателе, продавая алюминиевые активы, а не котят?
Абрамович: Я бы не задумывался особо. Если бы я продавал и после не имел с этими активами дела, то какая разница – главное, чтобы заплатили.
16.07
Рабинович приводит статью Moscow Times от 12 февраля 2000 г., озаглавленную Berezovsky & co Buy Up 3 Smelters. Журналист поговорил с представителем "Сибнефти" и представителем Черного. Оба говорят, что покупатели – акционеры "Сибнефти". Это противоречит версии Абрамовича, что вы один были покупателем.
Абрамович: По различным причинам, в частности в интересах безопасности, я не хотел выглядеть единственным акционером, хотя в реальности был единственным. На рынке были слухи, что Березовский – акционер "Сибнефти", и мы никогда не пытались их опровергать. В этом весь смысл "крыши", чтобы казалось, что компания принадлежит Березовскому. Он был ледоколом, убиравшим все проблемы, и мы ему за это платили.
Рабинович: То есть вы вводили прессу в заблуждение?
Абрамович: Нет, сознательно это не делалось. Мы даже провели пресс-конференцию, сообщили, что не "Сибнефть" (чтобы не обрушить рынок) покупает алюминиевые активы, а акционеры, и специально отметили, что Березовский – не акционер "Сибнефти".
16.03
Рабинович: По приобретению алюминиевых заводов было 10 соглашений на двух языках о передаче акций, по английскому праву. Покупатели – офшорные компании Runicom Fort, Gallenton, Palmtex и Dilcor. Кто владелец, они были "дочками" "Сибнефти"?
Абрамович: Не думаю, что были, но точно не могу сказать. Было бы странно, чтобы нефтяная компания покупала алюминиевые активы.
Рабинович предлагает Абрамовичу посмотреть статью Financial Times, которая со ссылкой на источники в секторе сообщает, что акционеры "Сибнефти" договорились купить алюминиевые активы TWG (компания братьев Рубенов. – "Ведомости"). В статье также говорится, что основным акционером "Сибнефти" считается Абрамович, считается также, что крупный пакет у Березовского, хотя компания в последние месяцы всячески пыталась дистанцироваться от него. Вы опровергаете, что Березовский был акционером?
Абрамович: Да.
15.40
Рабинович: По словам Панченко (топ-менеджер из команды Абрамовича. – "Ведомости"), поначалу был кредит в $100 млн от МДМ-банка, а затем, с марта 2000 г., деньги, выплачиваемые от слияния с активами Дерипаски по сделке, заключенной весной 2000 г., использовались для платежей по этой сделке.
Абрамович: Часть денег, насколько я помню, также шла от нефтетрейдинговых компаний. Был график платежей, поэтому не было необходимости иметь все деньги сразу.
Сделка с Дерипаской по созданию "Русала" также была в конечном итоге на $575 млн, хотя начальный платеж, по словам Абрамовича, был $300 млн.
Рабинович: То есть в итоге вы для оплаты этих очень ценных активов не расстались ни с какими деньгами, потому что позже получили всю сумму от Дерипаски?
Абрамович: В конечном итоге сделка с Дерипаской покрыла все, что мы должны были заплатить за активы (в первой сделке). В конечном итоге это очень хорошая сделка.
15.19
Рабинович: В первом соглашении написано $550 млн. Но в дополнительном протоколе, подписанном, как предполагается, 14 февраля, цена выросла до $575 млн. В пункте 3 говорится: «общая сумма, уплачиваемая стороной 1 за акции, описываемые в пункте 1 основного соглашения, увеличена до $575 млн». Почему?
Абрамович: Когда уже обо всем договорились, Черной сказал, что, хотя у него доли с Рубенами (братья Рубены были партнерами. – "Ведомости") пополам, он по какой-то причине получит меньше. Патаркацишвили пришел ко мне и сказал: слушай, это странно, не очень понятно, и вроде уже договорились, но стоит заплатить. И мы согласились увеличить на $25 млн для Черного. Некоторые люди с моей стороны считали, что тут что-то не чисто. Другие полагали, что Патаркацишвили пытается получить деньги с обеих сторон. Но я так не думал, и мы подписали новое соглашение.
Рабинович: Платеж должен был осуществляться по частям, и, как видно из таблицы в документе, последний прошел 10 июня 2001 г. Я хочу спросить, как финансировалась эта покупка.
Судья объявляет перерыв.
15.16
Рабинович: В своих письменных показаниях вы утверждаете по-другому – что вы хотели, чтобы Патаркацишвили, в частности, поставил подпись, чтобы люди знали, что вы с ним одна команда.
Абрамович: Это я и говорю. Поначалу к Патаркацишвили обратились, чтобы урегулировать конфликт между Быковым, Лебедем, Дерипаской, но когда стало ясно, что стороны не готовы договариваться, Патаркацишвили обратился ко мне. Без Бадри я в этот бизнес и носа бы не сунул, там каждые три дня кого-то убивали, я не хотел иметь дело с таким бизнесом.
15.15
Рабинович: Вы хотите сказать, что мы не должны рассматривать контракт как контракт?
Абрамович: Да это и не был настоящий контракт, это записка, письмо, документ, описывающий ситуацию. Патаркацишвили участвовал в переговорах. По российской традиции, все участники переговоров подписывают соглашение, чтобы удостоверить, что все они понимают его одинаково.
15.13
Рабинович: А вы утверждаете, что Швидлер и Патаркацишвили не имели доли, не были стороной этой договора.
Абрамович: Швидлер получал зарплату, а Патаркацишвили – комиссию. Акции приобретал тот, кто платил за них. Я понимаю, что по английскому праву это сложно понять, но по российскому это нормальная практика. Есть стороны договора, и Швидлер и Патаркацишвили входили в первую из них, и об этом подписывается договор, но то, кому в реальности переходят акции, решается на стороне.
15.07
Рабинович рассказывает, что через 1-2 месяца после того, как Патаркацишвили поднял вопрос о покупке алюминиевых активов, был заключен договор с Черным, Рубеном, Басовым и Анисимовым (совладельцы КрАЗа и БрАЗа. – "Ведомости") о покупке алюминиевых предприятий за несколько сотен миллионов долларов.
Абрамович: В первоначальной сделке было $550 млн. Было два соглашения: 10 февраля 2000 г. в Москве было подписано первое соглашение, которое в реальности было подготовлено 15 февраля, а потом подписано задним числом. Вначале говорится, что там пять сторон: стороны 2-5 – продавцы, а сторона 1 – Роман Абрамович, Швидлер, Патаркацишвили и компании, представленные ими. Все из сторон подписали сами. А от продавцов подписался вроде бы Черной (за Рубенов), но не могу утверждать.
Рабинович: То есть от покупателей участвовали все эти люди.
Абрамович: Если не знать, что было в реальности, то это можно так прочитать.
15.04
Рабинович: Березовский рассказывает, что перед покупкой вы сказали, что хотите поговорить с Евгением Швидлером (соратник Абрамовича, президент "Сибнефти". – "Ведомости").
Абрамович: Да, без поддержки Швидлера я бы не пошел на эту сделку. Он мой друг, он отлично разбирается в финансах. Когда мне нужна поддержка, я всегда прошу его совета. Я никогда не делал крупной покупки, за исключением недвижимости, без его совета.
Но убедил его пойти на эту сделку Патаркацишвили, а не Швидлер, говорит Абрамович, Швидлер в основном вел переговоры с Черным.
14.57
Рабинович отмечает, что у Березовского также были хорошие отношения с губернатором Красноярского края Александром Лебедем. Абрамович на это говорит, что одно время отношения были хорошие, в другое время Лебедь его ненавидел. Но он соглашается с Рабиновичем в том, что Березовский помог Лебедю выиграть губернаторские выборы.
Рабинович: Лебедь был на вашей стороне, когда вы хотели купить алюминиевые активы. Ведь если бы он был против, вам было бы очень сложно их купить и управлять ими.
Абрамович: Лебедь никак не был связан с покупкой акций, но ситуация в регионе была тяжелой – забастовки, неработающие заводы, – поэтому ему было важно, чтобы ситуация разрешилась.
Рабинович отмечает, что у Бадри Патаркацишвили были хорошие отношения с Черным и Анисимовым, Абрамович уточняет, что очень хорошие.
Рабинович: В конце 1999 г. Березовский и Патаркацишвили предложили вам купить алюминиевые активы в этих трех городах?
Абрамович: Нет, Патаркацишвили спросил меня: "Черной хочет продать Красноярск, что ты об этом думаешь?" Я тогда совсем этим не интересовался, потому что ситуация на заводах была ужасна, не было поставок, забастовки, убытки. Лишь позже, когда речь зашла о Братске – а он был в идеальном состоянии, – я заинтересовался. А Березовский с этим вопросом ко мне не обращался, но Патаркацишвили очень настойчиво подталкивал меня к покупке этих активов.
14.50
Рабинович переходит к алюминиевой отрасли. В феврале 2000 г. были куплены алюминиевые заводы в Красноярске и Братске и Ачинский глиноземный комбинат. До этого соглашения Березовский в начале 1999 г. приезжал в Красноярск с Львом Черным (совладелец этих заводов. – "Ведомости"), и его сопровождал Василий Анисимов. В 1999 г. Лев Черной и братья Рубены контролировали значительную часть алюминиевого бизнеса в Красноярске и Братске. Анисимов имел большую долю в КрАЗе. Черной и Анисимов также имели долю в Ачинском глиноземном комбинате. То есть когда Березовский в 1999 г. приезжал в Красноярск, его сопровождали ключевые игроки этой отрасли.
14.30
Роман Абрамович продолжает отвечать на вопросы адвоката Березовского Лоуренса Рабиновича. Тот пытается прояснить взаимоотношения партнеров и роль каждого из них в получении и удержании контроля над нефтяной компанией "Сибнефть".
Абрамович: Без Березовского я в 1996 г. не мог бы удержать контроль над компанией, до ее полной приватизации. Моего влияния было недостаточно, чтобы работать, скажем, с Городиловым (гендиректор "Ноябрьскнефтегаза". – "Ведомости"), он был важной фигурой.
Рабинович: Но к марту 1996 г. для вас не было никакого риска, что кто-то еще попытается получить контроль. И от тесного сотрудничества с Березовским вам был бы только ущерб из-за его политических рисков. И вы предложили ему дистанцироваться от "Сибнефти", так как тесная связь была бы для нее вредна.
Абрамович категорически это отрицает.
Рабинович: Если бы Березовский не предоставлял больше политической помощи, вы бы не считали себя обязанным платить ему.
Абрамович: Нет, не согласен, что Березовский стал предоставлять меньше помощи. И мы сделали его членом совета директоров, чтобы он еще больше ассоциировался с "Сибнефтью". И понятие «крыши» не предполагает одностороннего разрыва договоренности.
Рабинович переходит к периоду 1998-2000 гг. и говорит, ссылаясь на показания Александра Волошина (бывший в то время руководитель администрации президента. - "Ведомости"), что политическое влияние Березовского сократилось. Абрамович с этим не согласен, но не берется комментировать слова Волошина.
Абрамович: После 1996 г. роль окружения Ельцина возросла, и Березовский имел значительное, огромное влияние в этом кругу. Понятие «крыша» не предполагает конкретного списка услуг, это договоренность на какой-то период, это долгосрочные отношения с более-менее постоянными платежами.
Рабинович хочет показать, что Абрамович продолжал платить десятки миллионов Березовскому, хотя тот перестал предоставлять услуги "крыши", но Абрамович не соглашается. Он утверждает, что Березовский превратился в политическую корпорацию, он сделал себя политическим лидером крупного бизнеса, и все крупные бизнесмены его поддерживали.