Логическая ошибка помощника президента

В интервью каналу «Россия 1» помощник президента по экономическим вопросам Андрей Белоусов указал на потенциальные сложности в экономике после повышения возраста выхода на пенсию, которые не учитывают апологеты этой идеи. Белоусов заявил, что весь мир сейчас стоит на пороге скачка в производительности труда, это приведет к сокращению потребности в рабочей силе на предприятиях. Если в таких условиях повышать пенсионный возраст, то в сферу трудоспособного населения в России к 2025 г., по прогнозам помощника президента, попадет примерно 10 млн человек. «Эти 10 млн человек жить будут на что?» – задался вопросом чиновник.

Суть опасений Белоусова в том, что одновременное повышение производительности труда и пенсионного возраста через девять лет приведет к росту уровня безработицы в стране. Рассуждая в этом ключе, Белоусов впадает в так называемое заблуждение о неизменном объеме работ (по англ. lump of labour fallacy), логическую ошибку, хорошо известную экономистам. Действительно, повышение производительности труда, а также рост трудоспособного населения могли бы привести к повышению безработицы в стране, если бы экономика не росла, объем потенциального выпуска был постоянным и спрос на рабочую силу являлся экзогенной, т. е. внешней по отношению к рассматриваемому вопросу, величиной. Однако то, как именно отреагирует спрос на рабочую силу в описываемой ситуации, и является самым важным.

Если повышается производительность труда, то растет выпуск на одного занятого. При неизменном уровне выпуска фирмам нужно меньше работников. Это – эффект замещения, о котором говорит Белоусов. Однако в то же время рост производительности труда при неизменном уровне зарплат означает снижение издержек производителя и новые возможности увеличения объемов производства. Это – эффект масштаба, о котором Белоусов забыл. Сказать a priori, какой эффект будет доминировать и как повлияет на спрос на труд, нельзя. Все зависит от соотношения уровня зарплат и уровня цен на производимую продукцию в стране. А они, в свою очередь, зависят от многих ограничений, например, от тех, которые на том или ином рынке накладываются на компании регулирующими органами.

Опасения повышения уровня так называемой технологической безработицы можно понять, но из западноевропейской практики известно, что исторически эффект масштаба доминировал. Иными словами, по большей части рост производительности труда из-за технологического прогресса приводил к росту в экономике и росту спроса на труд. Более того, под давлением профсоюзов это сопровождалось снижением продолжительности рабочего дня (см., например, статью Рамона Маримона и Фабрицио Дзилиботти Employment and Distributional Effects of Restricting Working Time, опубликованную в European Economic Review в 2000 г.). В такой ситуации появление на рынке дополнительных рабочих рук, например из-за повышения пенсионного возраста, было бы как раз очень кстати: им бы, несомненно, нашли применение.

Автор – декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге