Почему экология становится частью стратегий для компаний
И в чем выгода быть зеленымПроблемы окружающей среды и их разрушительное воздействие на человека стали очевидны. Ответом на этот вызов будет трансформация мировой экономики. Выиграет тот бизнес, который возглавит перемены.
Взаимоневыгодное влияние
Пандемия коронавируса, остающаяся проблемой уже более полутора лет, наглядно показала уязвимость человечества и его зависимость от окружающей среды. На этом фоне задачи противостояния глобальному изменению климата, сохранения биоразнообразия и лесов, равно как борьба за чистоту воды, воздуха и почвы планеты, выходят на первый план. Так, в обзоре глобальных рисков 2021 г. от Всемирного экономического форума (WEF) на 1-м месте – инфекционные заболевания, а на 2-м – провал борьбы с изменением климата и другие экологические риски. В числе рисков были названы экстремальные погодные условия, которые также являются следствием изменения климата, и ущерб окружающей среде от деятельности человека – причем до того, как катастрофические наводнения и пожары 2021 г. стали реальностью.
Индустриализация и бурный рост промышленности в ХХ в. сильно повлияли на состояние природы. Но это воздействие взаимно: загрязненная окружающая среда негативно влияет на экономическое развитие. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) подсчитала, что загрязненный воздух ведет к росту смертности и падению работоспособности людей, а следовательно, замедляет рост ВВП. Россия – на 3-м месте после Китая и Индии по ущербу экономике: ее потери от загрязнения воздуха аналитики ОЭСР оценили в $447,6 млрд, или в 12,5% ВВП (подсчеты производились на 2015 г.).
2020 год стал одним из самых жарких за всю историю наблюдений, самые жаркие 10 лет случились уже в XXI в. – все это косвенные признаки наступившего глобального потепления, которое несет более резкие перепады температур, повышение уровня Мирового океана и стихийные бедствия. Именно погодные катаклизмы стали причиной 79% стихийных бедствий, произошедших за последние 50 лет. Каждый год они наносят огромный ущерб. В 2020 г. он составил более $250 млрд, только в США в прошлом году произошло 22 экологических события стоимостью более $1 млрд каждое, в этом году их было уже девять, говорит партнер BCG Константин Полунин. По оценкам группы городов – лидеров по борьбе с изменением климата С40, повышение уровня океана на 0,5 м к 2050 г. может иметь негативное воздействие на прибрежные зоны 570 городов мира. По оценкам Всемирного банка, изменение климата приведет к тому, что только в Латинской Америке, Восточной Африке и Южной Азии к 2050 г. свое место проживания должны будут изменить более 143 млн человек – это сопоставимо с населением России, замечает Полунин.
Константин Полунин, BСG: пять причин, по которым компаниям выгодно быть экологичными
Глобальная конкурентоспособность. Компании будут все больше сталкиваться с новыми требованиями на рынках капитала – отражением политики Европы, США и Китая по ответственному отношению к окружающей среде, или sustainable development. Нефинансовая отчетность, которая раскрывает вопросы ESG (Environmental, Social, Governance), в том числе экологии и климата, становится все более важной для лиц, принимающих решения. Она в ближайшей перспективе с высокой степенью вероятности станет такой же обязательной, как финансовая. Поэтому для неэкологичных компаний вырастет стоимость финансирования, появится вероятность негативного влияния на выручку, а в перспективе – и на долю рынка.
Возможно давление как на цену продукции (аспекты ESG будут учитываться в переговорах), так и на цену сырья и оборудования для российских компаний – если их вообще будут предоставлять.
Конкурентоспособность России в целом, что хорошо видно на примере европейского трансграничного углеродного регулирования.
Сигналы от государства о высокой важности экологической повестки. Стать более экологичным будут требовать не только за рубежом, но и в России, где вопросы устойчивого развития и защиты окружающей среды в топе повестки.
Запрос населения на ответственное отношение к окружающей среде. Сейчас в России актуализировался запрос на чистый воздух, чистую воду, чистые продукты, более экологичное отношение к производству и потреблению. Реагировать на него будут вынуждены и компании, и государство.
Резкий поворот соискателей работы в сторону экологичных компаний. Согласно исследованию BCG, треть (31%) опрошенных россиян исключили бы из списка возможных работодателей недостаточно ответственные с экологической точки зрения компании. То есть очень скоро неэкологичные компании ждет нехватка кадров – и это при том, что конкуренция за таланты будет только обостряться.
Решение этих проблем – переход к зеленой экономике, его нельзя откладывать до тех пор, пока не стихнет шок пандемии, пишет WEF. Ведь хотя сокращение экономической активности в первом полугодии 2020 г. и снизило выбросы парниковых газов, их концентрация в атмосфере продолжает расти и бьет новые рекорды.
В то же время пандемия сократила ресурсы бизнеса на решение экологических проблем. 65% руководителей компаний по всему миру сообщили, что вынуждены сокращать проекты в области экологии из-за пандемии и последовавших экономических трудностей, показало исследование Deloitte. Лишь около 25% намерены увеличить финансирование экологических инициатив, несмотря ни на что.
Совместные усилия
Глобальные проблемы не решить отдельным компаниям и отдельным странам – нужны совместные действия. Примером таких действий может служить Парижское соглашение, но насколько оно эффективно, обсудят в ноябре на 26-й Конференции ООН по изменению климата (COP26). Наиболее заметные шаги для его реализации предпринимает Европа, которая в конце 2019 г. запустила проект «Зеленая сделка», одна из мер – введение трансграничного углеродного регулирования (CBAM –carbon border adjustment mechanism). Экспортеры товаров с большим углеродным следом (удобрения, сталь, железо, алюминий и цемент) в Европейский союз (ЕС) должны будут заплатить за углерод цену, сопоставимую с ценой на европейском рынке. По задумке эта мера должна уравнять экспортеров и местных производителей, к которым применяется жесткое регулирование, стимулирующее снижать выбросы CO2. Еврокомиссия ожидает получать дополнительные 5–14 млрд евро в год от введения регулирования. Основными плательщиками, по расчетам, станут российские поставщики. Они, по актуализированным оценкам BCG, ежегодно могут платить около 3–5,5 млрд евро (оценка на 2030 г., когда механизм заработает в полной мере. – «Ведомости&»), отмечает Полунин. При этом в список CBAM потенциально могут войти еще две отрасли – нефтепереработка и нефтехимия. Если это произойдет, выплаты со стороны российских экспортеров могут вырасти до 4,7–10 млрд евро в год.
Совокупный прямой углеродный след товаров, которые Россия поставляет в ЕС, оценивается примерно в 140 млн т СО2-эквивалента. При этом углеродный след промышленности, производящей эти товары, превышает 600 млн т СО2-эквивалента (подсчеты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН). Поэтому введение внутри России строгих требований к производителям (наподобие тех, что действуют в ЕС), по мнению ученых, не решит проблему, а усугубит, еще сильнее увеличив финансовую нагрузку на экспортеров.
Россия помимо присоединения к Парижскому соглашению заявила о том, что накопленная чистая эмиссия парниковых газов в предстоящие 30 лет не превысит европейский уровень. «Мы должны ответить на вызовы изменений климата, адаптировать к ним сельское хозяйство, промышленность, ЖКХ, всю инфраструктуру, создать отрасль по утилизации углеродных выбросов, добиться снижения их объемов и ввести здесь жесткий контроль и мониторинг», – сказал президент Владимир Путин в послании Федеральному собранию в апреле 2021 г. Минэкономразвития с профильными ведомствами по поручению правительства уже разрабатывает планы адаптации к изменениям климата.
Большую роль в переходе к зеленой экономике должны сыграть российские компании. «Важно, чтобы бизнес увидел, что быть экологичным выгодно. Это не только дает доступ к зеленому финансированию, но и снижает долгосрочные риски. И в этом смысле истории успеха особенно важны», – говорит руководитель Экспертного центра ESG-трансформации «Деловой России» Андрей Черногоров.
Начало положено
Целый ряд крупных компаний в России не только поставили перед собой цели по повышению экологичности, но и продвигаются к их достижению. Например, горно-металлургическая компания Evraz уже к 2020 г. достигла трех ключевых целей, которые поставила в 2017 г. в экологической стратегии, рассчитанной на пять лет. «Мы снизили водопотребление с 226 млн до 207 млн т в год, вышли на уровень переработки металлургических отходов свыше 100% с учетом вовлечения в оборот отходов, накопленных еще в советское время (цель была – 95%), и сократили эмиссию парниковых газов до уровня 1,97 т CO2-эквивалента на 1 т стали (по областям охвата – Scope 1 и 2)», – рассказал «Ведомости&» директор Evraz по координации природоохранной деятельности Максим Епифанцев (подробнее см. колонку).
Как считаются выбросы CO2
Принято разделять три области охвата (Scope) для подсчета выбросов парниковых газов предприятия:
Scope 1 – выбросы при производстве на предприятии;
Scope 2 – выбросы при производстве электроэнергии, использующейся на предприятии;
Scope 3 – все остальные выбросы от источников, не относящихся непосредственно к производству, но входящих в цепочку поставок: добыча и создание сырья и материалов, транспортировка, командировки, строительство, использование продукции предприятия и ее утилизация и проч.
Нижний Тагил и Новокузнецк, в которых расположены российские металлургические комбинаты Evraz, а также сами комбинаты участвуют в федеральном проекте «Чистый воздух» (входит в нацпроект «Экология»). К 2025 г. благодаря 10 проектам общей стоимостью около 6,4 млрд руб. выбросы в атмосферу ЕВРАЗ НТМК и ЕВРАЗ ЗСМК должны сократиться на 62 600 т (за базу берется 2017 г.). Уже реализовано шесть проектов из этих 10, эффект от них – снижение выбросов на 22 000 т (выбросы Evraz от производства стали в 2020 г. составили 381 600 т. – «Ведомости&»), рассказывает Епифанцев.
В целом компания собирается на 20% снизить эмиссию парниковых газов на металлургических предприятиях – это одна из ключевых целей новой экологической стратегии Evraz до 2030 г. (сравнение идет с уровнем 2019 г.), представленной в феврале. При этом на угледобывающих активах утилизация метана, образующегося при предварительной дегазации угольных пластов, должна составить 75%. Угольные предприятия также должны в 1,5 раза сократить выбросы пыли от транспортировки и хранения угля. В водопользовании запланирован переход на замкнутый цикл при производстве стали. Доля переработки отходов горного производства должна вырасти с 28,5% в 2020 г. до 50%, а в металлургическом производстве – составить 95%, но в оборот будет вовлекаться больше вновь образуемых отходов.
Пример совсем из другой области – компания «Мегафон», поставившая на службу экологии технологию интернета вещей (IoT), при помощи которой города и предприятия могут следить, например, за состоянием воздуха. «Если мы что-то не можем измерить, мы не можем этим ни управлять, ни даже это контролировать», – говорит руководитель по IoT «Мегафона» Наталья Бурчилина (подробнее см. колонку). Как только появляется достоверная информация, собранная в реальном времени с датчиков и сенсоров (например, установленных на фонарных столбах), появляется возможность своевременных действий, возможность предотвращать экологические проблемы. Новый проект «Мегафон Экология» позволяет промышленным предприятиям контролировать выбросы и сбросы, а в будущем позволит отчитываться перед регулятором, показывать, что экологические нормы не нарушены, планировать производственный процесс с учетом новых экологических норм.
«Для «Мегафона» IoT-технологии – стратегическое направление развития бизнеса. И мы фокусируемся на рынках и отраслях, где их внедрение принесет максимальную пользу бизнесу и обществу», – отмечает Бурчилина.
Быть экологичными компаниям выгодно по многим причинам – от конкурентоспособности на рынках капитала до большей привлекательности для талантов, говорит Полунин (подробнее см. врез). Экологическая открытость и прозрачная экологическая политика позволяют компаниям вести диалог с населением и органами власти, согласна Бурчилина из «Мегафона». Они могут пользоваться преференциями со стороны надзорных органов: послаблениями по проверкам, возможностью учесть затраты на природоохранные мероприятия в счет обязательных неналоговых платежей. «Кроме того, зеленые компании редко бывают участниками социально-экологических конфликтов. Это все помогает вести бизнес в комфортных условиях», – замечает Бурчилина.
Все мотивации – и положительные, и отрицательные – уже дают о себе знать и обязательно приведут российские компании на путь экологизации, уверен Черногоров из «Деловой России». Только не нужно давить на них сверх меры – предприятиям нужно время на качественную и продуманную трансформацию и перестройку сложных технологических процессов так, чтобы все оказались в выигрыше, заключает он.