Медицинский факт Дмитрия Медведева
Самодостаточность экономик в современном мире – утопия
Даже Северная Корея – частый пример в разговорах о самодостаточности – уже не является автаркией, с тех пор как в 1994 г. президент Ким Ир Сен объявил там об отходе от идеологии чучхе
Одним из самых сильных заявлений премьер-министра Дмитрия Медведева, сделанных им во время беседы с журналистами ведущих телеканалов страны на прошлой неделе, было утверждение о самодостаточности российской экономики. Оно, вероятно, должно послужить россиянам дополнительным поводом для гордости в трудные, кризисные времена. Боюсь, однако, гордиться здесь нечем, и вот почему.
Во-первых, наша самодостаточность – не «медицинский факт», а откровенная неправда. Ведущие отрасли нашей экономики – от добычи углеводородов и прочих ресурсов до производства гражданских самолетов – зависят от импортных технологий. Becker, Sandvik, Caterpillar, Hitachi, Liebherr, Komatsu, Terex и т. д. – этот список компаний, которые доминируют на российском рынке того или иного оборудования, легко можно продолжить. Без продукции этих фирм наша промышленность может рассчитывать лишь на устаревшие модели технологий советского времени.
Во-вторых, самодостаточность экономики в современной экономической лексике неизменно приводит к разговору о так называемой автаркии (autarky), т. е. закрытой экономике, ориентированной внутрь, на сведение к минимуму развития связей с другими странами. Такого утопического идеала пытались достичь в эпоху меркантилизма XVII–XVIII вв., когда различные империи стремились ограничить торговлю за пределами своих границ. В недавнем прошлом страны, стремившиеся к автаркии, включали нацистскую Германию, Бирму при правлении генерала У Не Вина, Камбоджу в период «красных кхмеров», Албанию с Энвером Ходжей и Афганистан при «Талибане». Не очень приятная компания, не так ли?
На смену меркантилизму, однако, уже без малого 200 лет как пришло осознание выгод международной торговли. И хотя дебаты о ее плюсах и минусах среди экономистов идут и по сей день, вектор направления развития мировой экономики ясен: бóльшая открытость, специализация и взаимозависимость стран. Даже Северная Корея – частый пример в разговорах о самодостаточности – уже не является автаркией, с тех пор как в 1994 г. президент Ким Ир Сен объявил там об отходе от идеологии чучхе.
Наконец, плохо также то, что, говоря о самодостаточности российской экономики, премьер-министр эксплуатирует когнитивное искажение, которое в психологии и поведенческой экономике называется «эффектом ИКЕА». Эффект проявляется тогда, когда люди приписывают неразумно высокую цену вещам, которые собирают или производят сами, даже в тех случаях, когда результат в общем-то плачевный.
Многие неэффективные бизнес-решения связаны с этим эффектом. Например, менеджеры могут продолжать распределять ресурсы в убыточные проекты только потому, что эти проекты уже характеризуются большими невозвратными затратами. Тот же эффект ведет к проявлению синдрома «придумано не нами», когда хорошими идеями, возникшими в других местах, пренебрегают, а вместо них уповают на ничтожные идеи собственного покроя.
Иными словами, экономическая самодостаточность в современном мире – не больше чем утопия, а бравирование ею чревато многими рисками.
Автор – декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге