Дипломатия за кадром
Остались ли у России надежные, но скрытые каналы коммуникации с Западом?
К счастью для кабанов – которым я сочувствовал, – стемнело, и Брежнев дважды промахнулся с дальнего расстояния
Дипломатические отношения между США и Кубой восстановлены, кубинский флаг реет в Вашингтоне, барбудос уходят, «Куба – любовь моя» поэтов-песенников Добронравова и Гребенникова можно переводить на американский английский.
Это еще одна, наряду с иранской ядерной сделкой, прощальная дипломатическая победа Барака Обамы. И вот что характерно: в обоих случаях успешно работала неформальная, или почти неформальная, дипломатия. Тайные каналы, back channels, движение по которым осуществляют посредники, go-betweens.
В истории с Ираном большую роль сыграл Билл Бернс, нынешний глава глобального Фонда Карнеги. В случае Кубы многие указывают на огромные усилия со стороны папы Франциска. Он и в самом деле терпелив и дружелюбен, даже не поморщился, когда президент Боливии Эво Моралес подарил ему распятие на серпе и молоте вместо креста. До него посредническую миротворческую миссию во время и после Карибского кризиса брал на себя папа Иоанн XXIII. И если бы он не умер, Кеннеди не был убит, а Хрущев не был смещен, ход истории мог измениться.
Тогда челноком, мотавшимся через океан, был Норман Казинс, многолетний редактор Saturday Review. Он встречался с Никитой Хрущевым в Москве и Пицунде, вел с ним многочасовые беседы, пока дочки Казинса плескались в бассейне первого секретаря, играл с предсовмина в бадминтон. Советский лидер жаловался ему на корявую работу агитпропа и на своих генералов-ястребов. После этих разговоров по просьбе папы были освобождены два католических архиепископа – украинский и чехословацкий. А потом по поручению Джона Кеннеди Казинс провел подготовительную работу по заключению договора о запрете испытаний ядерного оружия.
Рецепт успеха: добрая воля лидеров и правильно выбранный посредник.
Разрядка 1970-х готовилась «каналом» Генри Киссинджер – Анатолий Добрынин (посол СССР в США). Киссинджер, будучи советником Ричарда Никсона по национальной безопасности, выполнял свою миссию, нередко не поставив в известность посла США в Советском Союзе и даже госдеп. Леонид Брежнев таскал с собой на охоту на кабанов Киссинджера, который объяснял генсеку, что с учетом его недостаточной меткости несчастные животные если от чего и умрут, так это от сердечного приступа. Стоя на вышке для охоты на кабанов, Брежнев рассказывал доктору Киссинджеру о своей карьере, о том, как он искал приличную форму для парада на Красной площади в 1945 г., о том, что «мы достигли той точки в истории, когда должны избежать поводов строить обелиски военным героям». Так делалась разрядка.
Иногда казалось, что удалявшиеся в зеленые луга на долгие беседы Джон Керри и Сергей Лавров могут стать каналом доверия и доброй воли. Но последующие события показывали, что эти усилия потрачены напрасно, в отличие от миссий Бернса, папы Франциска, папы Иоанна и Генри Киссинджера. Из его мемуаров: «...к счастью для кабанов – которым я сочувствовал, – стемнело, и Брежнев дважды промахнулся с дальнего расстояния».
Где найти такого неподстреленного кабана, который мог бы заставить российских лидеров задуматься о миротворчестве как о высшей миссии?
Автор – директор программы Московского фонда Карнеги